Крестовые походы: в 2 т. Т. 1. - Александр Грановский

Ширкух уходил последним, позади своей армии. На вопрос рыцаря-паломника из Европы: «Вы не боитесь уходить последним? Ведь мы можем атаковать вас, и тогда Вы наверняка погибнете», Ширкух ответил: «Не боюсь, потому что вся моя армия вернется, чтобы отомстить за меня», на что рыцарь сказал, что теперь понимает, почему его так высоко почитают франки.

Когда Hyp ад-Дин узнал, что Амори двинулся на Египет, он, присоединив войска брата из Мосула и князей Артукидов из Мардина и Диарбакыра к своим, осадил крепость Харенк. Владетель крепости Рено де Сен-Валери призвал на помощь князя Боэмунда III Антиохийского, Раймунда III Триполийского, Тороса и Константина Коломана. При приближении христианской армии Hyp ад-Дин снял осаду с Харенка и отступил. Обладавший самым большим контингентом войск, молодой и горячий Боэмунд Антиохийский настоял на преследовании, несмотря на возражения Рено де Сен-Валери и других, указывавших на значительный перевес сил противника. Сражение состоялось 10 августа при Артахе. Боэмунд немедленно приказал атаковать мусульман, обратившихся в притворное бегство, христиане потеряли строй и были окружены армией атабека. Христианская армия была частично перебита, частично взята в плен. Среди пленных были Боэмунд, Раймунд, Коломан и Гюг VIII де Лузиньян. Торосу и его брату Млеху удалось бежать. Пленных, скованных цепями, отвели в Алеппо. Харенк сдался через два дня после поражения христиан.

Hyp ад-Дин отказался напасть на беззащитную Антиохию, несмотря на советы эмиров. Он заявил, что христиане смогут удержаться в цитадели до прихода императорской армии и что лучше иметь соседями слабых франков, чем могущественную империю. Чтобы не ссориться с Византией, атабек немедленно освободил Константина Коломана за умеренный выкуп (стоимость ста пятидесяти шелковых одежд). В октябре 1164 г. Hyp ад-Дин осадил Банияс, владетель которого Онфруа II де Торон находился в армии Амори, и быстро овладел им, возможно, в результате измены. Разгневанный король позднее приказал повесить двенадцать тамплиеров, которых обвинил в сдаче цитадели, несмотря на то что папа освободил орден от светской юрисдикции.

Амори, ушедший из Египта, с армией быстрым маршем двинулся на север, по дороге к нему присоединился граф Тьерри Фландрский, в четвертый раз прибывший в Палестину. Прибыв в Антиохию, Амори вступил в переговоры с Hyp ад-Дином. Тот согласился за большой выкуп освободить Боэмунда III Антиохийского, вассала императора, но отказался освобождать Раймунда III Триполийского, вассала короля. Граф Раймунд, образованный человек, воспользовался пленом, чтобы научиться говорить и читать по-арабски. В освобождении ранее плененного Рено де Шатийона королю также было отказано.

Чтобы укрепить дружбу с императором в это тревожное время, в конце 1164 г. король Амори отправил в Константинополь посольство из архиепископа Цезареи и придворного мундшенка (кравчего) Одо де Сент-Амана (будущего магистра тамплиеров) просить у императора в жены королю одну из византийских принцесс. Посольство выполнило свое дело, хотя положительного ответа пришлось ждать два года.

Освободившись из плена, Боэмунд отправился в Константинополь. Там его зять император снабдил князя деньгами, чтобы он смог выплатить часть выкупа, которую остался должен Hyp ад-Дину, и отправил вместе с ним в Антиохию православного патриарха Афанасия II. Латинский патриарх Амори был смещен и отправился в изгнание в замок Косайр. В течение следующих пяти лет церковь в Антиохии возглавлял православный, греки заняли вакантные епископства, однако латинские епископы не были удалены; никаких перемен не последовало и в подчиненной Антиохийскому патриархату латинской церкви Триполи. Водворение в Антиохии православного патриарха окончательно сблизило латинскую и яковитскую церкви, враждебно настроенные по отношению к православной. Яковитский патриарх Антиохии, историограф Михаил Сириец, навещал патриарха Амори в Косайре и отказался приехать в Константинополь для участия в религиозном диспуте, куда был приглашен.

2. Новая встреча в Египте

Ширкух не мог забыть Египет. Стать правителем Египта под властью Hyp ад-Дина, а еще лучше — независимым правителем, было его мечтой. Он подробно описывал атабеку богатства страны, ее слабость, предательство визиря Шавара, вступившего в союз с неверными, но Hyp ад-Дин не проявлял интереса к Египту. Он продолжал подчинять себе остававшихся полунезависимыми мусульманских эмиров в Сирии и совершал нападения на земли франков.

Тогда Ширкух предпринял ловкий шаг: он осведомил халифа Багдадского, что мог бы легко низложить его главного соперника, шиитского халифа Фати-мида, и привести Египет к истинной вере — суннизму. Под давлением халифа в конце 1166 г. Hyp ад-Дин наконец согласился послать Ширкуха в новый поход на Египет. Армия Ширкуха состояла в основном из курдов и туркмен, к ней примкнули толпы бедуинов. Hyp ад-Дин дополнительно присоединил к армии двести конных и нескольких эмиров из своих войск, возможно, опасаясь измены своего полководца. Всего армия насчитывала несколько тысяч человек. Ширкуха по-прежнему сопровождал его племянник Салах ад-Дин. Узнав о предстоявшем походе сирийцев, Шавар призвал Амори на помощь.

В Наблусе собрался Коронный совет. Когда король указал на опасность, грозящую королевству, если Сирия завоюет Египет, Коронный совет выразил согласие на большой поход. Для финансирования похода Амори разрешили ввести особый 10-процентный налог на движимое имущество церкви и не пошедших в поход с королем вассалов.

Армия Ширкуха шла кружным путем через пустыню, обходя линию франкских крепостей в Трансиордании. Дойдя до Суэцкого перешейка в начале февраля 1167 г. и узнав, что франки выступили в поход 30 января, Ширкух повернул на юго-запад и вышел к Нилу у Итфиха, в 80 километрах к югу от Каира. Там он переправился через Нил, двинулся на север и разбил лагерь у Гизы против Каира.

Армия короля Амори пошла по берегу моря через аль-Ариш и через 27 дней добралась до Бильбейса, а оттуда — до Каира. Шавар выехал из города навстречу франкской армии и показал ей место для лагеря в Фустате, старом предместье Каира, не защищенном стенами, бывшим до прихода Фатимидов столицей Египта. Между Амори и Ширкухом был заключен договор, по которому последний должен был заплатить франкам 400 тысяч золотых динаров (вначале половину), а король — поклясться, что не покинет Египет, не изгнав Ширкуха. Договор должен был утвердить халиф, и король послал в Каир Гюга Гарнье, сеньора Цезареи, и Жофруа Фуше, командора и казначея Ордена тамплиеров, оба они знали арабский язык. Халиф аль-Адид принял их в своем дворце. Франков провели через первый дворец, затем через сад, мимо бассейнов, выложенных мрамором, где из золотых и серебряных труб били фонтаны, мимо клеток, где «имелись четвероногие удивительного разнообразия, каких может представить только рука художника, только поэзия могла бы их описать, или фантазия спящего могла бы их придумать в своем ночном сне, одним словом, в то время, как в Европе никогда ничего подобного не видели, их находят в действительности в странах Востока или Юга», — с восторгом рассказывает хронист Гийом Тирский. Далее франки попали во второй дворец, еще более роскошный, чем первый, «его богатства и украшения не подлежат исчислению».

Затем «удивительно быстро раздвинулся златотканый занавес, украшенный множеством драгоценных камней, висевший посреди зала, скрывая трон; и тогда появился халиф, представляя свое лицо всем устремленным на него взорам; он воссел на золотой трон в одежде более великолепной, чем королевская, в окружении небольшого числа домашних слуг и близких евнухов…». Это был «очень красивый смуглый юноша, ростом выше среднего человека, у которого начала пробиваться борода… Тогда визирь смиренно, с величайшим почтением подошел к государю, поцеловал ему ногу, уселся у его ног и изложил причины приезда послов, рассказав о содержании заключенных договоров…». Халиф «благородно и с просветленным лицом» утвердил договор.

Однако Гюгу Гарнье этого показалось мало. Он потребовал, чтобы халиф скрепил договор по западному обычаю рукопожатием. «Халиф протянул свою руку, покрытую куском шелка, но Гюг не принял ее: “Сир, если вы не захотите снять покров со своей руки, мы, простые люди… будем сильно подозревать, как бы в этом деле не было какого-нибудь обмана”. Халиф очень рассердился, но, скрывая гнев, заулыбался, как если бы почел безумием то, что говорил посол. Он протянул свою целиком обнаженную руку и, вложив ее в руку Гюга Цеза-рейского, поклялся в соблюдении договора, слово в слово, как тот продиктовал». Нагруженные богатствами Фатимидов послы вернулись в лагерь.