Кровь драконов - Юлия Сергачева

Притулившаяся у колеса повозки кудрявая девочка лет шести заворожено смотрела на небо, где непрерывно кружили драконы.

— Эй! Подождите! Джеанна! Кир!..

Протискиваясь между гуляющими, к нам пробирался Чаро. Раскрасневшийся, взбудораженный, сжимающий в руках какой-то сверток. За ним следом спешил парень, показавшийся мне смутно знакомым. Похоже, один из погорельцев. Чаро отчего-то сошелся с нашими гостями ближе всех остальных. И, похоже, единственный из нас знал их всех едва ли не поименно.

— Привет! — воскликнул Чаро, добравшись до нас, — Рад вас видеть!

— С чего бы это? — осведомилась подозрительно Джеанна

— Во-первых, я всегда рад видеть друзей, — ничуть не обескураженный отозвался Чаро, ухмыляясь во весь рот, — А во-вторых, лицезреть столь восхитительную и прекраснейшую из…

— Болтун, — констатировала Джеанна, отворачиваясь.

— А что это с вами? — удивился Чаро, поудобнее перехватывая свой сверток. — Хмурые какие. Праздник же на носу! Смотрите, какое веселье в Городе…

— Это верно, — согласился я. — Веселье через край…

Чаро поочередно заглянул в наши лица и, видимо, решил не обращать внимания.

— Вы домой? Мы с вами… если вы не против, конечно. Нет? Вот и славно… Может, срежем угол? Я тут знаю хороший спуск к причалу…

Центральные улицы — с сутолокой и всеобщим взаимным раздражением, — остались позади. Чаро, обхватив обеими руками свой загадочный пакет и не позволяя никому даже притронуться к нему, бодро шагал, вклинившись между мной и Джеанной. Его друг плелся чуть позади, оставаясь безымянным для нас. Чаро явно полагал, что мы с ним знакомы и выяснить, что зовут парня — Даврир, удалось лишь из случайной реплики. Вообще-то Чаро обычно не был склонен ни к открытому проявлению эмоций, ни к пустопорожней болтовне, но сегодня с ним, похоже, приключилось нечто очень хорошее и ему хотелось поделиться своей радостью со всеми окружающими. Впрочем, о причине своего хорошего настроения он так ни разу не обмолвился.

Мы с Джеанной и сами не заметили, как повеселели, слушая его забавные истории, часть из которых была откровенной, но от этого ничуть не менее занимательной выдумкой. Чаро умел рассказывать, как никто, хотя дракона своего удерживал не этим. Мало кто, взглянув на этого простоватого, смешливого парня догадался бы, что он прирожденный врач и выбрал своей специализацией хирургию.

К сожалению, на способность ориентироваться в пространстве его талант не распространялся.

— Ну, вот, — сказала Джеанна, разглядывая намертво заваленный старой мебелью, досками, камнями и прочим хламом проход. — Тупик.

— Не может быть! — искренне возмутился Чаро, на всякий случай, потрогав ножку ближайшего стула, торчащего из завала. — Еще неделю здесь не было никаких преград. Я же шел этим путем! — прибавил он веский довод.

— Может, ты все же не здесь шел? — предположила Джеанна.

Чаро с сомнением огляделся. Глухой проулок, ничем не примечательный. Дома повернулись к нему спинами. Окна немногочисленные, да и те прикрыты ставнями; освещена только парочка на первом этаже. Неприятное местечко. Замкнутое. Мне снова стало не по себе.

— Да вроде здесь, — без особой уверенности ответил Чаро.

— Обход поблизости есть? — спросил я.

— Должен быть, — отозвался Чаро и возмутился: — Кому понадобилось возводить здесь баррикады? Последнее слово нехорошо зацепило меня. Неясная тревога стала отчетливой, проступая, как пятно чернил на полотне. И я уже не мог списать ее на очередной приступ клаустрофобии.

— Смотрите! — в тот же момент негромко произнес молчаливый Даврир.

Мы обернулись. Единственный выход из проулка перегораживала цепочка темных фигур. Было еще достаточно светло, но разглядеть никого из них в подробностях не удавалось. Они словно растворялись в тенях. Даже лица прятали под масками. Не звериными — обычными, черными.

— Двенадцать… — сосчитала Джеанна деловито.

— Вверху еще четверо, — столь же невозмутимо сообщил Даврир, и я не сразу заметил тех, о ком он говорил. Нужно обладать острым или наметанным глазом, чтобы снизу вычленить неподвижные абрисы людей, засевших на краю крыш.

— Что будем делать? — осведомилась Джеанна, настороженно наблюдая за верхолазами.

— Сначала узнаем, что они намерены делать, — отозвался Чаро, моментально утратив недавнюю веселость. Свой драгоценный пакет он невзначай впихнул между хламом. — В крайнем случае, у нас есть большой специалист по отражению атак преобладающих сил противника. Верно, Кир? Принимаем бой, если что?

— Думаешь, они предоставят нам выбор? — хмыкнул я.

Темные фигуры приближались, становясь различимыми в деталях. Теперь уже можно было рассмотреть, что, несмотря на одинаково черный цвет, одежда у них всех разная. Наскоро покрашенные тряпки. И двигались они неравномерно, одни отставали, другие норовили забежать вперед. Некоторые были вооружены, но всего лишь палками или кнутами.

— Вот здорово, — шепотом произнес Чаро, всматриваясь в надвигающееся воинство. — Это же Патриоты Свободного Города! — Он сплюнул в сердцах.

Никто не стал спорить, хотя и вздыхать с облегчением было рановато. Сообщество Патриотов, рожденное этой тяжелой зимой, хоть и ни разу не причинило серьезного вреда никому из нас лично и Гнезду в целом, все же принесло немало неприятностей. Пытаясь подражать Кругу и его клонам, некоторые особо ретивые горожане, по разным причинам невзлюбившие драконов и все связанное с ними, вступали в сообщество единомышленников и принимались мелко пакостить — разорять обозы, идущие в Гнездо, разрисовывать настенные фрески, изображающие драконов или гадить в Святилищах. Изредка они осмеливались подстерегать одиноких Птенцов и всячески измывались над ними, но максимум, на что они решались, это оскорблять и швыряться гнилыми овощами. Правда, для острастки они носили с собой ножи и кнуты, но, кажется, ни разу не пустили их в ход. С того дня, как ректорат Гнезда запретил нам выход в Город по одному, жертвами Патриотов становились в основном их же собратья-горожане, или отличающиеся от остальных внешним видом и поведением, или насолившие кому-то из Патриотов. После вечерних прогулок, вдоволь натешившись, храбрые защитники свободы Города возвращались по домам, к теплым шлепанцам и каминам, чтобы утром вновь превратиться в добропорядочных буржуа, домохозяек, школяров. Были они в общем-то безобидны, хотя неприятны, как мокрицы.

— Жители Свободного Города! — заговорил один из людей в черном. Голос был мужской. — Взгляните! Кто перед вами?