Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Евгений Мостовский

201 воздушно-десантная бригада была брошена в бой 1-го сентября, когда стало ясно, что противник неожиданно ворвался в 22-й Укрепрайон, а войск, чтобы остановить его не хватает. Чуть позже из Красногвардейского УР была переброшена 291-я стрелковая дивизия, бригада морской пехоты, один полк 3-ей Ленинградской дивизии народного ополчения, танкисты. На линию КаУР в районе Лембалово прорвалась 142-я дивизия, а правей неё 265-я, Балтфлот сумел вывезти с острова Бьёрке остатки 115-й стрелковой (123-ю расформировали из-за утери знамени), потеряв всего один транспорт. Пока финны перегруппировывались и подтягивали артиллерию, генерал Маркиан Попов, буквально «из ничего» с'имровизировал линию фронта, по настоянию маршала Ворошилова сменил командира 23-й армии, теперь командовал генерал-майор Черепанов. Когда Армия Перешейка снова попыталась наступать, её встретила организованная оборона, но как известно- лучшая оборона это нападение и Александр Иванович Черепанов решил отбить Новый Белоостров.

Операция была значительного масштаба. В наступлении и штурме Белоострова главную роль отвели десантникам и танковой группе 48-го и 106 отдельных танковых батальонов, ими командовал генерал-майор Лавринович, зам командарма по бронетанковым войскам. Поддержать атаку и развить успех должны были — 181-й стрелковый полк Героя Советского Союза майора Краснокутского, 5-й погранотряд майора Окуневича, подразделения 1025-го полка полковника Белоусова, истребительный батальон ополченцев, 1-й отдельный батальон морской пехоты, партизанская группа и сапёрные взводы отдельного батальона Сергеева. Но ещё до начала атаки, сломить финнов должен был огонь морской артиллерии: форты, береговые батареи и корабли. 838-й артполк, 3-й дивизион гаубичного артполка, полковая артиллерия и бронепоезд, это было так — лёгкий снарядный дождичек на фоне больших калибров.

13 сентября в 06.00 началось, почти час город и станцию рвали на части морские «чемоданы», за это время десантники мелкими группами прошли болото. Как только огонь стих они ворвались в передовые окопы, финны как обычно рукопашной не приняли и прикрываясь автоматчиками, отошли. По единственной дороге через болото, длинной колонной двинулись танки. Шесть КВ, восемь Т-34 и два десятка Т-26 вползли в разрушенный посёлок. Начались уличные бои. Если б не десантники танки пожгли бы сразу, ведь в Красной Армии ещё не знали, что в городской застройке бронированные машины не охотники, а добыча. Бронебойки, мины и «Коктейль для Молотова» это тот рецепт который остановит даже 52-х тонных «Климов», но 201-я воздушно-десантная имела серьезнейший опыт «Финской» и жечь «утюги» не позволила. Штурмовые группы расстреливали бронебойщиков и обозначали мины, танки давили пулемётные гнезда, все вместе перебирались через завалы и медленно, шаг за шагом освобождали город. К вечеру финны начали уходить за реку Сестру, впервые с июля 23-я армия провела успешное наступление и захватила город!

К четырём часам дня подтянулся эшелон развития успеха и оба стрелковых полка, 181-й и 1025, двинулись налево, вдоль пограничной реки. Их задачей была атака Сесторецка, десантники остались защищать Белоостров.

Наступление, проводившееся в узкой полосе между рекой и болотом, ожидаемо успеха не принесло. За две недели финны хорошо укрепились на западном берегу Сестры, включив в систему огня все пять советских ДОТов, захваченных не поврежденными. Штаб армии стал готовить новый сверхмощный артиллерийский удар, которым можно было бы подавить оборону. Генерал Лавринович приводил в порядок танки, которым в будущей атаке отводилась роль самоходной артиллерии. 14 сентября началось сражение, которое во многом определило судьбу всего КаУР.

Генерал-лейтенант Эш, предупрежденный Главным штабом обороны о возможности наступления на Белоостров решил провести очередное окружение, из разряда тех, которые ему так хорошо удавались. Пока русские своим огнём разносили по кирпичику Сесторецк и пытались форсировать реку, 12-я пехотная дивизия из II-го Корпуса, прикрывшись дымзавесой, переправилась через канал между Разливом и Финским заливом, два батальона ополченцев серьёзного сопротивления оказать не смогли. Бойцы 1-го полка 3-й ДНО (дивизии народного ополчения) спешно отступали к станции Разлив, где держал оборону партизанский отряд из коммунистов и комсомольцев города Териоки. Генерал-майор Черепанов, обеспокоенный таким вклинением отправил на помощь свой последний резерв — 1029 стрелковый полк, не поняв что реагирует на отвлекающий удар. На следующий день генерал-майор Талвела, самый крупный специалист в финской армии по прорыву долговременных оборонительных линий перешёл в наступление. Удар наносился от Старого Белоострова и Урочища Мертуть. 1-я дивизия, уже привычно усиленная артиллерийской бригадой особой мощности и тяжёлым танковым полком, ударила по 1027 стрелковому. Артподготовка велась с 6 часов утра, трижды бомбила авиация, полковая артиллерия была подавлена сразу, а два артиллерийских дота с фронтальными амбразурами серьезной помехой не были, сначала их засыпали 8» снарядами, потом, по проходам в минных полях, подошли КВ и добили. С двумя десятками ДЗОТов поступали по похожей схеме и к 18.00 35-й пехотный полк вышел к перекрёстку дорог на Медный Завод и Чёрной Речке. К 22-м часам оба посёлка были захвачены, от стрелкового полка мало что осталось, основная оборонительная линия КаУР была прорвана. Такой быстрый и решительный успех объяснялся двухнедельной подготовкой, тщательной авиа разведкой и сведениям от многочисленных пленных. Генерал Черепанов, хоть и был советником в Китае, не имел опыта самостоятельного командования армией, тем более в условиях быстро меняющейся обстановки. Самолично принять решение о прекращении атаки Сесторецка он побоялся и запросил разрешения на это штаб фронта. Попов согласился, ведь других войск для блокирования прорыва не было и в ночь с 15 на 16 сентября начался отход потрепанных 181 и 1025 полков. На рассвете об этом узнал Ворошилов и потребовал не в коем случае не оставлять Новый Белоостров, ведь о победе уже доложено Сталину. Пока шли препирательства, Талвела ввёл в бой 11 ПД и финны к 13 часам овладели перекрёстком дорог у Сертолово. До посёлка Дибуны, где располагался штаб 291-й дивизии оставалось менее пяти километров, а если падут Дибуны и станция Песочная, то вся дивизия и приданные части оказываются в полуокружении. Правда такое положение не продлится долго, на левом фланге II-й финский корпус взял Разлив и настойчиво атаковал Тарховку, ещё день-два и там они тоже выйдут на оперативный простор. Положение становилось отчаянное.

— Приказа на отход не было. — Командир разведроты, дважды раненый старший лейтенант Шилов еле ворочал языком. — Да и отдать такой приказ некому, комбрига и начштаба одним снарядом накрыло. Значит будем помирать здесь. — Старлей захрипел, говорить ему было трудно. — Ты Сапоч самый опытный и пока целый, такое дело только тебе доверить можно. Иди в подвал, там батальонный комиссар сидит со знаменем. Бери знамя и выноси к нашим.

— А что с замполитом делать?

— Тоже с собой бери, толку с него как с козла молока. Шибко раненый, сам наверное себе ладонь прострелил, комбриг с ним разобраться хотел, да не успел… Эта крыса только «чтовотать» на партсобрании может.

— Есть! Разрешите исполнять?

— Исполняй…. и это…. не поминай лихом.

Вокзал Белоострова, где был штаб и куда сейчас стягивались остатки воздушно-десантной бригады превратился в груду дымящегося кирпича, финская артиллерия по нему била не переставая. В воздухе сплошной завесой висела непроглядная серая пыль, что там за этой пеленой делается можно было только догадываться. Николай догадывался — ничего особенного, егеря с «Суоми», ждут не дождутся когда к ним в лапы пожалует старший сержант — орденоносец. Хрен им в сумку, не на того напали, мы, как завещал Великий Ленин и учил капитан Свинцов — пойдём другим путём, сначала к реке Сестре, потом сделаем полукруг и уже за спиной финнов, через болото начнём пробираться к нашим. Если только сволочь — замполит дело не завалит, вон сзади пыхтит, шумит и поскуливает. Совсем гад ползать не умеет, а туда же — десантник, от стратостата шарахался, как деревенская лошадь от трамвая. Как там сказал старлей? Только «чтовотать» на партсобраниях может и характеристики «принципиальные» писать, одно слово — дурак и трус. Полоса сплошных развалин закончилась, стали попадаться не разрушенные домики с заросшими кустами палисадниками. Сержант решился двигаться перебежками — броском, от одного штакетника к другому, упасть на брюхо и слушать, если ни чего не слышно, следующий бросок. Дело пошло веселее, уже ощутимо потянуло сыростью от близкой реки, скоро можно будет повернуть вправо, а там и болото, а как стемнеет, то все, финнам его ни за что не обнаружить. Тут-то замполит его и догнал. Свистящий одышливый шепот: