В поисках истины - Лууле Виилма

После встреч с такими людьми я спрашиваю себя: «Имеет ли вообще смысл наставлять их?» То, что даю я, не входит в обязательную школьную программу, в отношении которой возникает автоматический протест. Я никому не навязываюсь. Вместо того чтобы людей приманивать, я объясняю им, что было бы лучше начать заниматься собой. К сожалению, человек, которого постигла беда, ведет себя словно бык, угодивший в колодец. Первым делом наподдаст рогами тому, кто пытается его оттуда вызволить. Сочувствуя такому человеку, я чувствую, сколь нужна ему помощь. Не умея помощь принять, он злится на себя, а изливает злость на других, в том числе и на меня. Всякий раз я снова убеждаюсь в том, что наставлять нужно, но так, чтобы не навредить себе. Овладение искусством наставничества – труд не из легких.

Ради счастья своих родителей дети готовы на все, даже на смерть. Каждый ребенок чувствует душой, будет от этого польза или нет. Если дети видят в этом последний шанс, но и он пользы не приносит, то часть из них не возвращается к жизни, а кто возвращается, у того желание нравиться родителям перерастает в нежелание нравиться родителям, и оно будет только усиливаться. В тот миг, когда данный стресс приобретает непомерный размах, такой ребенок способен прибить мать либо отца ради того, чтобы понравиться миру. Точнее говоря, прибивает не сам ребенок, а его желание нравиться миру. С тем, чтобы затем осознать, что миру он, тем не менее, не нравится.

Желание нравиться всем больнее всего бьет по людям известным, именитым. Чуть-чуть славы, и вот они уже трудятся с трагическим отчаянием, чем приводят в восхищение эмоциональных поклонников. В итоге их круг расширяется. Страсти накаляются, отовсюду раздаются похвалы, человек горделиво задирает нос и перестает глядеть под ноги. Кто не глядит, тот не видит, что за каждым подъемом следует спад. Таков естественный ритм жизни.

У знаменитых людей нет жизненного ритма. Они кружат в гибельном адском колесе, вырваться из которого человек должен сам. Окружающие могут лишь помочь. «Лучше гореть, чем тлеть!» – произносится в самовосхваление и в самооправдание. Если человек выбирает такую жизнь, то, когда он умирает, ни к чему искать виновных в его кончине. В своей смерти каждый человек всегда виновен сам. То была его судьба, что направила его именно в это время именно в это место, где он нашел свой конец. У него была возможность избрать другой путь, но он выбрал этот.

Атеист ненавидит фаталиста – того, кто верит в судьбу, так как фаталисты сидят сложа руки и ждут, что уготовит судьба. О судьбе я заговорила для того, чтобы Вы поняли, что судьбу можно исправить, ликвидировав причину, а не перекладывая на окружающих ответственность за следствие. Не воспринимайте сказанное как оправдание преступности, равнодушия, халатности, лени, злорадства и всего прочего, служащего благодатной почвой для возникновения роковых последствий. Если Вы сидите за рулем наземного, водного либо воздушного транспортного средства и среди пассажиров находится некто, кто утратил волю к жизни, тогда как Вы сами – человек с ленцой, рассчитывающий, что за транспортным средством присматривать будут другие, то погибаете вы оба, поскольку и Ваша мысль была разрушительной.

Не менее разрушительным является желание прославиться, чтобы нравиться всем. Желание это вынуждает отыскивать способы, как сделаться знаменитым и как нравиться людям. Дети уже с самого детства знают, кем они хотят стать, когда вырастут. Как правило, это профессии, ведущие к славе. Если мечты не сбываются – а для большинства не сбываются – человек испытывает неослабное отчаяние от неспособности нравиться. Если на службе это отчаяние изо всех сил скрывается, то, придя домой, человек обрушивает его в виде гнева на домашних, которые оказываются виновными в том, что желание не сбылось. Женский гнев выражается в визге и криках, мужской – в рукоприкладстве и крушении мебели. У обоих супругов есть выход – уйти из такой семьи.

Детям остается выбирать одно из двух:

1. держать все при себе и заболеть. Болеть очень долго и тяжело, пока на подмогу не придет смерть;

2. пропускать все мимо себя и стать бесчувственным, чтобы однажды усмехнуться в лицо орущему, развернуться с тупым безразличием в душе и отправиться куда глаза глядят.

Страшно бывает глядеть на больного ребенка, помочь которому по-настоящему могли бы только его родители, но они не помогают, потому что не признают собственной вины. Но еще страшнее глядеть на физически здорового и при этом совершенно бесчувственного ребенка. Недавно один молодой заключенный сказал мне абсолютно спокойным голосом: «У меня вообще нет никаких чувств». Он не сетовал и не жаловался. Он не мог чувствовать, так как действительно был бесчувственным. Он мог часами напролет сидеть, не думая ни о чем, точно святой. Святой в таком состоянии весь сосредоточен на себе, он весь отдается свободному парению духа, ощущению, нирване. Этот молодой человек чувствовал, будто его нет. Это означало полный духовный застой. Благодаря этому заключенному я получила более глубокое представление о бесчувственности, тогда как раньше проблема эта не казалась мне особенно важной. Почему? Потому что проблема эта меня не касалась.

Я сказала: «У тебя есть все задатки, чтобы быть счастливым. Обрати все в движение. Начни пропускать все через себя, а себя через все, и ты станешь тем, кем являешься на самом деле». С минуту он внимательно глядел на меня, взвешивая услышанное, и вдруг в его глазах зажглись живые искорки. Должно быть, он был немало удивлен, обнаружив в себе теплые чувства. Еще секунда, и он уже укрылся за привычной непроницаемой оболочкой самозащиты. Таким его сделали страдания, причина которых – желание нравиться.

Есть много способов понравиться. В наши дни человеком чаще всего движет желание нравиться своим трудолюбием. Стало модным жить во имя работы, во имя трудовой славы и почета. Общественность это приветствует и ставит человека работящего в пример бездельникам. Никому из хороших людей и в голову не приходит, что восхваление трудоголика, присуждение ему почетных званий и награждение его медалями действует на него губительно.

Это все равно что подзуживать человека за рулем, и без того превышающего скорость. Он и так уж закусил удила. Если на первых порах он предъявлял повышенные требования к себе, создавал условия, необходимые ему для работы, то впоследствии такие же требования он предъявляет к другим, чтобы подчеркнуть собственные способности и трудолюбие. Физическая сверхактивность как в спорте, так и в работе оборачивается не чем иным, как духовной пустотой и неудовлетворенностью собой, а также окружающими. Малейшее препятствие на пути расширения возможностей может оказаться роковым.

Если помимо желания нравиться своим трудолюбием человек испытывает желание нравиться своей пунктуальностью, он весь напряжен, словно натянутая струна. А если также присутствует желание нравиться рациональным использованием времени, его жизнь превращается в трагедию, так как окружающие без конца рушат продуманный по минутам распорядок дня, путая все планы. Если человек желает нравиться обществу, он изливает свою злобу на домашних. Если домашние не желают ссор, они будут ходить в постоянном напряжении по струнке, однако это может не понравиться, ибо без конфликта злобы не изжить. Если человек желает нравиться своей семье, он срывает злобу на посторонних. Поскольку обществу плохие люди не нравятся, человека быстро ставят на место, и, если он желает выжить, ему приходится себя переделывать. Насколько он заболевает от подобного вынужденного положения, выяснится позже.

Кто желает нравиться, тот хочет, чтобы и ближний нравился ему. Считается естественным, что если я подлаживаюсь под тебя, то и ты должен подлаживаться под меня. Человек, добровольно ставший рабом, требует от ближнего, чтобы тот в знак благодарности сделался также рабом. Желающий нравиться может быть распрекрасным человеком, маскирующим свои устремления мягкостью и уступчивостью. Если мне это по душе, мы можем друг другу нравиться до бесконечности и стать настолько похожими, что нас сочтут близнецами.

...

Пример из жизни

В бытность мою гинекологом мне пришлось иметь дело с такими пациентами. Им казалось, что их никто не любит, и потому друг друга они любили до самозабвения. Семей у них не было. Когда я удалила у одной кисту яичника, подруга окружила больную поистине материнской заботой. Спустя пару месяцев я выявила ту же патологию у нее самой, и она засияла от радости. Она была счастлива оттого, что ее подруге не пришлось страдать больше ее самой.

Я была поражена, поскольку в ту пору еще не разбиралась в подобных вещах. Я только и сумела сказать, что пути Господни неисповедимы, и вырезала кисту.