НЛО - Люди в Черном - Александр Варакин

— Юра, но ты пьян…

— Я — Гагарин, а ты кто?..

Вот и полетели…

Удивительно "круглая", разработанная по тому же принципу, как сочиняются анекдоты, история. И от подобных "свидетельств" не отмоешься: ведь историю рассказывали в научных кругах, близких к исследованиям космоса. Эта "утка" ходит и до сих пор, несмотря ни на что. Поэтому хотелось бы привести подлинную историю гибели Первого Космонавта Земли, которая, правда, имеет свои неразрешенные тайны.

Летчики называют этот самолет "спаркой": МиГ-15 на двоих. Так вот "спарка" Гагарина и Серегина столкнулась с землей в 10 часов 31 минуту. Разбитые часы на руке Гагарина показывали именно это время.

Исходные. Полет должен был продолжаться 20 минут. Однако через десять минут после взлета Гагарин заявил по радио о возвращении на землю. Через сорок пять секунд его не стало…

Перед полетом накануне механики промыли кислородную систему жидким азотом. Это положено так, это технология. Но вопрос: а была ли система заправлена кислородом?..

Приборы в самолете работали. Но вопрос: а был ли подключен генератор?..

Опытный летчик инструктор Серегин на семь минут опоздал к старту. Оказалось, он ругался с начальством (командиром Чкаловского аэродрома генералом Пушко). Вопрос: в состоянии ли был Серегин контролировать свои нервы во время полета?..

Серегин страдал болями в желудке. Об этом все знали, но умалчивали: негласный закон, когда летчики не выдают своего товарища, еще желающего летать. А ведь комиссия, а потом тщательное обследование, как правило, даже если с точки зрения самого больного болезнь пустяковая, списывают летчика… Потерять любимое занятие, любимую работу для авиатора означает потерять себя. Каждый решает этот сложный жизненный вопрос в одиночку. Но вопрос: соответствовало ли состояние здоровья Владимира Серегина сложным условиям полета, не могло ли явиться причиной катастрофы?..

Серегин недаром ругался с начальством: это был не первый разговор о несоответствии машин требованиям полетов. Многие части изношены, двигатели некоторых самолетов перебирались несколько раз. Вопрос: могло ли повлиять на исход полета техническое состояние самолета?..

Ни на один из вопросов, перечисленных выше, нет однозначного ответа. Правительственная комиссия, возглавлявшаяся доктором технических наук генералом Белоцерковским, сделала заключение, по которому было предложено три версии гибели Гагаринского МиГа. Вот они. Внимание: затронет ли комиссия хоть один из названных вопросов?..

1-я. "Возможно, летчики приняли "язык" облаков за неожиданно возникшее препятствие" — шар-зонд, или самолет…

2-я. "МиГ-15, вероятно, попал в след пролетевшего воздушного корабля"…

3-я. "Сила восходящего потока воздуха была настолько сильной, что заставила самолет увеличить угол атаки и "свалиться"…

Кавычки на всех этих трех "выводах" поставлены не потому, что текст заключения комиссии цитируется по протоколу: это цитата из статьи Александра Рохлина, опубликованной в "Московском комсомольце" от 12 апреля 1997 года (статья называется "Гагарина перед смертью усыпили", — кстати, название имеет очень малое отношение к действительности). А Рохлин написал ее по результатам беседы с летчиком-испытателем 1 класса, 101-кратным рекордсменом мира Мариной Лаврентьевной Попович, бывшей в тот день на аэродроме.

Вернувшись к тексту заключения комиссии, скажу: наверное М.Попович, специалист высокого класса, цитировала протокол с достаточной степенью если не точности словесной, то понятности указанного в его пунктах.

Попробуем с точки зрения Марины Лаврентьевны проанализировать каждый из приведенных пунктов.

Во-первых, она заявляет, что практически не знает летчиков, которые были бы согласны с выводами комиссии. И сама придерживается точки зрения знаменитого "штопориста" Пышнова, входившего тогда в комиссию в качестве консультанта. Он был на сто процентов уверен, что самолет Гагарина и Серегина разбился при выводе его из штопора.

Кстати, деталь, которую я не привел, а она важна и для понимания выводов комиссии, и мнения Пышнова. Самолет вошел в землю под углом 60 градусов.

Во-вторых, считает Марина Попович, еще на аэродроме техники могли забыть включить генератор. Звучит для авиации, как отрасли, нелепо, но для нашей "неформальной" страны — в порядке вещей: помните, был фильм "Места тут тихие"? — в боевых условиях погиб самолет, а герой Сергея Никоненко мучается, потому что забыл в кабине отвертку, а она могла, завалившись, заклинить рулевое управление… Ну, и что же с генератором?.. Оказывается, если не подключен генератор, и самолет "сидит" на аккумуляторе, бортовые приборы примерно через двадцать пять минут начинают безбожно врать. А с момента запуска двигателя — и до катастрофы прошло двадцать три минуты. Следовательно, вариант не исключен. Особого внимания, конечно, заслуживает авиагоризонт. Если действительно не было генератора, прибор показывал неверную высоту. То есть, можете себе представить, что такое высота для летчика, находящегося в небе на реактивном самолете?..

В-третьих, Марина Лаврентьевна согласна, что МиГ мог попасть в форсажный след пролетевшего несколько минут назад самолета. Как это? спросите вы? — А так. Это опять по-нашему. В ту же зону и в тот же коридор — даешь пятилетку за три года! — вполне могли натолкать несколько самолетов (в то же самое время). Всем на все плевать… Вот если МиГ и впрямь попал в чужой (а может, в свой же?) след, его реально могло завести и в штопор, и в любую другую неприятную ситуацию. "Справиться с воздействием закрученного потока воздуха практически невозможно" (цитируется М.Попович).

Наконец, если летчики приняли край облака за шар или другую фигуру, схожую с зондом или самолетом, то Гагарин (он управлял самолетом, а Серегин контролировал его, как инструктор) резко взял ручку штурвала на себя, а это привело к сваливанию самолета.

Теперь вернемся к тем вопросам, что комиссия оставила без ответа, вместо них предложив решать свои "теоретические", бывшие столь же гипотетичными, ибо ни один из выводов доказан не был, что и привело к возникновению массы последующих кривотолков.

Марина Лаврентьевна основывается на логике, опирающейся на ее богатую летную практику. Ей кажется, что непонятное на первый взгляд заявление Гагарина о том, что он возвращается из полета, можно объяснить… состоянием здоровья Серегина. Серегин почувствовал себя настолько плохо, что они приняли решение закончить полет, говорит М.Попович. "Я не исключаю, что Серегин даже потерял сознание от боли. И тогда два варианта: или он упал прямо на штурвал, или, наоборот, опрокинулся на спину и… потянул штурвал на себя. Менее опытный Гагарин не смог справиться с уходящей в штопор машиной самостоятельно. У него просто не хватило физических сил вытянуть заклинивший штурвал в одиночку". А сообщить на землю об этом Гагарин не мог из-за "ложной стеснительности": "иначе он подставил бы Серегина"… По той же причине Гагарин не смог катапультироваться: оставить в гибнущем самолете потерявшего сознание командира… Комментарии излишни.

"Это все мои предположения, но иногда мне кажется, что истинную причину гибели знает лишь один человек… техник, готовивший самолет Гагарина к вылету. Но он, к сожалению, ничего сказать не сможет. Он мертв…".

Теперь о кислороде. Если система не была заполнена кислородом, то Гагарин, надев кислородную маску, которой частенько пренебрегал, на этот раз вдыхал… "снотворную смесь — закись азота. А заснуть за рулем самолета даже на мгновенье…".

Александр Рохлин нашел техника! Живого. Это Левицких Алексей Александрович.

На прямые вопросы корреспондента "МК" Левицких отвечал очень спокойно и уверенно. Все было нормально! — получил Рохлин однозначный ответ. А вот по жизни Алексей Александрович после гибели Гагарина и Серегина попал в "форсажный след": его два года теребил КГБ, пока техник не уволился и не уехал из Чкаловского.

Другой же техник, Владимир Никонов, не имевший непосредственного отношения к полету "спарки" Гагарина, зато имевший богатый опыт обслуживания МиГ-15, заявил, что по характеру происшедшего можно с большой долей вероятности судить, что на самом деле произошло обесточивание самолета, то есть все-таки генератор не был включен. И привел случай из собственной практики, когда такой же МиГ, у которого оказался отключенным генератор, метался над аэродромом, не видя его, но тогда самолет сумели перехватить более опытные летчики и посадили его. За штурвалом был курсант, и авиагоризонт показывал неверную высоту, а радиостанция работала только на прием…

О малом опыте Гагарина говорит тот факт, что к моменту смерти у него было всего 250 часов летной практики. А на МиГ-15 — полтора месяца тренировочных полетов с инструктором (по два дня в неделю).