"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .

- Аманкайя, - понизил он голос, чтобы во дворе не услышали, - а ведь и ты могла бы объявиться на Гватванке. Самое время для такого дела.

Аманкайя вздрогнула и ощупала свою макушку.

- Не надо мне золотых пластин, Алсек, - ни на мне, ни во мне. Тут без магии не знаешь, в какую нору забиться...

- А что сслышшно о том бедняге-поссланце из Чакоти? - Хифинхелф, хвала богам, ненадолго забыл о жертвоприношениях. - Его поймали?

Аманкайя пожала плечами.

- Снова в доме почтенного Даакеха он не появлялся, - неуверенно ответила она. - А вот сам Даакех с того дня ходит хмурый. Как бы он снова тебя, Алсек, не вызвал по срочным делам...

Алсек переглянулся с Хифинхелфом, ящер встрепенулся и придвинулся ближе.

- Вызовет - видно будет, - отмахнулся изыскатель. - Хиф, можно у тебя на завтра кумана одолжить?

Тонкая цепочка облаков, подсвеченных зелёными лучами рассвета, протянулась вдоль северного края неба. Где-то там, далеко за Пустыней Саих, над загадочными степями Олдании и сумрачными землями Некромантов, недавно пролился дождь. Алсек тихо вздохнул, глядя на облака не без зависти. Здесь, на берегах Симту, до первых ливней оставалось ещё полгода, а солнечный жар усиливался с каждым днём. Изыскатель ещё раз вздохнул и поправил бахрому налобной повязки. Солнце ещё только выглянуло из-за горизонта, а уже хотелось спрятаться от него в подвал.

- Чак-чак! - поторопил он кумана. Гвайнаиси, устроившаяся в седле за спиной Алсека, хихикнула и ударила ящера пятками по бокам. Куман даже головы не повернул.

За углом он замедлил бег и шарахнулся к стене - с Западной Улицы в переулок Пепельной Четверти неторопливо вползал анкехьо, и двое стражников сидели на его спине. Один из них облокотился на стеклянный сундук без замка. Из-под крышки сочился тонкий дымок, за толстыми полупрозрачными стенками шевелилось что-то ярко-красное. Стражник лениво кивнул Алсеку, постучал по сундуку и хмыкнул.

- В Ачаккай? - спросил жрец, придержав кумана.

Демон в доспехах снова кивнул и криво усмехнулся.

- Опять на стену понесёт весь пепел! Отчего бы зноркам не сжигать своих мертвецов за городом?!

Завидев золотые пластины на стенах храма, Гвайнаиси ненадолго притихла и перестала ёрзать. Нескольких куманов не успели ещё отогнать с площади, и они зарычали, топая лапами на пришельца. Куман Алсека зарычал в ответ, размахивая хвостом и приплясывая. Изыскатель натянул поводья, но ящер как будто этого не заметил.

- Хаэй! - служитель отобрал у жреца повод, и Алсек с облегчённым вздохом спрыгнул на землю и стянул с седла Гвайнаиси.

На Площади Солнца было людно - два десятка семей со всей Пепельной Четверти собрались у храма. Взрослые держались поодаль, с опаской поглядывая на тёмную "пещеру" входа, дети в одинаковых некрашеных накидках стайкой клубились у ворот, под присмотром нескольких младших жрецов. Здесь же был и почтенный Гванкар - длинный плащ с причудливой разноцветной бахромой лежал на его плечах. Заметив Алсека, жрец едва заметно кивнул. Изыскатель подвёл к нему Гвайнаиси - она неловко поклонилась, поклонился и Алсек.

В толпе взрослых на мгновение мелькнул Кинти Сутукку. Он был взволнован. Привстав на цыпочки, он высмотрел кого-то среди детей, кивнул и снова скрылся. Алсек пригляделся к лицам и хмыкнул - так и есть, Кинти привёл сестрёнку. Значит, Инкиль Сутукку уже доросла до храмовой школы... Может статься, у Храма Солнца будет ещё одна жрица.

У самого входа, в стороне от смущённых, но всё-таки шумных детей, стоял верховный жрец, и маска из ярко разрисованного дерева висела у его пояса. Он переглядывался с пришельцем, уже надевшим маску; тот был одет в такой же плащ с бахромой, что и Гванкар, и как бы в задумчивости завязывал на нитях узелки. Из-под плаща виднелся край бело-зелёной накидки - так одевались маги наместника. Лица Алсек не видел, но почти уверен был, что на Гватванку пришёл почтенный Кхари Айча, наставник чародеев. Он готовил боевых магов для Эхекатлана и Кештена; в своё время Алсек почти год ходил под его рукой, прежде чем выяснилось, что воином ему не бывать...

Задумавшись, Алсек едва не пропустил рёв сигнального рога. Все младшие жрецы собрались у входа, у каждого в руках была раскрашенная маска, такую же протянули и Алсеку. Он радостно усмехнулся, пряча под ней лицо. "Вот хорошо," - подумал он, вслед за последним из жрецов входя в прохладный коридор, - "вернусь домой с деньгами..."

Обычно этот коридор, не сворачивая, выводил к зале реликвий, сейчас же прямой путь был перекрыт резной каменной плитой, а тяжёлая "дверь", больше похожая на кусок стены, поднялась и открыла поворот направо. Гвайясамин, Кхари и трое младших жрецов уже вошли в затемнённый зал, и под его потолком вспыхнул золотой шар, а над узким входом зажглись два чадящих факела. Пламя билось, колеблемое сквозняком. Гванкар стоял невдалеке от входа, преграждая остальным путь. Его лицо - как и лица всех жрецов - было скрыто маской.

- Зген, небесный огонь, даритель жизни! - Гвайясамин вскинул руки, сводя ладони чашей. В коридоре стало так тихо, что треск факелов показался Алсеку громом.

- Чарек, хранитель тверди, заставляющий семена прорастать! - жрец прижал руки к груди и склонил голову. - Да преумножатся знания в умах живущих, и да прирастут в числе и умении чародеи Эхекатлана! Укажите нам тех, кто наделён вашими дарами, и да не будет ни один из них потерян!

Жрецы в полной тишине выстраивали детей в цепочку, и Гванкар шёл вдоль неё, раздавая маленькие кристаллы-цериты. Они едва мерцали в его руках. Алсек насторожился, подошёл поближе, приглядываясь к камням.

На эти же кристаллы в руках детей смотрел сейчас и Кхари на той стороне узкого прохода. Кто-то тихо вскрикнул и едва не уронил свой камень, полыхнувший ярким золотом. Гванкар остановился, молча связал узлом две нити на своём плаще и пошёл дальше.

"Магия Лучей," - едва заметно кивнул Алсек. До сих пор ему на Гватванке присутствовать не доверяли - если не считать того давнего утра, когда он сам проходил испытания, но он, как и все жрецы, понимал каждый знак. Жёлтый огонь загорался для тех, кто был одарён самим Згеном - для прирождённых Магов Солнца.

Гванкар отошёл в сторону, тихо запела флейта, и цепочка потянулась в полумрак залы мимо факелов, то едва чадящих, то вспыхивающих так, что огненная арка соединяла стены. Алсек высматривал в полутьме Гвайнаиси, но сполохи дрожали на тёмных лицах, превращая их в странные неразличимые маски. Кто-то вглядывался в кристалл, в котором дрожали зеленоватые искры, и едва не споткнулся на пороге. Алсек придержал его за плечо, изумлённо глядя на зелёные блики. "Ночной лучевик?! Редкость в наших краях..."

Войдя в залу, он остановился. Верховный жрец, оставив городского мага скучать у стены, вышел на середину комнаты, под медленно гаснущий огненный шар.

- Здесь спрятаны четыре красных ключа, и пятый у меня, - он показал маленький диск из красного стекла. - Шестой ключ - вода. Я увижу, когда вы найдёте их.

Он шевельнул пальцами, и жёлтый шар вспыхнул с удвоенной силой. Тут же из угла донеслось шипение и невнятный треск. Там в большой клетке извивались колючие хищные лозы с тонкими резными листьями - их привезли из западных степей ещё до того, как Алсек родился. Сколько он себя помнил, это растение время от времени попадалось ему то в залах, то на ступенях храма. В переплетении лиан поблескивал кусок красного стекла.

- Два ключа - здесь, - Гвайясамин указал на огромный короб с землёй. Он занимал едва ли не полкомнаты.

- Боги помогут найти ещё два.

Зала снова наполнилась тишиной. Верховный жрец встал рядом с Кхари. Они жестами переговаривались о чём-то, и иногда городской маг завязывал новые узелки на бахроме плаща.

Дети, немного осмелев, разбрелись по зале, кто-то подошёл к коробу и с опаской его разглядывал, кто-то, зажмурившись, водил ладонью над землёй, кто-то с недоумением принюхивался к сквознякам холодного лабиринта.