"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Эльба Ирина

— Hold my beer[37].

Обратно в реку Тритерий рванул гораздо быстрее, чем выпрыгивал из нее, но Мэтью молниеносно настиг псевдобога прямо в воздухе и нанес жуткий рубящий удар сверху вниз.

Грохнуло так, что я присел. Щит Тритерия отразил удар, но монстра впечатало в водную гладь с такой скоростью, что будь на его месте обычный человек, ему переломало бы все кости. Меч игрока вспыхнул, и Мэтью упал в реку.

— Надеюсь, этот мужик знает, что делает, — прохрипел я.

Битва двух существ с уровнем гораздо выше сотого была эпичной. Основное действие происходило под водой, но и того, что я видел, было немало: вода шипела, бурлила, исходила клубами пара. Временами в воздух взвивались водяные щупальца, чтобы устремиться обратно в воду. Тритерий высвободил все свои припрятанные скиллы, носился по всей реке, как угорелый, но постепенно стал сдавать.

Бой длился не меньше четырех минут: я даже заскучать успел. Сперва я болел за Томаса и ждал, пока тот покажется на поверхности, чтобы отдышаться, но тот из-под воды не вылезал. И так как темп битвы не стихал, а игрок не спешил умирать, я сделал вывод (длинно): воздух американцу нужен гораздо меньше, чем обычным людям. Вряд ли доспех Томаса оснащен кислородным баллоном: вероятно, игрок неплохо прокачал живучесть.

Закончилось всё очень эпично. Сперва вода в реке расступилась, обнажая илистое дно. Американец заорал:

— Van punch!

И ударил противника так быстро, что самого удара я не увидел, смотрел только как из реки вылетел Тритерий: псевдобог пролетел нехилое расстояние, переворачиваясь в воздухе, как брошенная морская звезда. Полет закончился на берегу, по которому прокувыркался земноводный. Мэтью Томас же просто телепортировался к псевдобогу, который пытался встать на четвереньки после полета.

— Достойная бит…

Договорить псевдобог не успел. Сверкнула полоса стали, и голова Тритерия упала рядом с телом.

Шкатулка появилась не сразу. После смерти Тритерия мир будто выцвел, посерел. Угасли звуки, запахи, и на расстоянии метра от трупа появился сгусток черноты, который разросся до куба, пока не оформился в абсолютно черную коробку лута.

С коробкой Томас поступил очень странно: мужик разогнался и пинком закованной в сталь ноги отправил коробку в реку.

— There will be some shit, — пояснил мне американец. И грянули фанфары.

Внимание! Глобальное сообщение! Величайший подвиг на планете Земля!

Мэтью Томас.

Уровень: 223.

Стал первым человеком, убившим бога!

Мэтью Томас получил право на исполнение любого желания!

Охренеть… Я осознал, что стою на расстоянии удара от того, кто пишет историю: от знаменитого на весь мир человека, изрядно проредившего величайших монстров и взявшегося за богов.

И этот человек рыгнул, почесал затылок и забрал у меня из руки банку.

— Thank's man. I don't know if I can make you human, but it's worth a try, right? You're not bad, I see you fought the water monster. Yes, and desires — that's still shit, they do not work nine times out of ten. Help people, man. Live normally and remember me[38].

Произнеся всю эту долгую непонятную тираду, Мэтью Томас ушел в себя. Спустя несколько секунд прилетело заключительное сообщение.

Мэтью Томас хочет бездарно потратить желание на возвращение мертвяка в мир живых! Одобрено!

— Good luck, man.

Мэтью отсалютовал мне банкой, глотнул из горла и с хлопком исчез.

— Что за…

Я свалился на землю от неожиданно нахлынувшей слабости. Сперва я подумал, что на бутылке был яд, а потом думать вовсе не осталось сил. Меня начало корежить. Странный и очень неприятный зуд нарастал в черепе, груди и позвоночнике. Хорошо, что это длилось всего секунды три. Плохо, что после трех секунд зачесалось все тело.

Я попытался дотянуться когтями до лица, чтобы сорвать кожу, пробить кости черепа и хорошенько почесаться изнутри, но тело скрючило судорогой и одновременно — слабостью. Я даже пошевелиться толком не мог. Даже заговорить. Я бы кричал, вопил, если бы мог. После того, как я привык к мертвячьему телу, где повреждения воспринимались сознанием как техническая неполадка, испытывать боль и зуд — ужасно.

Потом была страшная ломота по всему телу, когда мышцы требовали нагрузку, а я не мог даже пальцем пошевелить. Затем начали втягиваться когти. И хотя ощущения были куда мерзотнее всего предыдущего, они ни в какое сравнение не шли с уменьшающимися, втягивающимися в пасть клыками.

Очень жаль, что Мэтью ушел и даже не отоварил меня по затылку напоследок… Вырубил бы или убил — без разницы, суть одна — не чувствовать этих жутких ощущений…

— Поздравляю, дружище, — прохрипел я после того, как все наконец закончилось, — Теперь ты жив. Правда, умирать было в разы приятнее…

Рана на груди заросла — это меня приятно обрадовало. Когти и клыки исчезли. А вот хриплый голос, который меня изрядно бесил, никуда не делся. Честное слово, лучше бы когти остались, а он пропал. Именно из-за таких метаморфоз стоит ненавидеть систему. Истово, вкладывая всю душу.

И из-за них же — любить. Потому что именно с её помощью я стал человеком. Когда тебя надевают спиной на железный прут в обычном мире — это почти наверняка смертельно. А здесь я живой, здоровый. Главное, не думать о пути, пройденном между смертью и возрождением.

При мысли о том, что я творил, меня вырвало. У поводыря блевательный рефлекс, отвращение и мораль отсутствовали в принципе. И после того, как опорожнил желудок, вдруг осознал всей душою, что теперь я — живой. Безо всякого статуса.

— А теперь соберись с силами, Леха, и помойся, — сам себе сказал я. От одежды действительно пованивало.

Но лучшая новость заключалась не в том, что я мог мыслить трезво и больше не жрать людей. Ко мне вернулся телекинез. И пусть кольца остались в начале моего зомбячьего пути, в наспех организованном схроне из пакета, спрятанного в щели между двумя мусорными контейнерами, я рад, что способность по-прежнему при мне. А кольца и вернуть можно.

Помогая себе телекинезом, я добрел до речки, разделся и целую вечность лежал, отмокая в воде, воняющей тухлятиной, тиной и бензином. Глаза мои были закрыты, но от случайных сюрпризов спасали тридцать метров ощущения пространства.

И лежа в воде, я понял: люблю жизнь. Даже такую.

Глава 22

К вечеру погода испортилась окончательно. Мелкая морось сменилась ливнем, а видимость сократилась в разы. Я осторожно обходил темные подворотни, где копошились крысы, заколоченные подъезды, откуда тянуло сигаретным дымом. Тридцатиметрового радиуса было достаточно, чтобы обнаружить неприятности, а прокачанной ловкости хватало, чтобы постараться не подпустить их к себе.

Будь погода нормальной, я дождался бы ночи и рванул к спрятанным системным кольцам, сделав ставку на скорость. Но бегать в ливень по мокрой дороге мне не хотелось — велик шанс если не подскользнуться, то привлечь шлепками подошв по асфальту кого-нибудь недоброго, типа псов или иных системных тварей. К сожалению, патриархи меня больше не защищают, да и жить хочется не в пример сильнее, чем пару часов назад.

Я справился. К десяти часам вечера я добрался до мусорных контейнеров, засунул руку в нычку и вытащил оттуда целлофановый пакет. Кольца заняли места на пальцах, и я вздохнул с облегчением. Резерв духа вырос в разы, и я наконец почувствовал себя в безопасности: есть огромная разница, какое пространство контролировать вокруг себя — тридцать метров, или полторы сотни. Сколько предметов поднимать — три или шестнадцать. Девять килограмм или двести пятьдесят шесть.

Я быстро просканировал окружающее пространство и не обнаружил опасности и чего-либо живого.