Первая книга Априуса - Александр Федоренко

Я обернулся и посмотрел на кормчего, которого мы взяли с собой, он был не из экипажа «Властелина Морей». Настоящего кормчего из хирда Атарка, за день до отправки, порезали в пьяной драке, и он валялся у местной вещуньи. Я уже было собирался плюнуть на всю скрытность, и излечить его, как случайно услышал байки про одного местного морехода. Местные посоветовали взять именно Старка, он был уже в годах, но хорошо знал фиорды, и дальний север. Поговаривали, что его как-то занёс туда шторм, в дребезги разбив их драккар, все погибли, один лишь он сумел выжить. Но как сумел это сделать и вернуться, он ни когда и ни кому не рассказывал, поэтому народ сам напридумал всякого. Когда его разыскали, и притащили ко мне, я объяснил ему, что мы от него хотим, но ни на мои предложения, ни на уговоры Атарка, идти с нами, Старк, не захотел. Тут вмешался Куру, уж не знаю, что он там с ним делал, но поздно вечером он пришёл к нам за столик в корчме, готовый идти куда угодно, и когда скажем.

И вот сейчас гордо стоя у стира, подставляя под солёные брызги лицо с давно задубевшей кожей, он словно наполнился некой силой. Был он седым как лунь, хоть ещё и моложав. Но глаза разгорались всё ярче по мере того, как драккар разрезая толщи воды, продвигался на север. Вёсла были давно подняты и упрятаны, ветер дул попутный, ещё бы ему не дуть, я хоть и не дока по воздушным потокам, но кое-что да выучил.

Через день пути показалась пока еще тонкая пленка, на поверхности воды, но вскоре она начла утолщаться, и вот уже драккар режет носом лед толщиной с локоть. Дальнейший ход теперь возможен только при помощи чар. А это непременно почувствуют те, кто впустил эту тварь извне, да и она сама тоже.

Парой дней ранее, я прибегал к магии стихий что естественно, создавая нужные течения, заставляя дуть ветра в заданном направлении, поэтому это не было так заметно. Теперь же пришлось прибегать уже к более явной волшбе. Оставалось надеяться, что приспешники Хаоса, только обрадуются, если способны испытывать чувства вообще, тому факту что к ним направляется живая плоть, могущая послужить как пищей, так и материалом для преобразований.

«Властелин Морей» уверено круша льды, шел на пролом, но было понятно, что рано или поздно все равно придется высадиться на твердую воду. Заставить летать сам драккар конечно возможно, но на это нужно непрерывно растрачивать Силу, а в данном случае это не желательно. Впрочем, как и всегда все последнее время.

До цели оставалось уже совсем немного, когда весь хирд заметно приуныл, все как-то враз стали собраннее, сосредоточение, хотя шутили все равно, пытаясь приободрить, друг друга.

— Видимо тоже ощущают нечто противоестественное — шепнул я Куру, кивая на экипаж корабля.

— Мне тоже как-то не по себе — выдавил куатар из себя.

— Тебе не по себе с момента отплытия — поддел я его.

— Все равно, теперь боязно вдвойне.

— Да не переживая ты, если что переброшу нас вместе с экипажем, куда подальше от этого места, и все дела.

— Хорошо бы, так оно и было.

— А что есть сомнения? — насторожился я, привыкший не подвергать слова куатара сомнению.

— А что можно сказать определенное, когда имеешь дело с силой Хаоса.

— Да ты прав.

Я прислушался к ощущениям, где-то впереди за скоплением, нагромождленных торосов, среди которых виднеются целые ледяные горы, и есть эта тварь.

— Все приготовились — высадка! — зычно крикнул я. Дальше команды будет отдавать Атарк, это его дело, кого брать, а кого оставлять на драккаре.

На полубу вытащили закупоренную бочку, с моим зельем, сняли крышку, и по очереди, принялись окунать в неге оружие, наконечники стрел и метательные ножи. Затем наполнили им же деревянные фляжки, а некоторые, побрызгали и наодежду. Я и Куру заставил смочить когти, в бочке, а после мгновенного замешательства, опустил туда и ни кем, ни увиденный «Ракар» Затем пока воины, заученными движениями покидали судно, я плел сеть защитных заклятий, разного плана — ведь кто знает, что можно противопоставить Хаосу.

Вскоре ощетинившийся во все стороны острым железом, хирд, боевым маршем, двинулся в сторону больших, ледяных нагромождений. А я все еще не подобрал ничего стоящего, из того, что следовало применить, при столкновении с тварью Хаоса. Мысли лихорадочно носились внутри черепной коробки, вытаскивая на поверхность все, что когда-либо слышал о Хаосе.

Помнится отец, как-то говорил мне:

— Сын, а ты задумывался, когда-нибудь — а что есть сам Порядок? — И сам же отвечал:

— Это систематизированная часть Хаоса, Хаос которому Творец придал другую форму, заставил функционировать, вибрировать, колебаться, излучать, так как задумал Он — Творец. Может и сам он, был рождён в Хаосе или из Него?

А когда я спрашивал, откуда он все это знает, он загадочно улыбался, словно говоря — придет время, и ты поймешь, и продолжал:

— Знаешь, сынок, в Хаосе идёт вечное беспорядочное движение, но движение это тоже жизнь, так сказать её признак. Поэтому отголоски мыслей Творца могли породить своеобразный разум и в Хаосе, если он не зародился там раньше, ведь разум может иметь сколь угодную степень измерения его потенциала. Некогда от него отъяли часть из которой и создано Упорядоченное, изменив расстановку, создав систематичную траекторию движения мельчайших частиц и с той поры необоримое желание вернуть всё в своё лоно охватило Хаос. Есть желание, значит есть стремление, есть стремление, нужны средства и управление. Итак, Хаос хочет всё поглотить, прорваться сквозь незыблемые границы, и есть те, кто захотел прорваться в Него или к Нему…

В общем, на эту тему он всегда говорил как-то путано и не всегда понятно. Он тогда потратил в общении с местными представителями Мудрых, немало времени. Конечно, он не брал меня в рискованные странствия, но там где, по его мнению, нам ничего не угрожало, мы с Куру облазивали и обшаривали каждый уголок тех мест, где в тот момент находились.

Эти мысли всколыхнули многое из давно забытого, или заблокированного моим мозгом, и я по очереди достал из глубин памяти следующие изречения:

— Хаос это физическое пространство, пустое, или чем нибудь наполненное;

— Хаос это нечто живое и животворное своеобразная основа мировой жизни;

— Это (имеется в виду хаос) то невидимое и неосязаемое, лишённое всяких физических качеств начало, которое получается после исключения из физического тела всех его реальных свойств. Другими словами, то что нельзя назвать даже каким нибудь именем, ибо всякое имя предмета всегда предписывает ему то или иное свойство, это чистая материя самый факт существования тела не зависимый не от каких его реальных свойств. Хаос не какое нибудь тело, но принцип непрерывного становления тела.