Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

— Проклятый Свессл, — прошипел Брор. — Есть хоть кто-то, кому он не сказал?

Гор двинулся дальше, неторопливо обходя оставшихся следопытов по кругу по пути к своему трону.

— Разметка пути для Русса, — произнес он. — Звучит правдоподобно, однако брось, Гарвель, мы с тобой оба знаем, что это не единственная причина, по которой ты здесь. В твоем возвращении есть нечто большее, чем ты рассказываешь.

— Ты прав, — ответил Локен, обернувшись к Геру Гераддону. — Я пришел убить его. Освободить душу Тарика.

— Возможно, это отчасти так, — признал Гор, усаживаясь на трон, — но почему же ты не говоришь своим товарищам, зачем на самом деле пришел сюда. И не скромничай, Гарвель. Я узнаю, если ты солжешь.

Локен попытался заговорить, но взгляд Магистра Войны пригвоздил его к месту, через глаза зачерпывая со дна наихудшие из предательских опасений. Он силился повторить то, что только что сказал, однако слова не получались.

Восседая на троне в сиянии луны, светящей сквозь витражные окна, Гор выглядел царственным и величественным. Владыкой, за которого стоило бы отдать жизнь.

Сотню жизней, тысячу. Столько, сколько он попросит.

— Я…

— Все в порядке, Локен, я понимаю, — произнес Гор. — Ты вернулся, так как хочешь вновь присоединиться к Сынам Гора.

Именно этого момента Брор Тюрфингр боялся с тех пор, как они покинули Терру. Не смерти, в этом миге для него не было ничего страшного. Он считал себя мертвым с той секунды, как отверг синий цвет Стаи и принял протянутую руку Ясу Нагасены.

Нет, он боялся не смерти.

Локен сделал шаг к трону Магистра Войны.

Брор наблюдал за крахом разума Гарвеля Локена так, как эстет мог бы сокрушаться о медленном разрушении великого произведения искусства.

Брору было приказано убить Локена, если тот преклонит колено перед Гором. Он понимал, почему эта обязанность досталась ему. Он был одним из VI Легиона, сыном Палача, и можно было рассчитывать, что он совершит немыслимое, какие бы сложившиеся братские узы тому ни мешали.

Он медленно выдохнул.

Можно было надеяться, что собравшиеся вокруг воины последуют за ним, однако их чрезвычайно превосходили числом. В сознании Брора были запечатлены позиции луперков. Они бы его не остановили. Возможно, когда-то они и были воинами Легиона, но теперь являлись малефикарумом.

Брор был безоружен, однако воин Стаи не нуждался в оружии.

Он мог сломать Локену шею, не моргнув глазом.

А если спустя один удар сердца он умрет, так тому и быть.

Брор прикрыл глаза, чувствуя, как на загривке поднимаются дыбом волоски. Впервые он ощущал подобное в лесах Фенриса, когда на него охотился громадный седой волк, и годи говорили, что однажды тот убьет его.

Он доказал, что они ошибаются, и сделал из шкуры зверя плащ.

Брор поднял взгляд и увидел, что Тилос Рубио неотрывно смотрит на него. Его глаза были расширены, и в них читалась мольба. Они метнулись в направлении Гера Гераддона. Воины не обменялись ни единым словом, но смысл был очевиден.

Будь наготове.

Локен почувствовал, что двигается вперед. Один шаг за другим к трону Магистра Войны. То, о чем говорил Гор, было нелепо. Он не мог вернуться в Легион, только не после всей той крови и предательства, случившихся между ними.

И все же…

Он хотел этого. Глубоко внутри он хотел этого.

— Локен, не делай этого, — произнес Круз, поднимаясь на ноги. — Не слушай его. Он предал всех нас, сделал чудовищами в глазах тех самых людей, для защиты которых нас создавали.

Удар кулака Абаддона отправил Йактона на пол. Красные полосы в его волосах напоминали кровь на снегу.

— Закрой рот, Вполуха, — сказал Абаддон.

— Локен! — закричал Круз, двигаясь вперед на четвереньках.

… он больше не Вполуха… его голос прозвучит громче, чем чей-либо еще в его Легионе.

Локен моргнул, услышав у себя в голове слова Мерсади Олитон.

Нет, это были не слова Мерсади, она принадлежали Эуфратии Киилер.

Если ты увидишь гниль, намек на порчу, отступишь ли ты от своей упорядоченной жизни и выступишь ли против этого? Ради высшего блага человечества.

Он слышал эти слова на борту этого же самого корабля, на жилых палубах, которые занимали летописцы. Испуганная и одинокая Эуфратия потянулась к нему. Она пыталась предостеречь его о том, что произойдет, однако он отмахнулся от ее страхов как от беспочвенных.

— Гарвель, — произнес Гор. Локен обернулся и увидел, что Магистр Войны протягивает ему свою перчатку. — Не питай ко мне ненависти за случившееся.

— Почему бы мне не питать к тебе ненависти? — спросил Локен. — Ты совершил худшее, что возможно сделать с другим человеком. Ты позволял нам верить, будто нас любят и ценят, а затем показал, что все это была ложь.

Гор покачал головой, но не убрал протянутой руки. Позади него поверх лунного лика прошел зубчатый боевой корабль. Нос звездолета был украшен Оком Гора, но это был грубый рисунок, похожий на граффити.

— Вернись ко мне, сын мой. — Мы можем воссоздать утраченную связь, обновить узы товарищества. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, пока я заново творю Империум.

Локен оглянулся на воинов, стоявших позади него на коленях. На людей, вместе с которыми он сражался и проливал кровь. Людей, которых он звал братьями в самые мрачные времена. Он посмотрел им в глаза, увидев там непокорство и многое другое. Рубио стиснул кулаки, а шея Войтека была напряжена, словно машина, которая вот-вот сорвется с передачи.

Он увидел устремленный на него холодный взгляд Брора Тюрфингра и вспомнил слова, которые тот произнес при их первой встрече.

Если я сочту, что твои корни слабы, то лично убью тебя.

Он почти незаметно кивнул товарищам и сделал шаг прочь от трона Магистра Войны, чувствуя, как туго натягиваются узы верности и братства, которые связали его с этим моментом.

Проходящий боевой звездолет полностью пересек соборное окно, и Гор поднялся на ноги.

Внутрь Двора Луперкаля снова полился слепящий свет луны.

Он окружил Луперкаля ореолом, расписал серебром и отбросил на палубу самую темную из теней. Освещенная спинка трона Магистра Войны добавила тени крылья, как у безликих демонов из жутких книг, что давал ему Кирилл Зиндерманн.

— Часть меня жалеет, что я не могу этого сделать, сэр, — произнес Локен. — Поверьте, мне хочется тепла, которое приносит участие в чем-то большем. Мне хочется быть частью. Так было между мной и Легионом, но вы лишили меня этого, когда ударили нас всех в спину.

— Нет, — произнес Гор. — Гарвель, нет. Это не…

Но теперь Локен не собирался останавливаться.

— Отвернуться от всего, что я знал, оказаться отделенным от Легиона, который сделал меня тем, кто я есть? Это был худший миг моей жизни. Он свел меня с ума. Не смерть Тарика и не погребение заживо на Исстване — в конечном итоге, меня сломили разбитое сердце и зияющая пустота.

— Ну так вернись же ко мне, Гарвель, — сказал Гор. — Ощути это тепло вновь, разве тебе не хочется стать частью величайшего предприятия, какое когда-либо видела Галактика?

— Я уже в нем участвовал, — ответил Локен, отворачиваясь от Гора. — Оно называлось Великим крестовым походом.

Рубио кивнул, и Брор Тюрфингр прыгнул через палубу. Его рука была твердой, как лезвие секиры. Он врезался в Гера Гераддона и сбил того с ног. Вместе с ним двигался Войтек. Предводитель луперков отлетел назад и от неожиданности растянулся на полу.

Ударили выстрелы, и по резкому всплеску выраженной двоичным кодом боли Брор понял, что в Ареса Войтека попали. Он почувствовал запах смазки и горячих масел.

Круз и Севериан уже двигались, атакуя Морниваль.

У Брора не было на них времени.

Новые выстрелы. Вопли. Он зафиксировал расположение луперков, но это было несколько секунд назад, и его знание обстановки безнадежно устарело.

— Убей его, Брор, — закричал Рубио. — Он блокирует мои силы!

— Пытаюсь, — проворчал Брор. — Он сильнее, чем кажется.

Лицо Гераддона исказилось от ярости. На мгновение Брор увидел, как внутри извивается темное пламя. Он ударил Гераддона лбом в лицо. Скула вмялась, на рассеченную кожу хлынула омерзительно пахнущая кровь.

Они еще боролись, а кровь уже перестала течь, и порез на щеке Гераддона затянулся сам собой.

Тот рассмеялся.

— Думаешь, ты можешь мне навредить? Вы, Волки, и впрямь глупцы.

Серворуки Войтека прижали одну из рук Гераддона, и Брор попытался вытащить его клинок из ножен. Кулак Гераддона с грохотом ударил Брора в живот, расколов броню и выбив из него дух.

Гераддон пинком отбросил его, и Брор выпустил рукоять.