Путь в Беловодье - Роман Буревой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отпусти меня, – сказала Надя. Но ни капли просительности в голосе. Она вообще не умела унижаться.
– Не могу, – покачал головой Иван Кириллович. – Старость – она ведь на самом деле злая.
– Дед Севастьян не был злым, – заметил. Роман.
– Вам легко упрекать – вы сами ничего не создали. А я создал. Это я, именно я задумал Беловодье… Сколько лет о нем мечтал, сколько раз проклинал мечту и вновь к ней возвращался. Ведь Сазонов чем меня купил? Он мне обещал помочь с воплощением. Я знал, что он совсем иначе понимает Беловодье. Но других союзников не было, и я решился. Думал, что Беловодье его переменит, как переменил когда-то Чернобыль. Младший брат Сазонова был на Чернобыльской АЭС в восемьдесят шестом и получил смертельную дозу. Умирал долго, страшно. От Вадима ему костный мозг пересаживали. А мозг не прижился. Вадим тогда… как бы сказать поточнее… Перестал быть карьеристом и стал совершенно иным человеком. На время. Был придуман проект – неуничтожимый город, упрятанный глубоко под землей, чтобы в случае любой катастрофы… Ведь если вдуматься, мы все живем накануне Армагеддона. Ежеминутно, ежечасно он может случиться. Но все – или почти все – об этом не думают. Понимают лишь единицы. Тот, кто прикоснулся. Как Вадим. Деньги на проект нашли. Огромные деньги. И тут мы случайно с ним встретились. Вадим услышал про Беловодье, про Шамбалу и забыл про свои чертежи. Он рассматривал мой проект вульгарно, напрямую. Как средство спасения физическое. Но неважно… Ради того, чтобы создать Беловодье, я готов был согласиться и на эту помощь. Я его не разубеждал, а поддакивал. Да, именно таким Беловодье и будет, каким оно кажется Вадиму. Сазонов был человек с положением, со связями. Без него я бы никогда не смог сделать того, что сделал. Так что я ему благодарен. Нет, не осуждайте, но послушайте! Представьте, вы встречаете человека, и он начинает вам рассказывать, что располагает неограниченными средствами, а средства эти готов употребить на осуществление ваших замыслов. Вот подлинное исполнение всех желаний. Я от– ринул все сомнения. Да, разум мой с ехидной настойчивостью подсказывал, что такого просто не может быть. Что за всем этим должен быть какой-то расчет, обман… Что за все придется заплатить. Но ни обмана, ни расчета я тогда распознать не мог. Ну да, бриллианты были фальшивые. Что из того? Бриллианты – это не цель, а средство. И вот… я стал создавать Беловодье. И творение меня подчинило. Но как я был тогда счастлив! – В голосе Гамаюнова слышались мечтательные нотки.
“Воспаряет”, – подумал Роман и весь передернулся, потому что слово это было из лексикона Сазонова.
– Вы очень ловко придумываете оправдания. А те ребята, из которых вы обещали создать элиту для своей Шамбалы и которых просто-напросто убили? Вас совесть не мучает, когда вы их вспоминаете?
– Нет, же мучает, – ни на миг не поколебавшись, ответил Иван Кириллович. – У меня не было другого выхода. Те люди, что стояли за Сазоновым, требовали огромные суммы за свои милости. Причем валютой. Мы продавали бриллианты и расплачивались с покровителями, и потом, работа над проектом сама по себе забирала огромные средства.
– Да, всегда так получается: строят новый мир, а выходит дорогая дача.
– Роман, помолчи, – попросила Надя. – И выйди. Я с… Иваном Кирилловичем наедине поговорить хочу.
– Надя!
– Выйди, прошу тебя.
Он покинул маленький, чем-то похожий на китайскую пагоду домик, Башня… Ну, конечно – башня из слоновой кости, как иначе мог мыслить свое убежище Гамаюнов? Запереться, спрятаться. Но не одному ведь! С собой надобно кого-нибудь непременно запереть, чтобы обихаживать долгую старость. Но Надю Роман ни за что не отдаст. Если что, срежет с нее ожерелье и навсегда подчинит… Нет, так нельзя, недопустимо. Она не стерпит, не простит. А что можно? Что?..
Надя отворила дверь и приглашающе кивнула.
– Ну?
– Заходи.
– Так что вы решили?
– Он меня отпускает. Но только если останется здесь, внутри. Выполни его просьбу, Роман.
Все-таки выторговал свое гнездышко, свою башенку. Да пусть забирает!
– В конечном счете, он же создал Беловодье, – напомнила Надя.
– Да, да, что сотворил, то и имеешь, – согласился (почти) Роман.
– Вы сейчас уедете? – спросил Иван Кириллович. – Знаю, знаю, уедете, и не отрицайте. Что вам теперь здесь делать со мной вот таким? – Он понимающе улыбнулся и тронул руками шею, где осталась мертвенно-белая полоса. На том месте, где много-много лет Гамаюнов носил ожерелье.
Полчаса назад Гамаюнов был напорист, почти яростен, и не желал сдаваться, и вдруг обмяк весь, смирился.
“Артист”, – подумал Роман.
Но гнева больше не было.
– Прошу вас, опасайтесь Вадима Федоровича. Он человек очень последовательный. Цель наметит и идет к ней. Ни за что не отступит.
– Разумеется, буду опасаться, – согласился Роман. – Ведь он хотел меня убить.
– Он тогда не знал, что у меня больше нет ожерелья и новых кругов я ему создать не могу. Боялся, что вы ему все испортите. Вы, Роман Васильевич, очень сильный колдун. Он сказал, что за вами давно наблюдает, специально даже для этого дом себе в Темногорске приобрел. Он опасался, что вы здесь все по-своему начнете обустраивать. И решил, что, как только ограда будет починена, он вас обезвредит.
– Нож с водным лезвием вы сделали?
– Вадим сам умеет. Правда, очень слабый. Сутки держится, не больше. Когда вы внезапно покинули Беловодье и он понял, что ограда не восстановлена, мы с ним еще раз все обсудили. И он решил вас не трогать. Потому что только вы можете ему помочь.
– В чем помочь?
– Ему нужны семь новых ожерелий с водными нитями, чтобы создать семь дополнительных кругов. Он полагает, что в этом случае Беловодье включится.
– Что значит – включится?
– Сейчас оно хаотически реагирует на некие приказы. А потом… Это только гипотеза… Если круги будут созданы, Беловодье начнет осуществлять направленное преобразование мира.
– Под руководством Сазонова?
– Я всего лишь хочу объяснить логику этого человека. Вы сейчас думаете, что все поняли и все знаете. А на самом деле ничего не поняли и не знаете ничего. А когда сами ошибетесь, когда вас будут упрекать, вот тогда меня и вспомните.
– Иван Кириллович!
– Я вам зла не желаю. Но говорю: вспомните. Имейте в виду, то, что я вам рассказал, – гипотеза Сазонова. А теперь идите… И не забудьте перед уходом забрать ваше кольцо. Когда вы покинете Беловодье, оно вновь станет моим. Моим… – Гамаюнов повернулся к окну, и вымученная улыбка появилась на его губах. – Вам, Роман Васильевич, на самом деле Беловодье не нужно. Вам только хотелось доказать, что вы сильнее, что можете и не такое? И главное, надо было меня одолеть. Так ведь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});