Ужас Дикого Леса - Василий Горъ

я вышла в свет с каким-то парнем в мундире подполковника гвардии и с тремя серьезнейшими орденами на груди, ходила, опираясь на его руку, сидела рядом, смотрела снизу вверх и все такое… – Он взбесится… – уверенно предсказала ближница. – Не то слово! – подтвердила Рюриковна. – Первым делом полезет в соответствующие реестры и обнаружит, что приказ о присвоении звания и наградные листы составлены и завизированы мною. Затем выяснит, что я закрыла два уголовных дела, подарила Яру «Горыныча» со спецпропусками, создала подразделение «Феникс» и тэдэ, выйдет из себя и решит вызвать меня к себе. Но… не сможет дозвониться, так как комм окажется вырублен! Представив последствия описываемой картинки, я мысленно схватился за голову. Как оказалось, зря:- Он сразу же свяжется с Егором, выяснит, что я зависаю у вас в гостях, окончательно озвереет и прилетит в Академию. Лично, чтобы ненароком меня не дискредитировать. А тут попадет за праздничный стол, почувствует себя виноватым и на какое-то время подставится…

Глава 18

23 сентября 2075 г.

…Почти всю дорогу до театра Юмора и Сатиры мы обсуждали нюансы предстоящей беседы с Александром Восьмым и, в конечном итоге, все-таки пришли к общему знаменателю, устраивающему и Софью, и Ольгу, и меня. И пусть при этом о сути «на редкость интересной идеи» Рюриковна не сказала ни слова, ибо хотела устроить нам приятный сюрприз, испортившееся было настроение вернулось в норму. Однако эта самая норма не устроила Великую Княжну, и метров за двести пятьдесят от фиолетовой стеклянной пирамиды «Дворца Смеха» она воззвала к нашей совести:

– Ребят, я просидела в инвалидном кресле семнадцать лет и мечтаю от души повеселиться. То есть, посмотреть новую программу сестер Букреевых и… как следует потоптаться на самолюбии благородных уродов, некогда списавших меня со счетов, а теперь кусающих локти. В общем, выбросьте из головы мысли о предстоящей встрече с озверевшим Императором и помогите мне как следует оторваться!

– Потоптаться на самолюбии, говоришь… – повторила Рыжая, сидящая рядом со мной, и развернулась к остальным женщинам: – Нестеровы, мы с вами корректируем программу поведения, то есть, относимся к Ярику, как к центру личной Вселенной, а остальных мужчин в принципе не замечаем…

– Он и так ее центр! – фыркнула блондинка. – Поэтому инструкции должны звучать иначе: «Изредка позволяем прорываться наружу внутренней потребности прикасаться и даем волю эротическим фантазиям…»

– А че это ты обращаешься только к Нестеровым? – возмутилась Софья. – Я, может, тоже хочу дать волю эротическим фантазиям!

– Мы ее испортили… – притворно ужаснулась Саша.

– Еще нет. Ибо филоните со страшной силой. А я вся в нетерпении! – притворно вздохнула Рюриковна, поймала мой взгляд в зеркале заднего вида и грозно нахмурила брови: – Господин гвардии подполковник, возьмите, пожалуйста, этот вопрос под личный контроль!

– Ох, кто-то сейчас дошутится! – хихикнула Ольга и ущипнула подругу, да так, что та не только взвизгнула, но и подпрыгнула почти до потолка!

В этот момент один из двух «Горынычей» сопровождения ушел вперед, втиснулся между капотом нашего внедорожника и багажником ярко-красной спортивной «Венеции», высадившей своих пассажиров и под управлением парковщика отправившейся в подземный гараж, так что я прервал веселье:

– Подъезжаем. Покровы под пережог. Лада, усиления…

Между спинками передних сидений тут же нарисовались четыре руки, и Рыжая, коснувшись каждой, деловито кивнула. Я покосился на таймер, появившийся на виртуальном экране КТС-ки и зачем-то продублировал цифры вслух:

– Восемнадцать секунд до высадки!

– Яр, работает только Конвой, а мы, «Фениксы», приехали отдохнуть! – напомнила Софья. Но алое облако из меток возле возможных точек работы снайперов еще не выветрилось из памяти, так что я отрицательно помотал головой:

– До входа в здание работают все. Пять секунд… Готовим пелену… Парни подошли… Я выхожу…

Процесс десантирования из машин и подъем по широченной лестнице, застеленной кроваво-красным ковром, прошли без эксцессов. Что откровенно удивило. Ведь толпа журналистов усиленно пыталась продавить две боковые воздушные пелены, вывешенные Колуном и Потапычем, туча из сотен дронов АВФ таранила переднюю, заднюю и верхнюю, поддерживаемые Ладой, Софьей и Ольгой, а я сжигал испепелением обломки техники. Еще до того, как она оказывалась под параллелепипедом из защитных навыков. На всякий случай.

Расслабляться начал только в фойе, сразу после того, как Рюриковна засветила личико перед терминалом СКД, и мы вошли в помещение, не простреливаемое снаружи. Впрочем, даже там пребывал в полутрансе и был готов шарахнуть ослеплением или щелчком. Ибо нас сопровождало лишь двое Конвойных, а трое остальных отгоняли и парковали машины. Увы, наши проблемы волновали только нас – не успели мы пройти и десятка шагов, как по публике, успевшей войти в театр чуть раньше, прокатилась волна шепотков и узнавания, и мы оказались в фокусе внимания сотен пар глаз. А потом начался самый настоящий бардак.

Да, к нам подходили только главы влиятельнейших родов Империи, а всем остальным такое было не по чину, но мне за глаза хватало и этих. Ведь каждого такого «тридцатилетнего» мужчину сопровождала стайка супруг, детей, ближников и родичей, а ответственность за возможную атаку из передней полусферы, по договоренности с Алейниковым, взяли на себя мы. Вот я и работал, что называется, за двоих. На одном слое сознания предельно внимательно контролировал телодвижения всей этой толпы, а на втором изображал танк. То есть, вчитывался в коротенькую справку по персоналиям, появляющуюся перед глазами, лениво фокусировал взгляд на очередном желающем подкатить к любимой дочери Императора, сухо здоровался, обращаясь по имени-отечеству, представлялся, позволял поздравить мою спутницу с выздоровлением и вежливо, но непреклонно давал понять, что нам пора двигаться дальше.

Само собой, народ дурел. В прямом смысле слова. Ведь все время, пока я говорил, грозная Черная Мамба молчала, тем самым, неявно подтверждая мое старшинство, на поздравления отвечала предельно немногословно, а комплименты, восхищенные улыбки, вопросы, просьбы и другие попытки продолжить общение демонстративно игнорировала. А мы подливали масла в огонь: я в принципе не замечал девушек и женщин, а остальные «Фениксы» в упор не видели мужчин. Зато на меня поглядывали с таким обожанием, что не передать словами!

В общем, до лифта, поднимающего ко входу в Императорскую ложу, мы добрались минут за пятнадцать. Вальяжно зашли в кабинку, поднялись на этаж выше, выслушали доклад Каймана и Швеллера, оставивших Шершня охранять машины и примчавшихся к нам, но не расслабились даже после этого. Ведь поработать пришлось даже в уютном помещении, защищенном лучшими артефакторами Империи: убедиться в наличии и нормальном функционировании стационарного артефакта с воздушной пеленой, опускать поляризованное бронестекло, дожидаться объявления о появлении в театре члена Императорского рода и показываться публике,