80000 километров под водой - Жюль Верн

С этого дня я с огорчением стал замечать, что Нед Ленд все враждебнее и враждебнее косится на капитана Немо, и я решил следить за китоловом, чтобы во-время удержать его от какой-нибудь враждебной выходки.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ВО ЛЬДАХ

«Наутилус» продолжал неуклонно итти на юг. Он следовал со значительной скоростью вдоль пятидесятого меридиана. Неужели он хотел достигнуть полюса? Я не верил в это, так как март в южных полярных странах соответствует сентябрю северных стран, то есть началу осени.

Четырнадцатого марта под 55° долготы я впервые увидел пловучий лед. Это были небольшие обломки льдин, синеватые глыбы длиной в двадцать — двадцать пять футов, о которые разбивались с грохотом морские волны.

«Наутилус» шел по поверхности океана. Нед Ленд, который часто плавал в полярных морях, неоднократно видал и раньше пловучие льды. Консель и я любовались этим зрелищем впервые.

На горизонте протянулась ослепительно белая полоса. Английские китоловы называют ее «ледяным блеском». Как бы ни были густы облака, они не могут затемнить ее. Эта полоса является предвестником ледяного поля.

И действительно, вскоре появились глыбы более крупных размеров, блеск которых то усиливался, то ослабевал в зависимости от состояния атмосферы. Бока некоторых пловучих ледяных гор — айсбергов — были исчерчены зелеными полосами, как будто прожилками сернокислой меди. Другие глыбы, подобно огромным аметистам, просвечивали насквозь. Третьи отражали солнечные лучи тысячами тысяч своих граней. Наконец, четвертые, запушенные снегом, казались грандиозными глыбами мрамора, которых хватило бы на постройку целого города.

Чем дальше к югу, тем больше мы встречали пловучих льдин, тем мощней становились отдельные льдины и айсберги. Арктические птицы свили себе на них тысячи гнезд.

Это были глупыши, буревестники, пуффины, оглушавшие пас своими криками. Некоторые из них принимали «Наутилус» за тушу кита и, усевшись на его палубу, принимались долбить; клювами звонкое железо.

Во время этого плавания среди льдов капитан Немо часто и подолгу бывал на палубе. Он с величайшим вниманием осматривал эти пустынные места. Я видел, как иногда загорался его обычно холодный взгляд. Может быть, он думал в это время, что в этих полярных водах, недоступных человеку, он был единственным властелином? Возможно. Но он не говорил этого вслух. Он часами стоял неподвижно и как бы пробуждался от сна, когда льды обступали «Наутилус» и нужно было выбираться из ловушки.

Тогда он сам становился к штурвалу и с поразительным искусством управлял «Наутилусом», избегая столкновения с ледяными полями и горами. Некоторые из них достигали многих миль б длину при высоте надводной части в семьдесят-восемьдесят метров.

Часто путь «Наутилуса» казался прегражденным сплошной стеной льда. Но капитан Немо быстро находил какую-нибудь узенькую трещину и смело пускался в нее, хотя и знал, что она тотчас же закроется за ним.

Так, управляемый искусной рукой своего капитана, «Наутилус» продвигался среди вечных льдов.

Конселю нравилось, что существует точная классификация льдов по форме и размерам, и он быстро усвоил ее: айсберги, или ледяные горы; айсфильды, или ледяные поля; драйфтайс, или пловучие льдины; пэксы, или ледяная каша.

Температура воздуха стояла довольно низкая: ртутный столбик поднимался не больше чем на два-три деления выше нуля. Но мы не испытывали холода в теплых шубах из тюленьей кожи или меха белых медведей. Внутри же «Наутилуса» царила постоянно ровная температура, поддерживаемая электрическими печами и не зависящая от температуры воздуха.

Но, если бы даже печи вдруг перестали работать, «Наутилусу» стоило погрузиться на несколько метров под воду, чтобы встретить снова терпимые температурные условия.

Если бы мы прибыли в эти места на месяц раньше, мы любовались бы не заходящим круглые сутки солнцем. Но мы опоздали, и ночь уже отнимала у нас три-Четыре часа, удлиняясь с каждыми сутками, чтобы потом на шесть месяцев покрыть своего тенью эти полярные места.

Пятнадцатого марта мы пересекли параллель, на которой расположены Ново-Шотландские и Южно-Оркнейские острова. Капитан Немо рассказал мне, что недавно еще эти земли служили прибежищем бессчетным стадам тюленей, но английские и американские промышленники в своей слепой жажде наживы истребили и взрослых самцов, и самок, и детенышей, и теперь здесь царит нерушимое молчание смерти.

Шестнадцатого марта, около восьми часов утра, «Наутилус» пересек южный полярный круг, следуя вдоль пятьдесят пятого меридиана.

Льды окружали нас со всех сторон, закрывая горизонт. Тем не менее капитан Немо, отыскивал трещину за трещиной, находил проходы и продолжал подвигаться к югу.

— Куда он ведет нас? — как-то спросил я себя вслух.

— Куда глаза глядят, — ответил мне Консель. — Когда дальше итти будет некуда, он остановится.

— Я не поручусь за это, — ответил я. Чтобы быть вполне искренним, признаюсь, что это опасное плавание даже нравилось мне. Не могу передать, какое великолепное зрелище представляли суровые ледяные пустыни. Льды приобретали тут совершенно неожиданную форму. Иногда ледяное поле казалось большим восточным городом с бесчисленными мечетями, с островерхими минаретами. В другом месте льды лежали, словно развалины разрушенного землетрясением города. Но стоило солнцу опуститься ниже к горизонту и вместо отвесных лучей посылать косые, как, словно по волшебству, ледяной пейзаж становился неузнаваемым. Еще быстрее менялись декорации этого фантастического спектакля, когда солнце скрывалось за тучами и на льды спускались туманы или когда две ледяные глыбы сталкивались между собой с грохотом залпа тысячи орудий.

Если «Наутилус» находился под поверхностью в момент такого столкновения, то шум передавался к нему по воде с еще большей силой, а падение громадных глыб волновало воду, создавая опасные водовороты. В таких случаях «Наутилус» качало и подбрасывало волнами, как обыкновенный надводный корабль в сильную бурю.

Часто бывало, что, не видя ни малейшего просвета между льдинами, я считал, что мы окончательно заперты во льдах. Но, руководствуясь своим безошибочным инстинктом, капитан Немо находил все Новые и новые проходы. Он никогда не ошибался, — указанием ему служили тонкие струйки синеватой воды, бороздившие склоны айсбергов. Поэтому я решил, что он уже не в первый раз плавает во льдах южных морей.

Однако 16 марта, в конце дня, льды окончательно преградили нам путь. Это не была еще полоса вечных льдов, — это было лишь ледяное поле, прочно спаянное морозом. Препятствие не остановило капитана Немо. Взяв разгон, он с огромной силой налетел на стену льда. «Наутилус» врезался в хрупкую массу, как клин, и со страшным треском расколол ее на части. Здесь нашел свое применение древний принцип тарана, но только теперь этот таран направляла сила, не знавшая предела. Высоко взлетевшие осколки льда градом падали вокруг нас. Толчок был настолько сильным, что перед кораблем сразу открылся проход.