Разорванное время - Алексей Калугин

Страшная боль, не сравнимая ни с чем, что ему приходилось испытывать прежде, пронзила тело Игоря. Через мгновение он понял, что это вовсе не боль, а смертельный ужас небытия, сковывающий тело. Он постарался сосредоточиться на том, что ему еще предстоит сделать, прежде чем сознание его распадется, но мысли в голове путались и обрывались. И все же тело человека, как запрограммированная машина, действовало независимо от разума, подчиняясь только воле и навыкам, доведенным многолетними тренировками до автоматизма. Руки Игоря скользили по гладкому покрытию тела червя. Острием ножа он нашел зазор в сочленении двух опоясывающих цилиндрическое тело колец и вогнал в него лезвие на всю длину, по рукоятку. Чудовище изогнулось и конвульсивно задергалось, пытаясь сбросить с себя противника. Держась за рукоятку прочно засевшего в теле червя ножа, Игорь плотно прижался к нему, еще крепче обхватил свободной рукой и, вскинув ноги, оттолкнулся ими от каменной стены.

На мгновение червь и вцепившийся в него человек словно бы застыли в состоянии неустойчивого равновесия. Затем тело червя свернулось кольцом, в центр которого он заключил человека, и оба они, не разжимая смертельных объятий, сорвались с тропы и полетели в пропасть.

Аника стояла, вжавшись спиной в стену. Широко раскрытыми, полными ужаса глазами она смотрела вниз, туда, где исчезли человек и червь. Тело ее сотрясала крупная нервная дрожь.

– Вперед, – тихонько подтолкнул ее Кийск.

Девушка не двинулась с места, словно и не услышала его слов.

– Двигайся, живее! – чтобы привести Анику в чувства, прикрикнул на нее Кийск. – Или будем дожидаться, когда появится какая-нибудь новая тварь?!

Аника испуганно взглянула на Кийска, быстро кивнула головой, развернулась и торопливо зашагала вперед по тропе. Идя следом, Кийск придерживал девушку за плечо, боясь, что она оступится и сорвется вниз.

Добравшись до выступа, на котором стоял Блуждающий дом, Аника в изнеможении упала на широкие ступени лестницы, ведущей к двери. Кийск устало опустился на каменную плиту рядом с ней и, наклонившись, провел ладонью по волосам девушки.

16. БЛУЖДАЮЩИЙ ДОМ

Кийск с Аникой молча, не глядя друг на друга, сидели на ступенях Блуждающего дома. Сколько это продолжалось, несколько часов или всего пару минут, – кто мог ответить? Время словно перестало существовать. В месте, где они оказались, мгновение могло длиться вечность.

Кийск вытащил нож и стал выковыривать им мелкие камешки из трещины в ступени. Незаметно для самого себя он начал говорить, рассказывая Анике о локусе, о мире, существующем в его сети, о Блуждающем доме и о той цели, с которой он пришел сюда.

– Для чего ты все это мне рассказал? – спросила Аника, когда он закончил.

– Не знаю, – пожал плечами Кийск. – Наверное, потому, что ты должна знать все, раз уж пришла сюда.

– Разве это что-то меняет?

– Нет, – качнул опущенной головой Кийск.

– Мне очень жаль, что погиб твой брат, – сказала через какое-то время Аника. – Вы были с ним очень похожи… И не только внешне… Порой мне казалось, что вы понимаете друг друга без слов.

– Он был мне больше, чем брат, – сказал Кийск. – Он был частью меня самого.

– Я понимаю…

Они снова замолчали, глядя в пустоту.

– А что станет со мной, со всеми, кто живет в локусе, после того, как ты сделаешь то, что собираешься? – спросила Аника.

– Мир локуса перестанет существовать, но сознания тех, кто в нем находятся, останутся в сети локуса. Они будут находиться в латентном состоянии до тех пор, пока кто-либо не извлечет их и не перенесет на другой носитель информации. Это может быть компьютерная или информационная сеть. Или новое тело.

– И как долго мне придется ждать возвращения к жизни?

– Тебе не придется ждать. Время для тебя не будет существовать. Тебе покажется, что между погружением в латентное состояние и пробуждением не пройдет и мгновения.

– И все же, когда это произойдет?

– Не знаю, – честно признался Кийск.

– Будем считать до трех или сразу приступим к делу?

– Что? – удивленно поднял голову Кийск.

– Давай не будем тянуть, – сказала Аника. – А то у меня мороз по коже проходит, как только я себе представлю, что меня ожидает. Хоть ты и говоришь, что эта кожа ненастоящая. Что ты должен сделать? Взорвать этот дом?

– Не знаю, – пожал плечами Кийск.

– Ну так давай посмотрим, что там внутри.

Быстро, словно боясь передумать, Аника поднялась на ноги, сунула в руки Кийску автомат и, подхватив свою сумку, направилась вверх по лестнице. Кийск догнал ее уже у самой двери.

Открыв дверь, они увидели огромный каминный зал. Стены его были покрыты зеленоватой драпировкой с золотистыми узорами. В центре стоял большой круглый стол с расставленными вокруг него обитыми красным атласом стульями. Три стены, за исключением той, в которой находилась входная дверь, украшали глубокие камины, сложенные из серых, грубо отесанных каменных блоков, с широкими полками над очагами и витыми металлическими решетками. Судя по идеальной чистоте в очагах, камины ни разу не использовались по своему прямому назначению. В зале было только два высоких стрельчатых окна, которые находились с обеих сторон от камина на противоположной от входа стене. Форма окон и то, что стекла в них сияли чистотой, совершенно не соответствовало тому, как они выглядели снаружи.

Поставив сумку на пол, Аника зябко обхватила себя руками за плечи. В зале царили красноватый полумрак и промозглая сырость.

Кийск подошел к столу и провел ладонью по столешнице. На полированной поверхности не было даже следов пыли. Как, впрочем, и в любом другом месте.

– Совершенно не то, что я рассчитывал здесь увидеть, – признался Кийск.

– А что, по-твоему, здесь должно было находиться? – спросила Аника.

– Какой-нибудь операторский зал со множеством электронных приборов, – взмахнул рукой в воздухе Кийск. – Какие-нибудь кнопки и переключатели, которые можно попробовать понажимать.

– Если защитная программа предстает в виде стального червя, так почему бы операционному залу не выглядеть, как зал для приема гостей?

– Тогда подскажи мне, где тот рубильник, который я должен выключить? – спросил Кийск.

– Давай посмотрим в других комнатах, – предложила Аника.

Из зала вела только одна дверь, пройдя в которую Кийск с Аникой оказались в небольшой комнате, обставленной в конторском стиле начала двадцатого века. Все здесь, как и в каминном зале, сияло чистотой. Столы, стулья и круглая вешалка у двери аккуратно стояли на предназначенных для них местах. В помещении не было ничего, кроме мебели, никаких мелочей вроде забытых авторучек, смятых листов бумаги или оберток от конфет в мусорных корзинах. Заглянув в столы, Кийск убедился, что они тоже пусты.