Мы – грязь. Мы – цветы - Сергей Александрович Москвичев

28

Беатрис V

Беатрис большую часть пути наблюдала в окно скучные однообразные пустынные пейзажи. Дорога была достаточно длинной, сорок восемь часов на скоростном поезде. Кактусы, каменистые хребты на горизонте и потрескавшаяся почва, в некоторых местах покрытая песчаником, да одинокие валуны, пролетающие мимо них, оставаясь позади, мало её интересовали.

Детектив больше думала о предстоящей экспедиции, представляла, как будет ходить по джунглям с мачете в руках, прорубая путь через густые заросли, сплавляться по речной системе Кар-Мин на самодельных плотах, в поисках нужных им племён, которые смогут перевести надписи, обнаруженные на внутренней части кожных покровов Микки.

Клебенс Штейман читал корреспонденцию, которую регулярно поставляли в купе поездов. Там публиковались и научные статьи, и новости, присутствовали и развлекательные разделы. Беатрис решила отвлечь лингвиста, поделившись своими размышлениями вслух:

– Эти рубцы, под кожей Микки, как они там оказались? Может ли быть такое, что это не следствие болезни, сразившей его, вдруг они были там внутри и раньше?

– Весьма интересное предположение, на мой взгляд, – мужчина улыбнулся, – Вы истинный детектив, перебирающий варианты возможной истины, мне нравится это в Вас.

– Благодарю, и все же, каково Ваше мнение по этому поводу? Возможно ли это?

Пит, играющий большую часть поездки в видеоигры на своём планшете, на секунду оторвался от увлекательного виртуального поединка и решил вставить в разговор свои замечания:

– Детектив Александрос, возможно всё!

Как же её раздражали его неуместные ремарки! Никакого уважения, постоянно перебивает. У самой Беатрис уже появилось чувство уважения к Клебенсу Штеману, поэтому при нём у неё не поворачивался язык, и не поднималась рука, чтобы показывать свой истинный дерзкий характер. Может быть позже, когда Пит пойдёт по нужде, она последует за ним и наваляет ему тумаков в коридоре, а может, съездит горячей затрещиной по шее, но так, чтобы этого никто не видел. Как культурные матери воспитывают детей, не наказывая их при посторонних, точно также Беатрис хотелось заниматься воспитанием Пита.

– Отчасти, Ваш напарник прав, детектив, – немного поразмыслив надо всем, ответил лингвист. – Возможно многое, но вот по поводу всего, я бы засомневался. Что же касается Ваших предположений по поводу надписей, которые были обнаружены на внутренней части кожных покровов осужденного, то тут мне не совсем понятен смысл Ваших предположений об их происхождении.

Своим ответом Штейман старший немного смутил Беатрис:

– Я не совсем понимаю, к чему Вы клоните?

– Как человек, посвятивший свою жизнь изучению языков, могу, прежде всего, обратить Ваше внимание на такую простую вещь, лежащую на поверхности, как функция языка. Вы ведь знаете главную задачу, для которой люди им пользуются?

– Коммуникация! – ответил за Беатрис Пит, ткнув пальцем в чтиво, находящееся в руках Клебенса. Похоже, он точно получит по заслугам.

– Обезьяна может поведать своей подруге о том, где висят бананы и без слов, Вы не правы, Пит, я надеюсь и Вы, детектив это понимаете. Человеческий язык такой сложный для более высоких целей. Я скажу вам следующее: не важно, откуда взялись эти надписи. Кто-то или что-то, если угодно, хотел, чтобы их прочитали, поняли. В этом и есть смысл языка, передать информацию через годы, расстояния, оставить наследие. Пока что, мы не в силах перевести этот язык, но вполне возможно, что когда мы добьёмся своей цели, у нас не останется лишних вопросов. Поэтому я считаю, что нам нужно сосредоточиться на более насущных повседневных делах, чтобы планомерно следовать к поставленной цели.

В очередной раз Беатрис подкрепила своё уважение к пожилому лингвисту, он не только специалист в своём деле, но и опытный полный мудрости человек.

– Да, и по поводу истины, – продолжил Клебенс. – Истину не знает ни один смертный, если говорить об абсолютном понятии этого слова, и не под силу это нам, что впрочем, скорее всего, для нас к счастью, – мужчина подмигнул и улыбнулся, показавшись на миг даже чертовски обаятельным. – Существует ли истина в принципе?

В купе вошёл Виктор, который полчаса назад отправился в вагон-ресторан за чаем.

Беатрис любила разные сорта горячего напитка, особенно в путешествиях и на отдыхе на природе. Самое главное, чтобы чай был качественным, натуральным, правильно ферментированным, заваренным и поданным, тогда можно всецело ощутить удовольствие от его приёма. Вполне возможно, что просьбы Беатрис с подробным описанием своих пожеланий касательно напитка, вызвали такую длительную задержку молодого человека. Наркотики в поезде он принимать бы не стал, да и вряд ли пронёс бы их с собой сюда, поэтому можно было положиться на то, что он чист.

В этот раз дедукция несколько подвела Беатрис, на самом деле, делая заказ, Виктор засмотрелся выпуском новостей, который транслировался по радио в вагоне-ресторане. Молодого Штеймана прямо таки распирало от того, как хотел он поделиться сенсациями со своими попутчиками. Перевозбуждён он был так же, как иногда бывал в Королевских рудниках от своих препаратов, только теперь это было вызвано искренними душевными переживаниями.

– И что же ты такого узнал? – поинтересовался Пит.

– Много страшных нескладывающихся в голове вещей, – Виктор запрыгнул на сиденье, поджав ноги под себя и выставив вперёд полусогнутые руки, растопырил пальцы, концентрируя своё внимание и внимание окружающих на мнимом сгустке энергии. – Казни. Королева Эйрин Кор отпраздновала свою свадьбу кровавым террором, якобы борясь с мятежниками. Вообще сказали, что королевскую свадебную процессию атаковали, но не знаю, можно ли поверить в такие невероятные события. Но вот то, что она казнила молодого парня на площади с водонапорной башней, в квартале от дворцовых ворот, в этом сомнений нет.

– Ничего себе! Если это правда, то мы пропустили неслабое зрелище! – Беатрис показалось, что говоря это, Пит даже немного восхитился.

– Казни, ты сказал во множественном числе, кто ещё был подвергнут экзекуции? – спросил сына отец.

– А вот тут держитесь крепче, – Виктор сделал паузу, как драматический актер в дешёвом провинциальном театре, – губернатор Порта Огненного Моря Олаф Тэй!

«Может, он и прав был, что стоило держаться за что-нибудь, чтобы не упасть, – подумала Беатрис. – Что же теперь будет?»

– И сделала она это в прямом телевизионном эфире, – чеканя последние три слова, добавил молодой лингвист.

Значит, в его родном мегалополисе, в который они держат путь, о смерти Олафа Тэя знают. Это не сулит ничего хорошего. Есть предпосылки для паники. У него осталась дочь, Арина, но ей около десяти лет. По закону, она должна занять пост отца, как единственная наследница, если только королева Мулсатора не назначит другого человека и не сменит губернаторскую династию, как пару раз уже бывало в истории.