Адептус Астартес: Омнибус. Том II (ЛП) - авторов Коллектив

Скрытый за внезапной и невероятно яркой вспышкой, Тендзин приземлился на корточки за алтарем в центре храма. От его веса по огромным плитам на полу пошли трещины, но зато он был сразу же готов к бою и находился в укрытии за алтарем. Теперь, когда прыжковый ранец был выключен, а огнемёт уничтожен, Тендзин мог быть таким же невидимым, как и его враг.

— Выходи, предатель! — голос Тендзина эхом раскатился между могучих колонн, возвышавшихся над двумя космодесантниками.

— Здесь предатель — ты, Тендзин… — эхо не давало определить, где находился Ансатсу. Тендзин осматривался из-за алтаря, его красные глаза и слух напряженно изучали тени и неожиданную тишину.

— Ты нарушил святость Храма Сангвиния и напал на почетную стражу верховного жреца, одного из Избранных Сангвинием! Ты проклял свою душу и души падших из роты смерти. Ты бесчестишь наш славный орден…

— Нет! — Тендзин не мог слушать это, — это твои грязные дела проклинают твою душу!

Красные углы в его зрении стали темнее, когда в голову прилила кровь, заглушающая мысли и сгущающая напряжение. Кровь Сангвиния бежит в моих жилах. Как он с уверенность встретил свою смерть, так и я не познаю колебаний. За Императора и Сангвиния!

— За Императора и Сангвиния! Смерть, смерть идет за тобой! — Тендзин вскочил на ноги, выпуская снаряды из шипящего ствола оставшегося оружия, — СМЕРТЬ!

Перегревшийся воздух с ревом погрузился в скоростное безумие, создав вокруг капеллана кольцо адского пламени, когда он водил мельтаганом из стороны в сторону. Огромные каменные колонны начали покрываться пузырящимися трещинами. За мгновение, основания двух колонн превратились в лужи расплавленного камня, а с крыши посыпались смертельные обломки кладки. Далекий потолок раскололся и начал валиться внутрь осколками пластбетона.

— СМЕРТЬ! СМЕРТЬ ИДЁТ ЗА ТОБОЙ! — кричал Тендзин, поливая огнем из мельты темное пространство святейшего санктума ордена.

За ревом орудия Тендзин услышал металлический звон и звук двигателей. Внезапно, из океана огня и магмы, стекающей по полу, в воздух взвилась фигура, отрицающая гравитацию силой прыжкового ранца. В одной руке Ансатсу держал Грааль Сангвиновых Ангелов, а в другой Эксангвинатор — символы его положения как верховного сангвинарного жреца.

Ансатсу начал двигаться в сторону от жидкого ада, поглощающего пол храма. Его прыжковый ранец победоносно сверкал на пути из огня в сторону всепоглощающей тьмы величественной сводчатой крыши, он был подобен горящему ангелу, возвращающемуся в рай. Но Тендзин двигался быстрее мысли. Он уже отбросил мельтаган и включил свой прыжковый ранец. Избавившись от более тяжелого вооружения, капеллан стал легче чем Ансатсу и пролетел разделяющее их расстояние подобно выпущенному болту. Тендзин с ревом прорвался сквозь собирающиеся тени, активировав силовой кулак, пробудившийся к жизни на левой руке. Как только Ансатсу достиг дыры в крыше, его настиг Тендзин. Не было для времени, для того чтобы вздохнуть, для колебаний, церемоний или мыслей. Тендзин врезался в Ансатсу по восходящей диагонали, пробив силовым кулаком бронированные пластины на его животе. Кулак прошёл сквозь броню, кожу, кости, затем снова через броню и вырвался из спины Ансатсу, насадив его на руку Тендзина. Жрец открыл рот от шока и боли. Его глаза на мгновение сфокусировались на Тендзине, а затем он был мертв.

По инерции они вылетели из дыры в крыше до того, как Тендзин смог остановить свой прыжковый ранец. Он посмотрел вниз с лунного неба, оглядывая разрушенный Храм, верховного жреца и тела мертвых космодесантников во внутреннем дворе. За Императора и Сангвиния.

Аддисс скрыл ужас на своем лице за капюшоном. На ступенях Храма верхновного жреца он видел капеллана, преклонившего колено над ужасно изуродованной фигурой Ансатсу. По лестнице сбегал поток крови, заливающий дыру в теле жреца, и собиравшийся в лужу под ним. Капеллан был покрыт кровью, а его глаза блестели красным. Силовой кулак лежал в жидкой грязи у его ног, а в оголенной руке был зажат Грааль ордена, вырванный из посмертной хватки его владельца. В правой руке Тендзин держал Эксангвинатор, бесцеремонно воткнутый в дыру в животе жреца. Устройство энергично работало, высасывая священную кровь Избранного Сангвинием. Но капеллан не собирал драгоценную жидкость в резервуар, а позволил ей вытекать и брызгать из раны в лужу под телом. Она сворачивалась и сгущалась, покрывая броню капеллана новым слоем ихора.

Инквизитор видел более чем достаточно. Он подал быстрый сигнал, выставив свою свиту в атакующую дугу, окружающую основание ступеней, ставших подиумом для ужасного представления капеллана. После очередного сигнала от Аддисса, десантники подняли болтеры «адское пламя» и направили своё неумолимое внимание на Ангела Сангвинового наверху ступеней. Он не смотрел в их сторону, сосредоточенный на своей задаче.

— Капеллан! Все кончено. Остановись!

Тендзин медленно повернул голову, его горящие глаза переходили от стоящего в тени инквизитора к космодесантнику из Караула Смерти за его левым плечом. В глазах капеллана сверкнула искра узнавания. Он слегка прищурился, как будто не верил, что убийства ещё не закончились. Неверие или облечение? Сложно было говорить наверняка.

— Капеллан. Если ты не слышишь меня, то умрешь, — Аддисс понимал, что это — точка невозврата. Место недоступное для человечества, откуда не сможет вернуться даже космодесантник из Ангелов Сангвиновых. Он смотрел, как капеллан медленно встает на ноги, а с его бронированного тела стекают густые потоки крови, дополняющие лужу под ногами. Аддисс смотрел в горящие красные глаза Ангела и, на мгновение, испугался призрачной праведности, горящей в глубине взора капеллана.

— Есть вещи страшнее смерти… — хотя голос Тендзина и дрожал, он был подобен грому. В его голове бурлила кровь, мешающая думать и вытаскивающая голос из неизвестных глубин внутри него, — я не боюсь тебя.

Раздался щелчок, а затем рёв двигателей прыжкового ранца Тендзина, вновь пробуждающегося к жизни. Он медленно поднялся в воздух с широко разведенными руками, в левой был зажат Грааль. С его ног капала кровь, капли посылали миниатюрные приливные волны в луже крови вокруг Ансатсу.

— Я объявляю тебя предателем! Сразись со мной! За Императора! ЗА ИМПЕРАТОРА! — голос Тендзина становился всё яростнее.

— Ты зашел слишком далеко, — чуть слышно пробормотал Аддисс, сжимая кулак, командуя открыть огонь. Шквал болтов разорвал воздух, сосредоточенный на центре дуги, покрыв Тендзина маленькими взрывами. Удары отбросили его назад в воздухе, в тяжелые двери храма. Прозвучал громкий треск, когда от столкновения в стороны полетели щепки, а прыжковый ранец на спине Тендзина отказал. Он упал на землю, покореженный и изломанный. Взбираясь по ступеням к храму и павшему Ангелу, Аддисс остановился, чтобы осмотреть произошедшее. Свита инквизитора оставалась на своих местах, держа на прицеле разбитого капеллана и не выпуская из поля зрения кровавое месиво бывшее верховным жрецом на ступенях храма. За ними лежали облаченные в золото тела почетной стражи Ансатсу, знамя ордена одиноко трепетало на легком ночном ветру, всё ещё зажатое в мертвой хватке знаменосца. Среди тел попадались и десантники из роты смерти из гвардии капеллана, которые сражались до самого конца, сначала против своего собственного ордена, а затем против мощи свиты инквизитора.

— За Императора. За Сангвиния, — в восхищенном неверии прошептал Аддисс.

— Ты знаешь, где находишься?

Тендзин открыл глаза и попытался осмотреться. Его голова не поворачивалась — тонкие полоски адамантия прижимали её к холодному столу. Тендзин поднял взгляд на допрашивающего.

— Нет, — сказал он.

Аддисс смотрел на удерживаемого капеллана. Его глаза больше не были красными, в них осталась только пелена и легкая розоватость. С Ангела Сангвинового сняли броню, а затем положили на Плиту Лестраллио. Кожа Тендзина была покрыта толстыми шрамами, перемежающимися со свежими кратерами от попадания болтов свиты инквизитора. Усиленное тело уже начало затягивать раны, кровь сворачивалась, а продырявленная плоть начинала затягиваться, превращаясь в шрамы.

— Нет? Но ты уже был здесь, капеллан. Ты уже видел это место, правда, с другой стороны.

Яркий свет над плитой бил прямо в болевшие глаза Тендзина и мешал ему понять, где он находится. Капеллан прищурился и попытался внимательнее осмотреть то, что находилось в его поле зрения. Апотекарион. Конечно, они принесли его в апотекарион. Тендзин был здесь множество раз, в качестве капеллана Ангелов Сангвиновых. Он удерживал самых безумных из боевых братьев адамантием и привязывал к Плите. Он смотрел, как они пытаются вырваться и дергаются в конвульсиях, выплескивая содержимое пораженных разумов через рты, пока «черная ярость» не уничтожала их окончательно, разрывая сознание и ломая позвоночник в последнем жестоком спазме. Он слушал тирады Ангелов, потерянных в отголосках видений смерти Сангвиния на борту боевой баржи самого Гора, переживая эти моменты ада, как будто сам находился там. Это было место, в котором проклятие Кровавых Ангелов выглядело наиболее жалко — никакой славной смерти в битве, под несчетными телами убитых врагов и сражения до конца, только крики и агония единственного десантника, оставленного наедине с неотъемлемой частью его природы.