Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

– Этот вопрос касается только вас и де Кюсси.

– О нет! В этом заинтересованы и вы.

– Извините, генерал. Соглашение подписано, и для нас вопрос исчерпан.

Из уважения к господину де Кюсси нам не хотелось бы выслушивать ваши упрекипо его адресу.

– Не ваше дело, что я найду нужным ему сказать.

– Это то же самое, что говорю и я, генерал.

– Но, мой бог, мне кажется, вас должно интересовать, что мы не можем

дать вам больше, чем одну десятую часть добычи! – Де Ривароль раздраженноударил кулаком по столу: этот пират был дьявольски ловок в споре.

– А вы уверены, господин барон, что не можете дать?

– Уверен, что не дам!

Капитан Блад с презрением пожал плечами.

– В таком случае, – сказал он, – мне придется установить сумму,

которая компенсирует нам потерю времени и нарушение наших планов врезультате прибытия в Пти Гоав. Как только этот вопрос будет урегулирован,мы расстанемся друзьями, господин барон. Пока никто никакого вреда никому непричинил, как я полагаю.

– Черт вас возьми, что вы имеете в виду? – Барон встал из-за стола.

– Разве я неясно выразился? – удивленно спросил Блад. – Возможно,

что я не очень бегло говорю по-французски, но…

– О, вы говорите по-французски достаточно бегло, господин пират! Но я

не позволю вам валять дурака. Вы с вашими людьми поступили на службу ккоролю Франции. Вы имеете звание капитана первого ранга и, согласно этомузванию, получаете жалованье, а ваши офицеры имеют звание лейтенантов. Сэтими рангами связаны не только обязанности, которые вам следует хорошенькоизучить, но и наказания за невыполнение этих обязанностей, что вам также немешает знать. Наказания эти иногда довольно суровы. Первейшая обязанностьофицера – повиновение. Обращаю на это ваше внимание. Не воображайте себямоим союзником в намечаемых мною операциях. Вы только мои подчиненные.Надеюсь, вы поняли меня?

– О, конечно! – засмеялся капитан Блад. Этот конфликт, эта борьба с

заносчивым генералом помогла Бладу быстро стать самим собой, и только однамысль портила ему настроение – мысль о том, что он был небрит. – Уверяювас, генерал, я ничего не забываю. Я, например, отлично помню – чего нельзясказать о вас, – что условия нашей службы определялись подписанным намисоглашением. По этому соглашению мы должны были получить пятую долю трофеев.Отказываясь от этого обязательства, вы аннулируете соглашение и,следовательно, отказываетесь использовать наши силы и опыт. А мы,разумеется, лишаемся чести служить под вашим командованием.Три офицера Блада громко выразили свое одобрение. Прижатый к стене, деРивароль гневно посмотрел на них.

– Практически… – робко начал де Кюсси.

– Практически все это ваша работа! – набросился на него барон,

обрадовавшись, что нашелся наконец человек, на котором он мог выместить своераздражение. – Вас следует наказать за это. Вы ставите меня в дурацкоеположение.

– Итак, вы не можете выделить нам драгоценную часть трофеев, –

заключил Блад спокойно. – В таком случае, нет никакой необходимости кричатьна господина де Кюсси или наказывать его. Он не виноват в том, что наменьшую долю трофеев мы не соглашались. Так как вы заявили, что не можетепойти на предоставление нам большей доли, то мы удаляемся. Положениеостается таким же, каким оно было бы, если бы господин де Кюсси точнопридерживался ваших инструкций. Говоря по чести, вы аннулировали соглашениеи потому не можете претендовать на наши услуги или задерживать нашеотплытие.

– Говоря по чести? Что это значит? Вы намекаете на то, что я могу

поступить бесчестно?

– Я ни на что не намекаю и не намерен больше спорить попусту, –

ответил Блад. – Слово за вами, генерал: аннулируете вы соглашение или нет?Командующий королевскими сухопутными и морскими силами Франции вАмерике побагровел и, чтобы успокоиться, снова сел за стол.

– Я обдумаю этот вопрос, – сердито сказал он, – и уведомлю о своем

решении.Капитан Блад встал. Его офицеры последовали за ним.

– Честь имею откланяться, господин барон! – сказал Блад и удалился

вместе со своими корсарами.Вы понимаете, конечно, что за этим наступило несколько весьманеприятных минут для господина де Кюсси. От брани надменного де Ривароля всясамоуверенность слетела с него, как осенью слетают пушинки с одуванчика.Командующий королевскими армиями кричал на губернатора Гаити, как намальчишку. Де Кюсси, защищаясь, приводил ту самую точку зрения, которуюкапитан Блад так замечательно уже изложил от его имени. Однако де Риварольугрозами и бранью заставил его замолчать.Исчерпав арсенал ругательств, он перешел к оскорблениям. По его мнению,де Кюсси не мог оставаться губернатором Гаити, и поэтому он сам решилисполнять губернаторские обязанности до времени своего отъезда во Францию.Исполнение обязанностей он начал с приказа выставить усиленную охрану вокругзамка де Кюсси.Однако его непродуманные действия сразу же вызвали неприятности. Когдаутром следующего дня на берег сошел Волверстон, одетый очень живописно, сцветным платком на голове, то какой-то офицер из состава только что

высадившихся французских войск начал потешаться над старым волком.Волверстон высмеял офицера, пообещав надрать ему уши. Офицер вскипел иперешел к оскорблениям. В ответ на оскорбления Волверстон нанес обидчикутакой удар, что француз свалился без памяти. Через час об этом уже былодоложено де Риваролю, и барон тут же приказал арестовать Волверстона ипоместить под стражу в замок.А еще через час, когда барон и де Кюсси сели обедать, негр-лакейдоложил им о приходе капитана Блада. После того как де Ривароль раздраженносогласился его принять, в комнату вошел элегантно одетый джентльмен. На нембыл дорогой черный камзол, отделанный серебром. Его смуглое, с правильнымичертами лицо было тщательно выбрито. На воротник из тонких кружев падалидлинные локоны парика. В правой руке джентльмен держал широкополую чернуюшляпу с плюмажем из красных страусовых перьев, а в левой – трость изчерного дерева. Подвязки с пышными бантами из лент поддерживали его шелковыечулки. Черные розетки на башмаках были искусно отделаны золотом.Де Ривароль и де Кюсси не сразу узнали Блада. Он выглядел сейчас надесять лет моложе. К нему полностью вернулось чувство прежнего достоинства,и даже внешностью он хотел подчеркнуть свое равенство с бароном.

– Я пришел не вовремя, – вежливо извинился он. – Сожалею об этом, но