Порок - Илья Райх

– Тебе еще повезло, что у тебя есть свидетели, таксист и этот инвалид, с хромой ногой, – раздражительно выговорил Житомирский.

– Это была самооборона, с пистолетом в руках не гуляют по улице.

– У него лицензия. Он сотрудник охранного агентства, которое обеспечивало безопасность предпринимателю Баумистрову. Мало того, это агентство зарегистрировано при союзе ветеранов МВД.

– Хотите сказать, что я убил сотрудника МВД?

– Я хочу сказать, что не надо всех держать за дураков! – заорал Александр Федорович. – Ты что думаешь, я не знаю про твои похождения?!

Евгений недоуменно посмотрел на шефа.

– Что смотришь? Думаешь, я не знаю, что ты посещаешь Воинова? Зачем? Зачем, спрашиваю?

– По уголовному делу, – растерянно ответил Евгений.

Признания Житомирского сразили его.

– Что врешь, наглец! – еще сильней заорал Житомирский.

Евгений оцепенел, только от одной мысли, что Житомирскому, возможно, известен характер бесед с Воиновым, его охватил ужас. Как он мог упустить, что камера, где лежит Воинов, может находиться под прослушкой. Непростительный просчет. Ему стало стыдно, он залился краской.

– Поэтому перестань копать, что-то выискивать. Через месяц у Воинова суд, который, скорее всего, утвердит вердикт врачей, его признают невменяемым и выпишут принудительное лечение. А для нас дело закрыто и все тут! Ты понял?

– Да, – покорно проговорил Евгений.

Следующее высказывание Житомирского немного успокоило его.

– Определить, что ты там вынюхиваешь – несложно. Чем ты можешь объяснить, что оказался рядом с домом этого педераста редактора, который сношается с сыном Баумистрова? А? Слишком много совпадений, тебе не кажется, мой дорогой?!

Евгений опустил голову.

– А что у тебя с Климентьевой Жанной?

– Что?

– Женя, не прикидывайся, я знаю все. Как и то, что ты ездишь к ней домой, встречаешься. И твои высосанные из пальца объяснения на бумаге для следствия, может, и прокатят, но не для меня.

Евгений молчал, в свое оправдание он сказать ничего не мог, его разбили в пух и прах.

– Ты что, собственное расследование учудил? Тогда это тебе грозит очень большими неприятностями. И одним только увольнением тут не отделаешься, дорогой мой! А? Что молчишь? Скажи что-нибудь, успокой старика! – Житомирский продолжал давить.

– Я не знаю, – неуверенно начал Евгений, – я не знаю, что сказать в свое оправдание…

– Я не знаю, – с сарказмом повторил патрон. – Ладно. Сделаем так. Можешь мне ничего не говорить.

Последняя фраза удивила Евгения, он встрепенулся.

– Больше ни ногой в это дело. С племянницей Баумистровой ты можешь встречаться и плести шашни, этого я запретить не могу. Но если еще раз попадешься, отмазывать и защищать тебя не буду, ищи адвоката в другом месте! Ты понял?

Евгений одобрительно кивнул.

– Но пока идет внутреннее расследование по вчерашнему инциденту, уйдешь в отпуск на месяц, а потом посмотрим.

Евгений ожидал столь жестких санкций и особо не расстроился.

– Ну все, иди! Отдыхай, но на период следствия никуда не уезжай.

От разговора с патроном у Евгения сложилось двоякое чувство.

Его отстранили, но с другой стороны, Житомирский не стремился раскопать истину и не домогался до него излишними вопросами. Но все же беспокоило, откуда патрон мог знать про связь с Жанной? Кто слил? Может, просто и банально его телефон прослушивали из-за служебной необходимости? Следственный комитет не обладал собственной службой технической поддержки, в этом вопросе организация плотно сотрудничала с ФСБ. Но справиться, слушают его или нет, было практически невозможно, да и помимо ФСБ доступ к телефонным разговорам имел еще отдел техподдержки МВД. Интересно, это Александр Федорович велел взять телефон Евгения на учет? Или все же обычная штатная необходимость?

Евгений вышел на улицу, он подумывал куда пойти, чтобы немного перекусить. На улице его поджидал неприятный сюрприз. Около входа стоял Баумистров-старший в окружении троих человек охраны.

Неожиданное присутствие Павла Сергеевича предвещало Евгению непростой разговор. Баумистров предложил сесть в его машину. Евгений в целях безопасности отказался, что вызвало неодобрительную усмешку у Баумистрова:

– Думаете, что я куда-нибудь вас увезу и застрелю?

– Вы приведите еще целый взвод охранников и после обвините меня в трусости, – ответил Евгений.

– Юмор у вас не пропал.

– Давайте пройдемся по площади, – предложил Евгений.

Баумистров согласился. Охрана шла рядом в пяти шагах от шефа.

– Вы убили моего человека, – начал Баумистров, – он был моим главным телохранителем…

– Это была самооборона, – отрезал Евгений, сразу давая понять, что к претензиям предпринимателя настроен категорично.

– Хорошо, допустим, что была самооборона, но вынужден вас предупредить, в другой раз, – неважно, по какой причине, – если вы станете на моем пути…

– Вы мне угрожаете? – перебил Евгений и оглянулся на идущих вслед секьюрити.

– Да, вы поняли верно, я вам угрожаю и мне наплевать, кто вы – следователь или кто-нибудь еще, во всяком случае для меня со вчерашнего дня вы – убийца. И перестаньте околачиваться вокруг моего сына, в деле Воинова он вам ничем не поможет, – закончив грозную тираду, Баумистров остановился, хлопнул в ладоши. Они как всегда были в перчатках.

– А я знаю одну историю, когда один человек с помощью людей в белых халатах убил собственную жену, – сказал Евгений, который никогда не решился бы сказать подобное, но после вчерашнего инцидента почувствовал уверенность в собственных силах, граничащую с безрассудством и нигилизмом как по отношению к себе, так и к окружающему миру.

Они остановились.

– Я вас понял, Евгений Андреевич, менять свое поведение вы не намерены, хотя сегодня я готов был вас простить, но, видно, не судьба, – Павел Сергеевич усмехнулся и зловещим взглядом с головы до ног оглядел Евгения, как оглядывают будущую жертву.

Евгений напряженно сник и боялся шелохнуться, от сиюминутной бравады не осталось и следа.

Павел Сергеевич развернулся и пошел прочь. Евгений тихо сказал ему вслед:

– Убийца.

Баумистров неожиданно обернулся, Евгений опешил и проклял себя за длинный язык, но в следующее мгновение понял, что Павел Сергеевич не услышал его.

– Вот еще, будьте осторожны с дамой по имени Жанна, ваша связь с нею вам очень некстати.

– Вы второй человек за сегодня, который предупреждает меня об этом, – с усмешкой ответил Евгений.

– Значит, пора прислушаться к советам, – ответил Баумистров и зашагал в сторону здания Следственного комитета, где у входа его ждал генерал Степанов.

Евгений пошел за ним медленно, никакого желания видеться с генералом у него не было. Увидев, что его автомобиль зажат со всех сторон машинами из кортежа Баумистрова, он решил отказаться от намерений поехать на ланч, попытался незаметно проскользнуть мимо спины Степанова, но тут же был им окликнут.

Степанов подошел к Евгению, с улыбкой на лице протянул руку. Генерал сильно сжал кисть коллеги, тот едва не скорчился от боли, при этом с лица генерала не сходила улыбка. Притворная радужная физиономия Степанова шла вразрез с ненавистью, которую Евгений прочитал в глазах приспешника Баумистрова.

– Ну что, Евгений Андреевич, говорят, вы невзначай застрелили человека. Как жить дальше будете? Причем вы не только лишили жизни мужа, сына, отца, но и оскорбили коллег по МВД.

– Если он проработал два года опером, а потом его выгнали из органов за избиение задержанного, то он, получается, тоже уважаемый сотрудник МВД или вам нет разницы? – Евгений решил не отступать. Черту он перешел пять минут назад, когда говорил с Баумистровым. Или все же вчера? Он целенаправленно пошел на разрушение той тонкой грани, которую необходимо оберегать и держать в целостности, чтобы не обернуть весь мир против себя. – Или вы следуете правилу, что бывших ментов не бывает?

– Мальчик, не дерзи! – с притворным спокойствием ответил генерал.

– Это вы не дерзите, генерал, я уже перешел черту, где нет возврата, и знаю…

– Что знаете? – подхватил Степанов, который едва сдерживал эмоции. Генерал готов был ударить, повалить Евгения на землю, достать пистолет, застрелить… Как опытный опер, он поджидал момента.

– Как вы мучили Шульгу, предлагали взять убийства женщин… – Евгений осекся, понимая, что параллельно сдает своего товарища Вовчика и подставляется сам. Но было поздно, он проговорился, им двигали эмоции и инстинкт саморазрушителя.

– Да, я встречался с ним. Но у вас не точная информация. Поэтому вы меня ничем не удивили.

– Но это не меняет дела.

– Слышь, следак, возьми себя в руки. Нервы тебе еще пригодятся. Я приехал к тебе по-отечески, чтобы уладить конфликт. Но я вижу, что ты настроен и дальше на обострение, тогда дерзай, не буду тебе мешать. Ломай свою карьеру, жизнь. Но не надо на пустом месте наживать себе врагов. А ты знаешь, что застреленный тобой человек отвечал за безопасность сына Баумистрова? Он прикрепил его к нему для охраны, Костя Бородин отвечал за безопасность Игоря. Вот так, следователь Романов! Что ты на это скажешь?