За горизонтом сна - Яна Дубинянская

Мог ли он быть автором или соавтором проекта «Первая Дальняя»? Селестен вздохнул: мог. Аберрация времени — это все-таки из области физики. И бесспорно, что физик Корн с его почти маниакальной дотошностью непременно взялся бы отследить весь ход эксперимента до мельчайшей детали — сам.

А Джино Растелли? Конечно, экспедицию с Земли на Землю трудно увязать с планетологией, априори внеземной наукой. Но Растелли — Арчи, рецензировавший когда-то его диссертацию, потом не то чтобы поддерживал с ним дружеские отношения, но не выпускал из виду, — был не из тех, кто сидит на одном месте, любит одну женщину и занимается одним делом. Экспансивный, увлекающийся, фанатичный и гениальный во всем, чего каким-то образом касались его руки; страшно подумать, каких высот он достиг бы, если бы бил в одну точку. Впрочем, он и без того немало достиг…

В общем, планетолог Растелли тоже мог быть тем самым человеком.

Ляо Шюн… Вот уж кто ни в коем случае не доверил бы чужим глазам лицезреть результаты своего опыта. А элитарная, престижная специальность контактолога тем не менее всегда воспринималась с легкой усмешкой по причине полной невостребованости в наше — теперь уже прошлое — время. Никто не ожидал от Ближних экспедиций контакта с иными цивилизациями, а время настоящей Первой Дальней лежало за пределами человеческой жизни. Прыжок вперед, фальшивая экспедиция ради будущей подлинной, и все это опираясь на безграничную веру в прогресс… Может быть? Вполне.

…Селестен Брюни вошел в зимний сад. Темно-зеленая монстера, жизнелюбивое растение, которое он с самого старта взял под свою защиту, за время его отсутствия на борту разрослась, кажется, еще сильнее. На кончиках огромных разлапистых листьев сконденсировались маленькие капельки, похожие на слезы. Здесь по-прежнему пахло дождем; кто-то забыл отключить его любимую опцию…

Итак, к чему мы пришли? Да ни к чему. Если имена членов технического состава одно за другим пропадали из столбика, так это только от недостатка информации о них. Об ученых ему известно куда больше; и ни одно имя не заслужило права быть удаленным из списка. Ни физик Корн, ни планетолог Растелли, ни контактолог Шюн, ни…

Почти неразличимая за ажурным переплетением монстеровых листьев фигура поднялась из-за стола. Ничего похожего на вопрос:

— Вы меня искали, командир Брюни,

Темные руки Сингха Чакры контрастировали с белой поверхностью столика. Спокойные, неподвижные руки. И такие же спокойствие и невозмутимость в черных, глубоких, прям-таки прекрасных глазах.

Он знал заранее — обо всем: примеры можно нагромождать до бесконечности. В том числе и о дилетантском расследовании начальника экспедиции, в котором рано или поздно — надо признать, что поздно, непозволительно поздно! — должно было всплыть его имя. Он всегда и во всем двигался на шаг впереди всех остальных, и теперь нетрудно догадаться, что было тому причиной. И даже сейчас, разоблаченный, прижатый к стенке, Сингх Чакра ухитрился сделать превентивный ход; впрочем, что это ему даст?

Сингх молчал. Бесстрастный красиво вырезанный рот под ровной линией усов.

«Вы ошибаетесь, если надеетесь каким-то образом подкупить меня, химик Чакра», — Брюни уже разомкнул губы, чтобы озвучить эту мысль. Передумал. Пошло и театрально.

— Я одного не могу понять, — усмешка вышла желчной и слегка нарочитой, — почему вы не считали нужным получше маскироваться? Постоянно бравировали своей осведомленностью; не ваша заслуга, что ни я, ни другие не удосужились пошевелить серым веществом.

Химик пожал плечами:

— Разве я должен был что-то от вас скрывать? Селестен подался вперед, опершись локтями на стол. Это как-то чересчур, но попробуем, черт возьми, держать себя в руках…

Еще больше желчи:

— В таком случае почему было не сообщить всем прямо, что мы на Земле?

— Я подумал, будет лучше, если вам скажет навигатор Нортон. К тому времени он уже догадался. И у него в отличие от меня были аргументы.

Откинулся на спинку скамьи — неправдоподобный красавец, о котором ему, Селестену, было известно на удивление мало. Ни о семье, ни о карьере, ни о характере; даже сведения из досье проскользнули сквозь память, практически не оставив в ней следа. Это Арчи настоял тогда на том, чтобы включить его в команду. Теперь никогда не узнать, как именно химику Чакре удалось обаять всегда скептичного и требовательного Арчибальда Брюни…

Стоп. В словах Сингха проскочило что-то неправильное. Кусочек фразы, не уложенный как следует в контекст:

— Как это понимать — «к тому времени»? Чакра вздохнул:

— Так и понимать.

…Он рассказывал сжато, лаконично и отстраненно, словно все это давным-давно перестало его волновать. Разумеется, в знании ближайшего будущего есть свои несомненные плюсы. Можно успеть подготовить адекватную реакцию, сэкономить ненужные усилия, не растрачивать попусту невосстанавливаемые нервные клетки. При этом сознавая: то, что должно произойти через десять — пятнадцать минут, произойдет непременно, независимо от твоих или чьих-либо действий. Да, всего десять — пятнадцать минут; в экстремальных случаях до получаса: дальше он, Чакра, не видит… И все равно время от времени возникают ситуации, когда, забыв о нормальной человеческой логике, летишь очертя голову туда, где вот-вот должно случиться недопустимое: ну хотя бы с тем экспериментом над спящим. Знаешь, что ничего не поделать; но ведь летишь! И потом проклинаешь свое чертово предвидение — напрасно, позитивных моментов тут все же больше, чем отрицательных…

Селестен Брюни слушал молча, слегка кивая в такт словам химика. В принципе он и подозревал нечто подобное — еще до краха экспедиции, рождения подозрений и начала расследования. Нет оснований не верить Сингху Чакре. Другое дело, что его феномен — вовсе не основание удалить имя из столбца…

— Что ж, химик Чакра, — заговорил медленно, подыскивая слова, — может быть, поделитесь информацией о том, что нас ждет в ближайшем будущем?

Сингх усмехнулся:

— Я зарекся подрабатывать гадалкой, командир Брюни. Ладно, если хотите: лично вас ждет дорога в Замок спящей красавицы. Только не спрашивайте меня зачем.

Зачем? Над этим стоит поразмыслить. Неужели он хочет усыпить бдительность самодеятельного детектива, направив его по ложному следу? Или, отбросив подозрения, воспринять предсказание как добрый совет и рвануть в Замок прямо сейчас, сэкономив усилия и время? Селестен скривил губы. Нет, химик Чакра. Не так просто. Прежде всего не мешало бы восполнить пробелы в вашем досье.

Сингх Чакра встал, выпрямился, повел плечами, разминая скульптурные мускулы. Кажется, он собирался уходить — и пришлось поторопиться, форсировать в ущерб тщательному подбору выражений: