Тайные фрегаты - Виктор Лаптухин

— Спасибо, уже пробую ходить без костылей.

— Последняя твоя записка очень интересная. Из всех донесений выбрал самое главное, и получилась довольно печальная картина жизни в Швеции — неурожай, трехкратное повышение цен, случаи чумы. Особенно понравилось сообщение о том, как власти проводят принудительные займы. Вместо денег выдают людям облигации, а потом расплачиваются ими же за все работы и товары. Для королевской казны это очень выгодная операция. Жаль, что в «Обсервер» нельзя об этом писать.

— Почему?

— Наше правительство будет недовольно. Англичане на себе испытывают тяжесть войны, рост цен и все остальное. Не надо им сообщать такие неприятные новости. Что у тебя нового?

— Некий капитан Петер Фриск за десять дней непрерывной скачки пересек Европу от границ Турции до Балтики. В Штральзунде, куда он прибыл, едва сидел в седле. Ноги так распухли, что с него не могли стащить сапоги. Пришлось их разрезать.

— Хороший результат для наездника, — рассеянно кивнул начальник. — Что-нибудь еще?

— Этот капитан — король Карл!

— О! Вот это новость! — на смуглом лице мистера Дефо вспыхнул румянец. — Проклятый швед всех обманул! Не решился плыть вокруг Европы. Знал, что наши морские охотники такую добычу не упустят. Но как ему удалось проскочить мимо австрийских и русских застав?

— Сообщили, что крымский хан обещал провести его тайными тропами через всю Польшу.

— Это старая информация. Уже известно, что по дороге слуги хана должны были «потерять» Карла и он оказался бы у австрийцев. Видимо, французское золото помогло шведу избежать ловушки и под чужим именем пересечь все границы. Дай мне перо и бумагу!

Присев у края стола, Дефо начал быстро писать. Время от времени заглядывал в донесение, чему-то улыбался и опять скрипел гусиным пером.

— Готово! Завтра утром эта новость появится на первой странице. Карл удивительный человек, ни в чем не знает меры. Ему бы не королем быть, а на морях неведомые острова искать или на скачках брать призы. Он же настоящий авантюрист! Но в обращении прост и скромен, спиртного в рот не берет. Встает в три часа утра, долго молится, а потом принимается за дела. Любит математику и другие точные науки, хорошо играет в шахматы. Вот только жаль, что забывает о том, что его подданные не шахматные фигуры и обладают человеческими слабостями… Эх, Джон, сколько интересного происходит в наши дни! Вот кончится война, брошу все эти рапорты и донесения и поселюсь в домике с садом, где-нибудь вблизи Лондона. Буду писать книги о приключениях моряков, веселых девиц и всех, кто умеет выживать в дальних морях и в кварталах Лондона… Что-то я размечтался! Покажи другие донесения.

Мистер Дефо склонился над бумагами. В одну на них чуть не уперся своим крючковатым носом.

— Какой мелкий почерк. О, русские вывели в Финский залив свой первый крупный корабль. На нем пятьдесят пушек. Строятся еще два таких же. Это уже представляет опасность.

— Почему? Россия далеко от Англии.

— Не забывай — у нас выгодная торговля на Балтике. Пока русские и шведы истощают друг друга в войне, никто из них не сможет диктовать нам свои условия. Мы же должны вести себя как хозяин игорного дома—быть учтивым со всеми, никому не верить и соблюдать только собственный интерес.

— Но Швеция беззащитна. Большая часть ее полков погибла в России. Северная война скоро кончится.

— Нет. Она должна продолжаться до тех пор, пока мы сражаемся с французами. Карла от окончательного разгрома спасают золото короля Людовика и Балтийское море. Молодой российский флот еще не может обеспечить десант в Швецию. Через финские болота и снега армия царя не сможет добраться до Стокгольма. Нам выгодно, чтобы как можно дольше продлился этот поединок медведя и акулы.

Глава 58

— Так и сказал — медведя и акулы? — собеседник пристально взглянул на Ивана. — Вот как они про нас рассуждают. Ладно, мы тоже не лыком шиты.

Сильными толстыми пальцами, какие бывают у мастеровых, работающих с деревом и железом, он набил трубку. Самую простую, матросскую, глиняную. Да и табак в ней —дешевая, крупно резанная смесь, что порой трещит как хворост в костре и всегда нестерпимо воняет.

— Угощайтесь, ваша милость, — Иван подлил гостю жиденького пива. — Вот салат картофельный. Селедочки отведайте — голландская, особого засола.

Сидели вдвоем в комнате, которую Иван снимал у пожилой вдовы, с мужем ее когда-то имел дела капитан Хинсток. За окном на причалах тишина. Не слышно скрипа кранов, стука грузовых телег, переклички торговцев и моряков. В это воскресное утро народ отдыхает. Поэтому и на столе самое скромное угощение, такое, чтобы можно было слегка подкрепиться перед тем как направиться в церковь или на прогулку в Гайд-парк. Чтобы очистить душу от греховной суеты, а потом вернуться к обеду с хорошим аппетитом.

Гость чуть курнос, лицо широкое русское, но в дальней родне не обошлось без татар. Одет просто, шляпа и куртка, как у исправного баса — мастера судостроительной верфи. А по говору настоящий московский приказный.

— Мне бы, милостивый государь, желательно получить работу где-нибудь на постройке кораблей. Цену ломить не стану, но могу плотничать, знаю кузнечное дело, чертежи читаю, случалось рассчитывать и судовые пропорции.

— Можно спросить у знакомых корабельщиков, — подумав ответил Иван. С этим новым человеком из России требовалось вести себя осторожно. — Время военное, опытные мастера нужны. Вот хотя бы в Дептфорде. Это недалеко от Лондона.

— Сами-то там бывали? Что это за верфь?

Без лишних слов Иван описал Дептфорд — доки и стапели на южном берегу Темзы, громадный прямоугольный бассейн, в который для ремонта и оснащения можно одновременно поставить десятка три кораблей, ряды береговых складов, набитых снастями, парусами и другим корабельным имуществом, чертежные и счетные палаты, казармы, госпиталь.

Довольная улыбка мелькнула на губах собеседника. Он поинтересовался и другими английскими верфями. Услышал краткие ответы и кое-что уточнил. Создалось впечатление, что о них он знает гораздо больше Ивана.

— Хороша у вас селедочка, милостивый государь. Удивительный вкус.

Небольшая бадейка с селедкой была недавно прислана из Голландии. В сопроводительном письме, после многословных приветов и пожеланий, дядюшка извинялся, что посылает столь обыкновенную рыбу. Обещал, что скоро племянник отведает настоящего осетра, такого, который украсит стол любого монарха. Просил по достоинству оценить редкое лакомство.

При первой встрече собеседник передал привет от общего знакомого из Копенгагена, правильно назвал нужное слово. А сейчас Иван старался по достоинству оценить этого осетра, что вел пустой разговор и что-то пытался выведать.