Вор Города. Ренегат - Алексей Егоров

Вор знал, что дикарская магия способна оживлять мертвых, точнее, заставлять тела умерших двигаться, исполнять простые команды. Официальных подтверждений подобному не было, но слухи-то ходили.

Галент мог бы испугаться, как все нормальные люди, но лишь с нервным интересом поглядывал на оживший ужас, несущий его носилки.

Не все ли равно, кто его убьет? Да и не мертвец, может быть, этот парень. В подземельях темно, света нет, вот он и бледен, как ангел смерти.

Галент просто забавлялся, размышляя о подобном. Он оказался в темном царстве, по-настоящему темном. Ни искусственный свет Города, ни живой солнечный не достигали этого мира. Светящиеся поганки не в счет. Тут обитал другой самобытный народ, не ведающий о том, что происходит на поверхности. А может, они просто не обращали внимания на законы горожан.

У вора промелькнула мысль, что любой ученый отдал бы душу, за рассказ о его приключениях. Душу, а затем и жизнь — инквизиция не жаловала такие рассказы и тех, кто их собирает.

Галент уже навоображал себе целый подземный Город, эдакое отражение того, на поверхности, но кроме рукотворных тоннелей он не видел ничего.

Вокруг произошли небольшие изменения, вору показалось, что мрак стал несколько иным. Темнота была все еще густой, как кровь демона, но она перестала быть чуждой. А может быть, вор просто заметил, как занервничали его дикари-людоеды. Они нервничали на свету так же, как и горожане с приходом ночи.

Скорость движения замедлилась, а зеленый мрамор сменился на обычный в подземельях камень. Если дикари и жили в каком-то подземном Городе, то вора они туда не собирались тащить. Возможно, что его просто решили умертвить в ином месте или скормить какому-нибудь чудовищу, коих в подземельях наверняка табуны бродят. На то они и подземелья. Но Галент надеялся на иное.

Он надеялся, что ему сохранят жизнь.

Галенту не оставалось ничего кроме как надеяться, иногда смиряясь с неминуемой смертью. Вор никак не контролировал ситуацию, потому его настроение и менялось от крайности к крайности.

Через какое-то время отряд достиг большой пещеры, похожей на склад нелегальных товаров. Многочисленные бочки, закрытые до поры, ящики и сундуки с какими-то товарами, стеллажи, на которых ржавело оружие — всего вор не смог рассмотреть.

Шаманы (или кто они там) приказали своим слугам остановиться, что те незамедлительно и сделали, дожидаясь дальнейших распоряжений. Они могли бы так стоять вечность, не замечая усталости и течения времени, вся их жизнь была сосредоточена в руках шаманов.

Главари дикарей разошлись по пещере, чтобы зажечь факелы.

Грот на самом деле использовался как склад. Галент не мог осмотреться, но увидел достаточно, чтобы оценить его размеры. Пещера была огромна и тоже создана руками, а может и магией, человека. Четыре колонны поддерживали купол, у стен возвышались гигантские каменные стеллажи, весь пол был устлан всевозможными предметами, которым нашли бы применение в Городе. Дикари же на свалку металлических инструментов, оружия и предметов быта не обращали внимания. Зачем они им? Особенно, если к ним на помощь приходит магия.

Среди отцов Церкви бытует мнение, что всех магов надо взять и развесить на входе в Город. Дескать, эти граждане из-за пристрастия к магии совсем обленились и своей ленью заражают всех вокруг.

Галент припомнил это, казалось бы, не к месту, но теперь видел справедливость подобного суждения.

Магия и пугала и притягивала одновременно, она была чем-то неясным, тайным. И, как ко всему тайному, Галент хотел бы познакомиться с ней поближе. Просто из любопытства.

Но дикари не планировали обучать вора магии, которая, несомненно, пригодилась бы ему. Галент все бы отдал за возможность убивать на расстоянии, становиться невидимым, открывать замки усилием воли, скрывать звуки и просто чесаться усилием воли. Он стал бы идеальным вором, настоящим царем воров! Но дикари имели иные планы на него.

Один из шаманов приказал опустить носилки, что слуги незамедлительно и сделали. По его приказу они удалились, часть шаманов так же скрылась в тоннелях, остался только один, но Галент не обольщался. С магом он раненный ничего не мог бы сделать. Его раздели и лишили всего оружия, оставили умирать на холодном полу.

— Теперь ты можешь двигаться, сядь, и мы поговорим, — приказал шаман.

Галент без возражений исполнил приказ. Вернуть управление над телом уже было радостью, даже церковники не могли лишить свободы разума, а этот маг вполне мог. Так думал Галент. Вор с удовольствием размялся, прошелся взад вперед, ничуть не смущаясь шамана. Тот не торопился и позволил вору ощутить запах свободы. Галент понимал, что это как бы игра — ему намекают на то, чего он может лишиться.

Значит, сейчас последуют переговоры. Дикарям что-то нужно от него. А что может потребоваться жителям подземелья от городского вора? Наверняка его способности.

Галент усмехнулся и уселся на стоящий рядом сундук. Он оказался холодным, но вор был слишком слаб, чтобы стоять на ногах во время разговора.

— Меня зовут Алой, можешь звать меня так, горожанин, — заговорил шаман.

— Вам мое имя надо? — спросил Галент. — Или вы просто собираетесь с мыслями?

— А ты наглец. Смелый наглец — это хорошо, — вор почувствовал, как его собеседник усмехнулся. — Понимаю, это твое единственное оружие, которым ты можешь сражаться с нами. Я не запрещаю тебе.

— Как благородно! Мухобойка пощадила муху!

— Но я бы не советовал тебе излишне ёрничать, — посоветовал Алой и снял маску.

Под маской скрывалось самое обыкновенное лицо человека лет сорока, лишь количество морщин явно не соответствовало возрасту. Либо эта магия наделяла человека страшной мудростью, либо Алой прожил долгую и тяжелую жизнь. Галент с интересом рассматривал собеседника.

— Я учту ваши пожелания, — он козырнул: — Галент.

— И мы учтем то, как тебя звали в Городе…, - Алой замолчал, собираясь с мыслями, и задумчиво проговорил: — Я когда-то тоже был горожанином.

Вор промолчал.

— Должно ли это что-то значить? — задал шаман риторический вопрос. — Нет, просто мои родичи посчитали, что я смогу найти с тобой общий язык. Родичи вон те, — он махнул в сторону тоннелей.

Галент понял, что речь шла о язычников. Либо он имеет дело с предателем, либо с идейным врагом Города. Не все ли равно? Пусть на эти глупости обращают внимание церковники и моралисты.

Алой усмехнулся, словно прочел мысли собеседника.

— Вы его уже нашли, когда взяли меня в плен, — заметил Галент. — Оружие — это, знаете ли, универсальный язык дипломатии!