Верные враги - Ольга Громыко

— Не похож.

— Напряги воображение, Шел. — Колдун нарисовал рядом с первым кругом второй, побольше и покривее. — А это Гребенчатые горы. Что?!

— Молчу, молчу! — Я подняла руки в знак капитуляции, продолжая желчно ухмыляться. Верес закрепил успех грозным взглядом и вернулся к натарелочной живописи.

— Вот тут — Арлисс[6]. И река, которую мы переехали. — На «карте» появилась третья фигура, еще более далекая от географически верной или хотя бы геометрически правильной. — Проблемы у нас начались вот отсюда и закончились здесь. Вопрос — что в промежутке?

— Хрящик какой-то.

Колдун с трудом удержался, чтобы не треснуть меня ложкой по лбу.

— Шел, ты можешь хоть минутку побыть серьезной?

— Если бы я была серьезной, я бы давно уже свихнулась. Сначала за мной гоняются не боящиеся дневного света вурдалаки, потом выселокский «волкодлак», передавший эстафету вообще неведомо и невидимо кому, а ты с умным видом гадаешь на перловой гуще, вместо того чтобы пойти к сельскому старосте и всё ему рассказать. По-моему, происходящее уже давно вышло за рамки личных проблем!

— И что, по-твоему, нам это даст?

— Ну… — растерялась я. — Он сообщит в Ковен, те отправят сюда боевых магов…

— Вот так прямо и сообщит? — откровенно ерничал Верес. — На слово нам поверит?

— Ну, пошлет кого-нибудь проверить.

— Именно, Шел. Пошлет. А они не вернутся. И гонец не вернется. И голубем, сильно подозреваю, зубастые «вороны» подзакусят. Они нас до эльфийского Града пасли, видела? Ты этого хочешь?

— Магическую телепочту они тоже склюют? — нервно съязвила я.

— Здесь нет мага. Я расспросил местных, пока ты строила глазки тому патлатому хмырю.

— На себя посмотри! И куда же он делся?

— Куда и я. В ближайший овраг. По официальной версии — перебрал наливки, заснул в мороз под забором и не проснулся.

— А ты сам не можешь отправить сообщение? Или голубка заговорить?

— Я не телепат. — Второй вариант колдун скромненько замолчал, зато с неожиданным ожесточением добавил: — И, судя по рассказам Морриэля и Делирны, слабо верится, что Ковен кинется нам на подмогу. Особенно мне. Скорее наоборот.

— Верес, у тебя мания преследования!

— Ага, и она охотится за нами от самого Выселка! — поддакнул колдун, досадливо отбрасывая упавшую на глаза и заодно в тарелку прядь. Давно бы уже мог обрезать, если так мешает.

— Дело ведь не только в том, что ты не доверяешь Ковену? — помолчав, спросила я. — Он тоже не доверяет тебе, верно?

Несколько секунд Верес разглядывал свои ладони, словно пытаясь прочитать судьбу по их линиям, потом с горьким смешком признался:

— Они не станут меня даже слушать. Мне запрещено являться в Стармине, и, вполне возможно, что я погибну на месте, если попытаюсь вступить на его мостовую. По крайней мере, так мне пообещали.

— Великолепно! — Я волчком раскрутила пустую кружку откинулась на спинку стула. — В дивной же компании оказалась! Колдун-изгнанник, неспособный начаровать ничего путного, чтобы не хлопнуться в обморок…

— Это временно!

— …дракон, улепетывающий от волчишек-переростков…

— Ага, еле тебя догнал!

— …чахоточный недоросль…

Рест хотел возразить, но постыдно раскашлялся.

— …и… — Я глянула на затравленно съежившуюся Вирру, — …ребенок!

Малышка повеселела — единственная из всех.

— И оборотень с отвратительным характером, — закончил Мрак исчерпывающую характеристику нашей команды.

— Она не просто оборотень, — вздохнул Верес, вовремя прихлопывая ладонью доскакавшую до края стола кружку, — всё намного хуже…

— То есть?

— Она женщина, — замогильно пояснил колдун. — А это неизлечимо никакими эликсирами…

Непонятное желание говорить ему гадости переросло в настоятельную потребность.

— Так за что, говоришь, тебя отлучили?

Верес бы и на этот раз отшутился или отругнулся, но болтливый язык Мрака сдал его с потрохами.

— Обвинили в противозаконной некромантии и преступной халатности. Дескать, несколько мертвяков из могил поднял, а обратно загнать не сумел и смылся. А те за ночь человек тридцать порешили. — Дракон правильно оценил мрачное сопение по соседству и поспешно добавил: — Но он был невиновен, честное слово! Мы в ту ночь вместе выпи… ужинали!

Да, в такую историю верится слабо. То есть поднять-то, может, и поднял бы, но чтобы смыться…

— По-моему, это запросто выясняется с помощью телепатии.

— Я отказался ей подвергнуться. — Верес сидел с таким окаменевшим лицом и неестественно прямой спиной, что, не лежи его ложка возле тарелки, я бы подумала, что он ее проглотил.

— Почему?

— Тебе-то какая разница?

— Значит, всё-таки виновен, — убежденно заключила я. — Если ты знал того, кто это сделал, и умолчал, то правильно тебя из Ковена выкинули. Шутка ли — столько народу положить!

— Я знал того, на кого наверняка бы подумали, если я бы о нем проговорился, — нехотя признался колдун. — И не хотел обрекать его… на то, что перенес сам.

— А ты так уверен, что он этого не делал? — скептически ухмыльнулась я. Возможно, излишне злорадно, но мне и хотелось его разозлить. — И кто же это был? Друг? Очередной пустоголовый ученик, не сумевший предсказать последствия своего заклинания? Или прекрасная дама сердца, а?

— Замолчи. — Верес опасно побледнел, но я уже слишком разошлась. Ну и сбитень, конечно, свою лепту внес — смородинового вина для хозяйских друзей туда плеснули не жалеючи.

— Значит, всё-таки женщина? — торжествующе оскалилась я. — И как же она тебя отблагодарила? Поцеловала в щечку и со слезами на прекрасных глазах заявила, что встречаться с отлученным вредно для ее репутации, а в глухомани вроде Выселка никто не оценит ее столичных нарядов?

— Заткнись, я сказал! Неделю спустя она погибла, а ты даже имя ее произносить недостойна!

— Да неужели? Как бишь ее? Та-а-айринн? — презрительно растянула я, копируя интонацию Вереса.

Собственно говоря, этого следовало ожидать. Даже удивительно, что он так долго сдерживался.

Верес сам удивился и испугался, что попал. Так и застыл с поднятой рукой, недоверчиво таращась на ноющую ладонь.

— Выходит, тебя всё-таки можно довести, — спокойно констатировала я, потирая щеку. Неспешно отодвинула стул и вышла из корчмы, провожаемая гробовой тишиной. Причем не только за нашим столиком — очень уж звонко у Вереса вышло.

Сама виновата. Нет, вовсе не в том, что постоянно нарываюсь на оплеуху и наконец ее получила… а что привыкла делать это безо всякой опаски. Заигралась, дура, в хрупкую женщину, которую воспитанный мужчина не смеет тронуть и пальцем, как бы она над ним ни изгалялась. Мало мне было одного урока, с перышком. Оборотень ты, Шелена, он — колдун. Враг твой верный. И никакими договорами этого не изменить.