Разведчики Зеленой страны - Георгий Тушкан

Пока Искандер и Василий Александрович объясняли, мальчики о чем-то перешептывались. Они что-то хотели спросить, но никто не решался задать вопрос первым. Наконец Гномик смущенно заерзал на скамейке и спросил:

— Василий Александрович, вы, может быть, нам расскажете, мы еще в городе слыхали про ваших зеленых сторожей…

— Это какие такие зеленые сторожа? — удивился Василий Александрович.

— Ну, ваше изобретение, вроде гигантских росянок: они хватают щупальцами собаку и втаскивают ее в «зеленую бочку», где она растворяется.

Гномик не успел кончить, как Василий Александрович громко засмеялся.

— Вот чепуха! — сказал он. — И кто это распускает такие слухи?

— Я, — сказал весело Искандер. — Это я как-то в шутку сказал пионерам из колхоза, чтобы они не ходили по опытным грядкам.

— Об этом мне говорил и Борис Ладыгин в городе, — вспомнил Егор.

Искандер развел руками. Он не ожидал, чтоб его шутка так далеко распространилась и стала былью. Все пришли в веселое настроение.

X

— Наше дело — фрукты, мед, виноград, хлопок. Наше собственное изобретение — это особый, лечебный мед, хотя и простой мед обладает лечебными свойствами. Разве это не интересно? — продолжал Искандер. — Это очень интересно.

— А чем мы хуже других? — возразил Василий Александрович. — Почему мы не можем работать над созданием съедобного микробелка будущего, если позволяет время? Ведь это тоже очень интересно.

— Очень! — восторженно отозвались ребята.

— Ты, Василий Александрович, отвлекаешь ребят от настоящего дела, — на этот раз очень серьезно возразил Искандер.

— А почему не помечтать? — разгорячился Василий Александрович. — Мичурин мечтал, например, посадить ореховые деревья по всей стране, от Крайнего Севера до Черного моря, а орехи, как известно, очень питательны. Не связывайте полета фантазии: и наша наука и наша жизнь в конце концов направят ее по правильному пути… Люда, принеси зеленую записную книжку. Она лежит на моем письменном столе, слева.

Люда побежала в дом.

— О том, что надо мечтать, сказал еще Владимир Ильич Ленин в своей книге «Что делать?» и при этом сослался на Писарева. Вот я вам и хочу прочесть из Писарева.

Василий Александрович нетерпеливо оглянулся, а Люда уже протягивала ему зеленую записную книжку. Василий Александрович протер очки и прочел:

— «Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать таким образом, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной картине то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, — тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни…»

— Мудрые слова, — сказал Искандер. — Вот мы мечтаем превратить все окрестные леса в благоухающие чудесные сады — источник здоровья и радости не только для нас, местных жителей. Мы пошлем плоды своего труда в Москву и Ленинград, на Игарку и в Колыму. И разве наш неизвестный друг — далекий якут или эвенк, получив наши сушеные и замороженные фрукты или варенье, не скажет спасибо не только за фрукты, но и за наш труд и заботу? Если будете трудиться на благо народа, вы и стариками обретете молодость, ибо только труд молодит дух старого человека. Труд вывел человека в люди!

Искандер глубоко вздохнул. Все внимательно слушали вдохновенную речь старика.

— Чудесные дела делаются в нашей стране, — продолжал Искандер. — Неправ Абдулла, он наслушался болтовни одного ленивого агронома и требует от нас невозможного: чтобы сад можно было не обрабатывать, а дерево родило райские плоды. Пустые мечты пустого человека! Нельзя привить дикую яблоню хорошим сортом и забыть о ней и чтобы она родила самые лучшие яблоки. Без хорошей обработки нет хорошего сорта. Я верю: народ превратит плодовые леса, покрывающие наши горы, в огромный цветущий плодоносящий лесо-сад или сад, смотря по характеру насаждений и по нашим силам.

Тут Егор не выдержал и стал опять говорить о скором приезде Четвертой пионерской дружины, о том, с какой радостью ребята будут осуществлять мечту о саде.

Ромка, Гномик и Топс то и дело перебивали его речь, дополняя всё новыми и новыми подробностями о составе и силах дружины, о ее сплоченности, о прошлых походах и вылазках.

Искандер был растроган. Ребята хорошо понимали это, и чувство радости роднило и старых и молодых в общем порыве к достижению единой цели.

Ромка впервые по-настоящему почувствовал, что доставлять радость другим — величайшее наслаждение. Теперь он готов был работать без сна и отдыха.

— И наш пионерский отряд из кишлака Чак мог бы помочь! — сказал Асан и начал рассказывать о славных делах колхозных пионеров.

— Жаль, что Абдулла смотрит глазами Пханова, — заметил Искандер.

— Но наши пионеры все-таки придут, — ответил Асан, — и тогда вместе с Четвертой пионерской дружиной их будет больше четырехсот человек.

— Завтра утром я поеду в колхоз за бензином для движка, — предложил Егор, — и узнаю о колхозных пионерах.

— Пусть Гюльнара приходит со своим отрядом, пусть приведет хоть человек двадцать пионеров, — предложила Люда.

— Чудесно! Как только Гюльнара придет, так и начнем облагораживание, — с заблестевшими глазами сказал Василий Александрович.

— Наступила пора работать на медогонке и собирать орехи, колхоз обязан помочь, — сказал Искандер. — В этом году большой сбор меда, и колхоз хорошо заработает на меде.

— Завтра, Егор Иванович, вы отправитесь в путь, и заодно по дороге вы будете наблюдать за книгами, — сказал Василий Александрович.

— Какими книгами? — удивился Егор.

— Как «какими»? Константин Николаевич Сапегин прислал лошадей с товарищем Онуфриевым за оставшимися книгами, принадлежащими опорному пункту института. Сам он в кишлаке отправляет грузы и написал, что заехать не сможет.

— Сапегин? — воскликнул Егор.

— Да, Сапегин, — повторил Василий Александрович и, вдруг смутившись, сказал: — Извините старика, я ведь вам забыл об этом сказать, совсем запамятовал. Даже если бы не бензин, вам бы все равно надо было поехать: может быть, он знает о Максиме Ивановиче.

— Пусть Асан тоже поедет, — сказал Искандер.

— Так давайте же скорее упаковывать книги, — предложил Егор.

— Они упакованы в ящики для вьюков, впрочем можете не беспокоиться о книгах. С караваном поедет товарищ Онуфриев, да и караванщик. Вас же я попрошу передать Сапегину письмо о «взрыве жизни».