В плену снов - Питер Джеймс

Носильщик поставил их вещи позади вагонетки и подержал для них дверь открытой. Фуникулер с резким толчком тронулся в дорогу, держа курс вверх, по узкому подвесному туннельчику. Вагонетка пронзительно завывала. Вереница саней, запряженных лошадьми, двигалась мимо них в противоположном направлении, колокольчики нестройно позванивали.

«Деньги», – подумала она. Их присутствие ощущалось повсюду: в толстых шубах, в дорогих часах, в дымке от сигар и кофе, в аромате толстых плиток шоколада, который смешивался в морозном воздухе с запахами конского навоза и пота, в этой суете, в толкотне, в названиях знаменитых марок – «Конфисьер», «Бэргенер», «Шассуре», «Сайлер», «Патэ Филипп», «Лонжин», в фирменных лыжах, дребезжащих на столь же фирменных плечах – розовые и зеленые, гоночные, для слалома и для слалома-гиганта, даже в постукивании и скрипе незакрепленных лыжных ботинок… Гора Маттерхорн вздымалась монолитом над крышами гостиниц, позади нее опускалось солнце, слабое и тусклое, словно поблекшая безделушка, которую требовалось отполировать.

«Вимперштубе». То есть гостиница «Вимпер». Названа в честь первого англичанина, поднявшегося на Маттерхорн. На кладбище под мостом лежит полным-полно таких смельчаков, их так много, что могилы уже выходят за территорию кладбища. Сэм охватила дрожь. Каменные плиты криво торчат из снега, словно зубы у стариков. Молодые англичане вперемешку со здешними торговцами и местными героями – все одинаково мертвы, как любой покойник, и у каждого своя эпитафия. «Я выбираю восхождение», – запомнилась Сэм одна из них, и ей стало интересно, а что напишут на ее собственной могиле?

– Тут мало что изменилось, – отметил Ричард.

Да, девять лет. Тогда все здесь выглядело волшебным. Путешествие в волшебную сказку. Снег, горячий шоколад, мягкие подушки и смех. Свобода. Можно было взять сани у булочника и кататься по улицам в три часа ночи. Ах, какой свободной чувствовала она себя в ту пору! Свободной, глупой, безумной…

Вагонетка свернула в узкий проезд, притормозила, чтобы не задеть двух пожилых женщин, а потом остановилась у гостиницы «Алекс». Они подошли к стойке регистрации, и Ричард заполнил формуляры, а носильщик отнес их вещи в номер, простенький и уютный, с современной деревянной мебелью, пухлыми подушками и большой глубокой постелью, мягкой, словно снег.

– Мы должны позвонить Ники, – сказала она.

– Ага.

Сэм подошла к окну и внимательно посмотрела на улицу. Напротив находилась школа, парты по случаю вечера пустовали. Она разглядела какую-то выставку рисунков, сделанных цветными карандашами и пришпиленных к доске объявлений. Она попыталась сосредоточиться. Подумать.

Существует ведь так много возможностей. Может быть, именно потому-то люди и не обращают внимания на свои предвидения, ведь стоит начать в них копаться, попытаться рассмотреть все варианты, как сразу либо превратишься в отшельницу, либо с ума сойдешь. Возможно, тебе уже не спастись. Все, что ты можешь сделать, – это получить отсрочку на несколько часов, дней или недель, которые будут полны ужаса и замешательства. Нет, такой подарочек и получать-то не стоило.

А снег падал все сильнее. От радиатора к лицу поднимался теплый воздух.

– Как ты себя чувствуешь, таракашка?

Она подняла брови.

«Я бы себя чувствовала куда лучше, если бы…

Если бы ты поверил мне, но ты не хочешь верить. И Кен тоже не хочет, ну то есть не совсем верит. Только два человека и поверили. Один погиб, а другой и знать меня не желает».

Ласло. Так поспешно уехал с железнодорожной станции, будто за ним гнались.

«Но тебе не суждено победить, Слайдер. Я тебе этого не позволю. – Она криво улыбнулась. – Я собираюсь победить тебя. Все ведь пока обходилось, а? Так что победа будет за мною. Обещаю тебе это».

Ричард перекатился на кровати и вытащил свои сигареты из кармана куртки с капюшоном.

– Чему это ты улыбаешься?

– А как тебе вот этот лимерик? – спросила она.

Одна очень юная дамаНа тигре каталась упрямо.Вот раз возвращаетсяТигр, улыбается…Позвольте, но где же та дама?

– Так ты себя чувствуешь той дамой, что ли?

– Жизнь – это тигр, – сказала она. – Вот это я чувствую.

– Твое здоровье!

– Твое, – ответила Сэм.

Они чокнулись бокалами. Ричард покрутил свой бокал и сделал большой глоток.

– Хорошо вот так уехать, просто вдвоем, правда?

– Да.

– Мы, кажется, никогда не разговариваем, когда находимся дома, так ведь?

Она отхлебнула немного вина.

– А о чем ты хочешь поговорить?

Он пожал плечами и зевнул.

– О нас с тобой, конечно. У меня такое ощущение, что мы идем сейчас по узкой тропочке…

Он глубоко затянулся сигаретой и внимательно посмотрел куда-то мимо нее. Она повернула голову. За соседним столиком сидела экстравагантная блондинка вместе с представительным мужчиной, лет на тридцать старше ее.

– Ничего особенного, – заметила Сэм.

– Сиськи у нее хороши.

– Мне очень приятно сидеть здесь и наблюдать, как ты балдеешь от другой женщины.

Ричард отпил еще немного вина, и вдруг его лицо внезапно оживилось, он вскочил с места.

– Андреас! А мы не ждали тебя раньше завтра!

Сэм увидела банкира, с чопорным видом идущего в их сторону, в длинном пальто с меховым воротником, запорошенным снегом, руки в перчатках он скованно держал по бокам. Ей внезапно стало холодно, словно Андреас оставил распахнутой дверь на улицу, мурашки поползли по коже.

Подойдя к их столику, Андреас кивнул ей, на его губах играла слабая самодовольная ухмылка, та самая, которую она видела сквозь жалюзи в каюте того моторного катера. Она была уверена в этом.

– Привет, как ты? – чересчур оживленно спросил Ричард.

– С сегодняшнего утра мало что изменилось. – Андреас холодно улыбнулся ему в ответ, покачал головой, а потом пристально посмотрел на Сэм: – Добрый вечер, миссис Кэртис.

– Добрый вечер, – ответила она так вежливо, как только могла, уставившись в ответ в его холодные неприятные глаза, которые, казалось, смеялись над ней.

– Я очень рад видеть вас снова. У меня остались самые лучшие воспоминания от встречи с вами за обедом. Такой был прекрасный вечер.

– Спасибо. Я рада, что вам понравилось.

– Садись, подключайся к нам, – пригласил Ричард, делая энергичные знаки официанту принести еще один стул.

– Вы, вижу, уже поели, – сказал Андреас. – Я возьму себе что-нибудь, а потом подсяду.

– Нет-нет, ни в коем случае, ты сядешь к нам прямо сейчас, – настаивал Ричард. – Не имеет значения, что мы уже поели. Мы просто спокойно посидим, а ты пока ешь. Я принесу тебе бокал. Выпьешь немного вина?