Американская империя - Анатолий Уткин

4. Привлечь Западную Европу к «управлению миром» — сформировать глобальный кондоминиум двух (относительно независимых друг от друга) западных регионов над трудноуправляемым миром. Если удастся «завязать» западноевропейский регион на эту задачу, то в XXI веке Европейский союз будет продолжать оставаться зоной опеки США, залогом крепости мировых позиций Вашингтона. При этом следует учитывать то обстоятельство, что Соединенные Штаты недостаточно сильны, чтобы доминировать в быстро растущем мире, полагаясь лишь на собственные силы. Переходу к определенной степени дележа прерогатив с Западной Европой нет альтернативы: «Вопреки анахронистским разговорам о Соединенных Штатах как о „единственной сверхдержаве“, следует признать, что США слишком слабы для доминирования в мире, если они будут полагаться лишь на собственные силы. Евроамериканский кондоминиум в системе мировой безопасности и мировой экономики — Пакс Атлантика должен заменить Пакс Американа — вот единственный выход». При этом Соединенные Штаты могут сохранить свое общее преобладание только за счет «дарования» Западной Европе вXXIвеке определенной степени внутренней автономии.

5. Использовать проамериканские силы в Европе. Далеко не для всех в Европе активное самоутверждение, делающее акцент на противостоянии, привлекательно. Как пишет С. Эвертс из лондонского Центра европейских реформ, «подлинные союзники так редки в современном мире, а ведь по основным великим стратегическим вопросам европейцы ближе к Соединенным Штатам, они могут многое предложить Америке в области экономики и дипломатии — в отличие от любой другой группы стран». Ему вторят американцы Уоллес и Зелонка: «Европейские союзники — со всеми их очевидными недостатками и слабостями — являются единственными надежными партнерами Соединенных Штатов, разделяющими американские ценности и американское бремя».

6. При любом стечении обстоятельств сохранить ныне огромное военно-технологическое превосходство США. Даже в войне в Афганистане американцы не делились военными секретами с ближайшими военными союзниками. Информация американской военной разведки не поступала, скажем, в Германию или Францию.

Потенциал атлантизма

В ряде европейских стран очевидным образом преобладает стремление сохранить трансатлантические узы — им отдается предпочтение перед не проверенными еще вариантами западноевропейской самостоятельности. Речь идет о странах, где атлантизм сильные позиции — Британия, Нидерланды, Норвегия, Португалия. Сюда начинают примыкать новообразованные балтийские страны и «новички» натовской организации — Польша, Чехия, Венгрия.

. Из разных углов Европы выражается мнение, что у ЕС еще долго не будет общих органов, что в игру сверхдержав Брюссель вмешается еще очень не скоро. «Европейские граждане ныне не доверяют своим правительствам, они уже не готовы умирать за свои правительства. Индивидуализм и потребительская этика трансформировали западноевропейских граждан в летаргических индивидуалистов, возлагающих надежды на „мировое сообщество“ (т. е. на Соединенные Штаты) в случае необходимости гасить пожар в одном из углов огромного мира… Они ценят богатство и благосостояние, а не способность вести боевые действия. В своем новом окружении традиционные заботы, такие, как защита границ, национальная идентичность, государственный суверенитет, подчинены стремлению к процветанию, демократическому правлению и индивидуальному благосостоянию». В грядущие десятилетия не следует ожидать возникновения Европы концентрических кругов, где одни страны находятся в центре, а другие — на периферии. «Система безопасности будет напоминать олимпийский флаг — круги на нем налагаются друг на друга. Здесь не будет одного центра. А будет несколько центров, три или четыре — и здесь не будет периферии». Всякий, кто постарается рассмотреть «великий проект» европейского строительства, будет сбит с толку — его попросту нет.

В ходе войны против терроризма западноевропейцы узнали то, что японцы осознали во время войны в Заливе в 1991 г.: что экономическая мощь — это одно, а политическое и военное могущество — другое, и они далеко не всегда конвертируются друг в друга. Европейский союз — большая величина на переговорах во Всемирной торговой организации или в битве многонациональных корпораций, но он невелик по значимости в мировой геополитике. Япония ничего не могла сделать против Саддама Хусейна, захватившего в 1990 г. Кувейт, пока в дело не вмешалась могучая Америка. Западноевропейцы фактически расписались в своем бессилии в экс-Югославии, пока американцы в 1995 г. не взяли инициативу в Боснии, а в 1999 г. в Косове. Даже генеральный секретарь Североатлантического союза лорд Робертсон позволил себе назвать Западную Европу «пигмеем». Базируясь на вышеназванных основаниях, Америка надеется еще долго так или иначе контролировать европейские (а это значит во многом и мировые) процессы. Непосредственные задачи США на обозримое будущее — сохранить свой военный контингент в Европе, предотвратить принятие Европейским союзом политических и военных функций, предотвратить экономическое отчуждение.

Должно ли американское руководство открыто выражать свое недовольство ограниченностью возможностей своих европейских партнеров? Дж. Ньюхауз полагает, что предпочтительнее не обострять пункты разногласий: «Вашингтону не следует высказывать свои опасения открыто; если он будет прямо выражать свои опасения, то вызовет прямые обвинения в стремлении сохранить Европу разделенной».

Просто ли обеспечить контроль?

Обеспечить контроль над европейским развитием всегда было непросто для США — ведь органическое единство никогда не было стабильной характеристикой Запада. После снятия пресса «холодной войны» Старый Свет теряет основание прежней солидарности с Новым, ослабевает прежняя объединительная скоба. Смогут ли США гарантированно воздействовать на важнейший регион?

Двумя главными средствами непосредственного насильственного воздействия Соединенных Штатов на другие страны являются экономические санкции и военное вмешательство. Но, как характеризует эти рычаги С. Хантингтон, «санкции могут быть эффективным средством воздействия только в том случае, если их поддерживают и другие страны, а гарантии этого, увы, нет». Что же касается военного вмешательства, то «платя относительно низкую цену, Соединенные Штаты могут осуществить бомбардировку или запустить крылатые ракеты против своих противников. Но сами по себе такие меры недостаточны. Более серьезное вооруженное воздействие должно отвечать трем условиям: оно должно быть легитимизировано международными организациями, такими, как Организация Объединенных Наций, где русские, китайцы и французы имеют право вето; оно требует подключения союзников; наконец, оно предполагает готовность американцев нести людские потери. При этом, если даже Соединенные Штаты согласятся выполнить все три условия, их вооруженное вмешательство рискует вызвать критику внутри страны и мощное противодействие за рубежом» .

Возможно, наиболее сильным аргументом и инструментом Америки явится то, что большинство западноевропейцев пока не желает ухода американских войск из региона. «Во время растущей неясности и переменчивости (Западная) Европа не имеет адекватной альтернативы американскому военному присутствию и лидерству. Продолжающееся американское присутствие в Германии предотвращает ренационализацию обороны в Западной Европе и дает Центральной Европе определенные гарантии в отношении Германии и России». Напомним, что сугубо западноевропейские попытки решить боснийскую проблему оказались тщетными, и в конечном счете именно Америке пришлось мобилизовать свои вооруженные силы и дипломатию. И в случае с Косовом США продемонстрировали силу блока, чтобы угрозы НАТО не оказались «пустыми словесами» и блок не потерял престижа наиболее эффективной западной организации. В этом историческом контексте европейские союзники Соединенных Штатов еще не видятся пока эффективными конкурентами, способными предложить альтернативу безусловному преобладанию Америки.

Да, имея вооруженные силы в 1, 8 млн. военнослужащих (против 1, 4 млн. в США), тратя на солдата 20 тыс. долл. в год против 59 тысяч в США, Европейский союз мог бы больше участвовать в американской «мировой вахте», мог бы активнее помогать стране-гегемону держать контроль по всем азимутам. У Европы будут свои трудности, которые поглотят значительную долю ее энергии. Согласно данным ОЭСР, стареющая Европа будет в грядущие 25 лет чрезвычайно нуждаться в 35 миллионах представителей молодой рабочей силы, а к 2025 г. — в 150 миллионах новых рабочих. К 2030 г. государственные пенсионеры будут получать 5, 5% ВНП в Британии, 13, 5% во Франции, 16, 5% в Германии, 20, 3% в Италии. (В США на эти цели будет тратиться лишь 6, 6%.). Не должно быть геополитического обольщения — скорее всего Брюссель в ближайшие десятилетия будет столицей не мощного единого государства, а весьма рыхлой европейской конфедерации. Торговля в пределах ЕС вырастет. Но достигнет естественных пределов: англичане не хотят отдавать свои деньги в германские банки. Тысячу лет продолжаются усилия по европейскому сплочению, и вопрос так и не получил окончательного решения. Из Вашингтона достаточно отчетливо видны экономические и интеграционные сложности союзников. Сенатор Джесси Хелмс в свое время привел такую метафору: «Европейский союз никак не может выбраться из мокрого бумажного пакета». Поэтому не следует слишком рассчитывать на глобальную помощь Европы, достаточно иметь ее нейтралитет и контроль над значительной долей Евразии.