Братья по оружию - Маргарет Уэйс

Поэтому, даже сейчас, когда люди были озлоблены и напуганы, никто не мог поручиться, видел ли он одного кендера, или их было несколько. Никто в Безнадёжности не обращал внимания на Крысу, разве только проверяли сохранность кошелька, когда он проходил мимо.

Крыса с наслаждением шёл по главной улице по направлению к стенам города, с восхищением оглядываясь по сторонам. Его удивляли огромные здания, теснящиеся кругом, и искрящиеся стекла витражей, вставленных в потемневшее дерево. Однако большинство домов уже давно требовали ремонта: кое-где осыпалась штукатурка, поблекла и шелушилась краска, в крышах зияли дыры. Торговые ряды, мимо которых он проходил, были пусты и заколочены, уличные прилавки покрыты пылью и заброшены. Только в тавернах толпились люди, пришедшие сюда главным образом послушать новости. А новости были неутешительные. Крыса видел бледные и осунувшиеся лица, когда горожане прерывали свои разговоры, никто не смотрел другому в глаза. Эхом разносились тяжёлые вздохи…

Единственными, кто ещё мог веселиться, были встреченные дети, которые с радостными криками лупили друг друга деревянными мечами, проносясь по улице. «Так вот как выглядят мятежники», — подумал Крыса. Он заглянул в окно, где полуголодная мать пыталась успокоить кричащего ребёнка.

Полукендер попытался вызвать в памяти образ Борара с пронзённым стрелой горлом, вспомнить раздавленные тела друзей, по которым прокатился валун, с трудом собирая ненависть, которую должен был чувствовать по отношению к этим людям. Но человеком он был только наполовину, поэтому, продолжив путь, разрывался от противоречивых чувств.

Шпион был частично прав. Дом, про который он упоминал, действительно сгорел, но роща высоких деревьев у стен оказалась цела — теперь она укроет штурмовиков, позволит подготовиться к атаке. Крыса задержался рядом, впитывая мельчайшие детали, предвосхищая те вопросы, которые ему зададут Сенедж и Немисс. Это не заняло много времени, и можно было возвращаться, но мысль о том, что скоро он опять окажется взаперти, рядом со спящим Рейстлином и другими, была невыносимой. «Наверняка командиру понравится, если я принесу дополнительную информацию о противнике, — сказал себе Крыса. — Враги вокруг, должны же они говорить о своих планах».

Он покрутился возле рощи и быстро нашёл толпу людей, выглядевшую как хороший источник новостей. Наверху, у сторожевой башни, стояли и горожане, и солдаты, громко обсуждая что-то. Один из них, необъятных размеров толстяк, гордо носил на шее здоровенную золотую цепь, что, несомненно, говорило о его высоком положении. Крысе было только жаль, что он не летучая мышь и не может незаметно порхать рядом. Подумав немного, полукендер просиял и направился к тем самым высоким деревьям, растущим вдоль городской стены. Затаившись в густой тени, он терпеливо выждал, пока не убедился, что никто из прохожих не заметил его манёвра. Скинув с себя мешки и положив у основания дерева. Крыса быстро полез вверх. Ловко и осторожно он карабкался с ветки на ветку, стараясь не выдать себя шорохом ветвей или шелестом листвы.

Он был настолько бесшумен, что застал врасплох белку, сидящую в дупле. Та панически метнулась в сторону, пронзительно запищав, её поддержало несколько голосов справа и слева. Суматоха и писк белок позволили Крысе подняться выше, чем он ожидал. Зацепившись за длинный сук, он весь превратился в слух. Мурашки пробежали у полукендера по спине, когда он услышал, как один из мужчин обращается к толстяку не иначе как «лорд-мэр».

«Военный совет! — мелькнула у него радостная мысль. — Я наткнулся на военный совет». Впрочем, как он быстро понял, это было не совсем так: просто мэр пришёл на стену узнать результаты утреннего нападения врага, которое было с успехом остановлено.

— Мы отбили уже два штурма, — важно говорил мэр. — Я думаю, у нас есть прекрасный шанс выиграть эту осаду.

— Ерунда, — проговорил у стены седой ветеран-командующий. — Оба штурма были просто манёврами. Они проверяли нас, стараясь понять, какими силами мы располагаем. И таки добились своего, особенно учитывая того олуха, который отдал приказ стрелять из катапульт вчера утром.

Лорд-мэр нарочито громко раскашлялся. Ветеран мрачно продолжал:

— Надо смотреть в лицо фактам, ваша честь, у нас нет способа выиграть войну.

Воцарилась неприятная тишина.

— Все мои солдаты в основном новички. Да, конечно, у меня есть несколько метких лучников, но их недостаточно, чтобы остановить первый серьёзный штурм. А что будет, когда их перебьют? Знаешь, что случилось сегодня ночью? Я нашёл трёх стражей, напившихся на посту, и не могу их винить за это. Если бы на мне не лежала ответственность, я бы сам нажрался до полумёртвого состояния.

— Что мы можем сделать? — спросил мэр хриплым истеричным голосом. — Мы пытались сдаться! Ты слышал, что ответил этот… этот злодей!

— Слышал. И это ещё одна причина, почему я не напился вчера. — Голос командующего напрягся, — Я надеюсь прожить достаточно, чтобы вогнать клинок в его глотку.

— Как ни абсурдно это звучит, — снова заговорил мэр, — но иногда мне кажется, что король Вильгельм хочет, чтобы мы все умерли. Он обязан был знать, что новый налог вызовет восстание. Король вынудил нас стать мятежниками и выслал армию. Мы пытались заключить мир, но условия сдачи были неприемлемы, по крайней мере, человек в своём уме не согласился бы на них.

— Не буду спорить, ваша честь, — кивнул ветеран.

— Но почему? — беспомощно спросил мэр. — Почему он желает этого?

— Одни Боги знают. Но, поскольку их нет рядом, думаю, мы никогда не узнаем правды, о планах Вильгельма в отношении нас. Может, это его прихоть, может, он нашёл других хозяев для наших домов. Скажу одно — там у стен не армия Блодхельма.

— Нет?! — воскликнул поражённый мэр. — Но… что это тогда за войска?

— Не имею мыслей на этот счёт, но я прослужил много лет в блодхельмской армии и знаю, о чём говорю. Мы всегда были сборной дружиной. Нас призывали, мы бросали плуги и косы, потом было несколько недель похода, битва, а затем мы шли по домам. А здесь другое. Тут нет места фермерам, одетым в дедовские доспехи и мятые шлемы, — одни профессионалы.

— Но тогда… Что это означает? — ошеломлённо проговорил мэр, словно его ударили по голове.

— Это значит, ваша честь, — хрипло сказал командующий, — что король или кто-то ещё хочет, чтобы мы умерли. — Он поклонился лорд-мэру и пошёл прочь.

Мэр остался стоять, бормоча что-то себе под нос, затем дёрнул головой и начал спускаться со стены. Крыса остался висеть на ветке, закрыв глаза и слово в слово запоминая подслушанный разговор. Как только слова улеглись в памяти, он кубарем скатился вниз, схватил мешки и вылетел из зарослей прямо под ноги лорд-мэра.