Искупление Путника - Сара Дуглас

Магариз кивнул.

— Мы не раз патрулировали в ненастье, правда, не в такую метель, как сейчас, и ни разу не подверглись нападению неприятеля. Возможно, Аксис, ты прав, и Горгрил пока не будет атаковать.

— Тогда зачем Разрушитель наслал эту дьявольскую метель? — нахмурившись, спросил Роланд.

— Горгрил хочет посеять панику среди наших солдат, а заодно показать и свою силу, — ответил Йорг.

— А может, просто беснуется, пестует свою ненависть, — предположил Боевой Топор. — Вероятно, бросит в бой скрелингов только после метели.

— Не станем гадать, когда нападет на нас Горгрил, — угрюмо сказал Борнхелд. — Наша задача — быть постоянно во всеоружии. Горгрил должен получить по заслугам, а для этого Разрушителю должны противостоять боеспособные воины, а не окоченелые трупы. Готье, распорядись, чтобы в городе во всех нежилых домах выломали деревянные переборки, а вместе с ними и двери. Пустите их на дрова.

— Слушаюсь, сэр, — повиновался Готье.

О том, что солдаты мерзнут, недоедают, ему было известно не хуже, чем Борнхелду, но в отличие от него, он был осведомлен и о том, что вопреки запрету главнокомандующего, солдаты то и дело обсуждают пророчество, высказывая при этом противоречивые мнения. Одна часть солдат по-прежнему считала своими первейшими врагами жестоких вероломных отверженных, полагая, что скрелинги — их мерзостные наемники, прокладывающие им путь для вторжения в королевство. Эти солдаты верили в Борнхелда, считая, что только он может спасти Ахар. Зато другие солдаты, узнав, что «отверженными» называют аваров и икарийцев, которые в стародавние времена жили в мире с ахарами на территории одного государства, а затем стали жертвами безжалостного гонения со стороны Сенешаля, не только перестали относиться к отверженным как к врагам, но и стали сочувствовать им, рассудив, что в прошлом те незаслуженно пострадали, а теперь находятся в не меньшей опасности, чем ахары. Эти солдаты верили в Звездного Человека, который, объединив ахаров, аваров и икарийцев, сможет победить коварного Разрушителя. Особняком стояли топороносцы. Они тоже сочувствовали аварам и икарийцам, но считали, что к победе над Разрушителем их приведет Боевой Топор.

Стоит ли рассказать о настроениях солдат Борнхелду? Готье не раз размышлял об этом, но всякий раз откладывал тягостный разговор, приходя к неприятной мысли, что окажется единственно виноватым. Не уследил за солдатами! Не пресек крамольные разговоры! Вот и сейчас лейтенант решил, что разумнее промолчать. Зачем нарываться на неприятность?

Размышления Готье прервал Борнхелд.

— Ясно одно, — сказал герцог, — от сражения не уйти. Горгрил не двинется в глубь Ахара, оставив у себя за спиной неприятельскую крепость с четырнадцатью тысячами солдат. Поэтому готовьтесь к сражению, и да поможет нам Артор.

Азур и Золотое Перо, закутавшись в шерстяные шали, сидели у ярко пылающего костра. Поведя зябко плечами, Золотое Перо сказала:

— Не помню, чтобы в Аваринхейме на Йул было так холодно.

Азур безучастно кивнула. Она думала о своем, в который раз горестно сожалея, что авары оставили ее у себя только гостьей, а не членом сообщества. Впрочем, Золотое Перо и не рассчитывала на пространный ответ. Она тоже думала о своем, с нетерпением ожидая Юлу и Повелителя Звезд, которые вместе с двадцатью-двадцатью пятью соплеменниками должны были присоединиться к аварам на предстоявшем празднике Йул.

Золотое Перо нахмурилась. До начала торжеств остаются считанные часы, а икарийцев все нет и нет. Куда они подевались? Что могло задержать их?

В томительном ожидании прошло около часа. Но вот Золотое Перо встрепенулась и, тронув девушку за рукав, возбужденно произнесла:

— Посмотри на небо, Азур!

На небе появились какие-то точки, они приближались, росли на глазах.

— Это птицы? — спросила Азур.

— Это икарийцы, — пояснила Золотое Перо, стремительно поднимаясь. — Они — крылатые люди.

Вокруг раздались возбужденные голоса. Авары приветствовали друзей.

— Икарийцы! Икарийцы! Слава Матери, прилетели!

Но вот гул толпы потонул в шуме крыльев, и икарийцы стали опускаться на землю.

— Ты где, Повелитель Звезд? — вскричала Золотое Перо.

Ей ответили благозвучным выразительным голосом:

— Я здесь, моя дорогая.

Золотое Перо подобрала юбки и побежала на голос. Подбежав к Повелителю Звезд, она повисла на его шее. Он обнял ее, сомкнув руки и крылья.

Азур еще никогда не видела икарийцев и сейчас, отойдя на несколько шагов от догорающего костра, рассматривала их с нескрываемым любопытством, остановив в конце концов взгляд на Повелителе Звезд.

Это был высокий, стройный, мускулистый мужчина с продолговатым лицом, высоким лбом и длинными золотистыми волосами, которые, ниспадая на плечи, постепенно меняли цвет, становясь сначала бледно-янтарными, затем серебристыми и, наконец, ослепительно белыми, такими же, как и крылья. Он был обнажен по пояс, и всю его одежду составляли золотистые панталоны, заправленные в мягкие кожаные сапожки.

Подивившись внешнему виду Повелителя Звезд и насмотревшись на всеобщее оживление, Азур приуныла, почувствовав себя посторонней среди шумного сборища. Она вернулась на место и, подбросив в костер несколько сухих веток, предалась горестным размышлениям.

Тем временем Золотое Перо, оглядевшись по сторонам, спросила у мужа:

— А где Юла?

— Она прилетит чуть позже, вместе с Отважным Соколом, — сказал Повелитель Звезд, посмотрев на небо.

Золотое Перо погладила его по щеке и тихо произнесла:

— Я хочу тебе кое-что сообщить. Ты удивишься, обрадуешься.

— Чему? — светло-желтые брови Повелителя Звезд поползли вверх.

— Наш сын не умер, он жив. Джейм, Морисон, да и повивальные бабки, обманули меня.

Повелитель Звезд недоуменно посмотрел на Золотое Перо. Он давно забыл о мертворожденном ребенке, и неожиданное известие привело его в замешательство. Наконец он провел по лицу рукой, словно снимая с глаз паутину, и, запинаясь, сказал:

— Наш сын… жив? Как это может быть? Ты же мне сама говорила, что он умер при родах.

— Он не умер, его украл Джейм, и теперь наш сын — командир воинов Сенешаля, Боевой Топор.

Повелитель Звезд отступил на шаг. Его лицо исказилось от ужаса.

— Наш сын — Боевой Топор? Этого быть не может.

— Это правда, — раздался рядом уверенный голос Раума. — Я встречался с Боевым Топором. Он называл себя сыном Ривки.

— Вероятно, этот топороносец злонамеренно выдавал себя за нашего сына. Видно, действовал по наущению Сенешаля, чтобы с какой-то преступной целью втереться в доверие к икарийцам, а заодно и к аварам.