Реквием линкору «Тирпиц» - Леон Пиллар

Бернштайн в суете не сразу заметил, что крен корабля достиг уже 15 градусов. Он пытался определить, какие еще посты поддерживали связь. Корпус «Тирпица» содрогался от ударов. Стоял такой шум и грохот, что нельзя даже было разобрать, были ли то выстрелы тяжелых орудий или же разрывы бомб. Приходилось держаться за что-нибудь, чтобы не быть брошенным на пол. На звонки Бернштайна ответили только 1-я и 3-я электросекции, кормовые 2-я и 4-я секции молчали. Давление пара в кодовом электрогенераторе упало до нуля. Предохранительное устройство 1-й секции постоянно выбивалось, в результате чего орудийная башня «Цезарь» оставалась без тока, то есть не могла вращаться. Что происходило там, наверху? И в каком положении находился корабль?

Чтобы как-то выровнять постоянно увеличивавшийся крен, Райнерт приказал открыть кингстоны противоположного борта. Но тут корабль потряс еще один мощный удар. Наконец по сети боевой связи раздался голос командира корабля, запросившего о положении дел. Бернштайн ответил:

— Машинный пост на связь не выходит. 2-я и 4-я электросекции вышли из строя. Центральный электроэнергетический пост и секции 1 и 3 — еще готовы к действиям.

Приказ капитана гласил:

«Переборки не открывать. Поддерживать дееспособность, несмотря на большой крен. Провести дополнительную смазку агрегатов».

Даже если вода заполнит корабль на три четверти, эти люди до самой смерти, находясь в плотно задраенных стальных отсеках, будут обеспечивать «Тирпиц» электроэнергией.

От капитана поступили два новых приказа:

«Продолжать вести огонь всеми возможными средствами!»

и

«Покинуть нижние помещения и палубы!»

«Что означают эти противоречащие друг другу приказы?» — задал себе вопрос Бернштайн. Ведь если он со своими людьми покинет эти помещения, то артиллерия и откачивающие насосы останутся без электроэнергии.

Крен достиг 15 градусов, его же агрегаты могли работать при крене до 20 градусов. Он подумал о своих подчиненных, которых обречет на верную смерть, если не выполнит последнего приказа капитана. И он решил подождать, пока крен не составит 20 градусов, действуя, по сути дела, скорее инстинктивно, нежели разумно. Он не думал, что корабль мог перевернуться. В крайнем случае «Тирпиц» сядет на свое днище.

В этот момент появился старший машинист Тенцер, начальник 4-й электросекции, и доложил, что кормовой отсек пришлось покинуть из-за поступления больших масс воды. Бернштайн сообщил ему о приказе командира корабля и указал запасной выход через переднюю 150-миллиметровую орудийную башню, которым тот и воспользовался со своими людьми.

В 9.45 капитан первого ранга Вебер констатировал, что огонь артиллерии корабля, ослабевший после попадания первой бомбы, теперь и вовсе прекратился. Но изменить что-либо он не мог. Связь с отдельными боевыми постами была потеряна. По всей видимости, орудия были выведены из строя, а их прислуга погибла или ранена. Где же, черт побери, немецкая авиация? Где застрял майор Эрлер со своими истребителями?..

9.49 (по среднеевропейскому времени — 8.49). При развороте Тайт заметил огромный столб огня, вырвавшийся в средней части «Тирпица», а затем повалил густой черный дым. Стало быть, попадание! Не его ли это «большой парень»? Сказать вполне определенно трудно, да и какое значение имеет, чья это бомба. Главное — результат. Тут бомбы стали сбрасывать самолеты второй волны — 9-й эскадрильи. Последними самолетами, освободившимися от бомб, были Г-242 Макинтоша и Щ-198 Уоткинса…

Налет длился восемь минут. Задание выполнено, и Тайт берет курс на Шотландию. За все это время в воздухе не показался ни один вражеский истребитель.

В 9.50 мощный удар сотряс корабль… Произошло нечто невообразимое: башня «Цезарь» с двумя 380-миллиметровыми орудиями приподнялась в воздух и была сброшена. 700 тонн стали оказались за бортом. На месте башни образовалась зияющая дыра, из которой вырвались клубы дыма и огня. Командир башни Лайне («Тигр») и его товарищи оказались в стальном гробу. Мучения их длились, видимо, недолго…

Хинрих Шмидт, командир соседней башни «Дора», был отброшен на пол. Несмотря на броню и на изоляцию от внешней среды, взрывная волна произвела значительные разрушения и в его башне.

Крен громадной массы «Тирпица» продолжал увеличиваться с ужасающей равномерностью.

Люди бросились бежать к запасным выходам, оттесняя друг друга. А вода поднималась все выше.

В 9.52 крен «Тирпица» достиг 135 градусов. Спасаясь от воды, поступавшей сквозь разбитые переборки, люди побежали вниз. Было слышно, как вываливались из своих гнезд снаряды, как трещали переборки и раздавались крики. В довершение погас свет…

Капитан-лейтенант Шёнхерр, а также Цибарт со своими людьми по-прежнему находились на своем посту. Когда корабль стал крениться, Шёнхерр подбежал к бронированному люку и попробовал его открыть. На счастье, он был закрыт не наглухо. Благодаря чьей-то небрежности они один за другим стали покидать каземат. Шёнхерр вылез последним. Но это, к сожалению, еще не означало, что они спаслись. Командир корабля Вебер отдал приказ:

«Всем покинуть корабль!»

Обратившись к офицерам, бывшим вместе с ним, добавил: «Вас это тоже касается».

Они попытались открыть бронированную дверцу толщиною в 400 миллиметров. Но сделать это было нелегко, так как она из-за крена корабля оказалась у них над головами. К тому же ее, видимо, перекосило. Видя бесполезность усилий, они взялись за противоположную дверцу. Но там был заклинен запорный рычаг. Таким образом, они оказались взаперти в бронированной рубке, все более уходившей под воду. Корабельный священник Зееберг внезапно громко закричал, цепляясь за обер-лейтенанта Шмитца. Оказалось, что железный карточный ящик, сорвавшись с места, упал и раздробил ему ногу. Никто, кроме Шмитца, крик его даже не услышал. Веберу было ясно, что он обречен и утонет вместе со своими офицерами.

Обер-лейтенант Шмитц оказался рядом с узким проходом, ведущим к небронированной части пункта управления. Он частенько пользовался им, будучи вахтенным офицером. Указав на этот коридорчик другим, он протиснулся через него и очутился в помещении, имевшем два выхода. Один из них был уже под водой, которая, пенясь, поступала внутрь сквозь дверные щели. Другой выход, оказавшийся над ним, был полуоткрыт. Ухватившись за край образовавшегося отверстия, он подтянулся и выпрыгнул наверх. Несколько ящиков с пулеметными лентами свалились ему на спину, увлекая за собой. Не успев ни за что ухватиться, он упал в воду и поплыл, стремясь как можно быстрее оказаться подальше от корабля. Доплыв до сетевого буя, он крепко за него ухватился. Туда же добрались еще несколько человек. Лица у них были черны от мазута.