Серебряный ангел - Джоанна Линдсей

— Не смейте кричать на меня!

— Тогда борись, как раньше. Сопротивляйся! Используй, наконец, свое знаменитое упрямство на полезное дело.

— А ты думаешь, черт побери, я это не делаю? Адамма вся съежилась в своем углу, придя в ужас от того, как Джамиль разговаривает с умирающей женщиной. Однако вскоре, к удивлению и радости, служанка отметила, что щеки ее госпожи слегка порозовели, а голос стал не таким слабым. Рассердившие ее замечания дея сделали то, чего до сих пор не удалось сделать с помощью лечения.

Рахин, которая в момент прихода дея находилась в глубине комнаты и не покинула ее вместе с другими, тоже была озадачена. Но по другим причинам. В том, что он обожает эту девушку, она не сомневалась. Но чтобы дей при людях так откровенно выказывал свои чувства? Такого еще не было никогда. Даже когда самая любимая из его жен Шила чуть не умерла во время вторых родов, Джамиль не выдал своих переживаний.

Он стал совсем другим. Неужели это Шахар так подействовала на него? Или причиной тому нервное напряжение последних месяцев? Как бы то ни было, она была не права, когда не попыталась восстановить с ним хоть минимальный контакт после той злополучной покупки Джамили. Да, он был тогда очень груб, выражая свое неудовольствие. Но она мать, и похоже, что мать, которая теперь совершенно не знает собственного сына.

Глава 39

Наконец пришли доктора. Оглянувшись при их появлении, Дерек увидел и Рахин. Мать он поначалу не узнал, только удивился, что какая-то женщина осмелилась остаться здесь вопреки его распоряжению. Но когда их глаза встретились, устремленный на него изумрудный взгляд рассказал ему все. Сомнений не было. Это была та, которая дала ему жизнь.

Боже, сколько он ломал голову, придумывая, как бы, не обращая на себя внимания, взглянуть на нее хоть одним глазом. Но оказалось, что следить из гарема за деем куда проще, чем ему самому за его обитательницами. Поначалу Дерек просто хотел пригласить Рахин на какой-нибудь прием, в котором ему надо участвовать. Возразил Омар, сказав, что если кто-то и сумеет отличить Касима от Джамиля, то это прежде всего их мать. Не согласиться с этим было нельзя. Об их тайне не должен был знать никто, даже она. А это означало, что Дерек не имеет права встречаться с Рахин до того момента, пока не будет полной уверенности в безопасности брата.

Но сейчас она уже была рядом, всего в нескольких футах от него: изменившаяся, постаревшая, но, бесспорно, хорошо сохранившаяся женщина. И, Бог свидетель, все еще прекрасная, с той же царственной осанкой и глазами, взгляд которых проникал, казалось, в самую душу. Его мать! Сейчас она смотрела на него с некоторой настороженностью, пытаясь понять, что с ним происходит. И ему хотелось бы узнать о ней как можно больше. Джамиль, видимо, решив не перегружать его лишними сведениями, практически ничего не рассказал о матери.

Наверное, ему следовало сейчас просто отвернуться и сделать вид, что он не обратил на нее особого внимания. Но поступить так Дерек не смог. Он медленно подошел к ней, с трудом сдерживаясь, чтобы не обнять ее немедленно, Джамиль бы вел себя, безусловно, по-другому. Но, Боже, он же не Джамиль! А она была так нужна ему именно сейчас. Это его мама! Только она могла как-то успокоить его сейчас. Скажи она, что с Шахар будет все в порядке, и он поверит ей. Только ей. Дерек чувствовал, что к глазам подступают слезы…

— Ты уверен, что хочешь, чтобы эти мужчины взглянули на Шахар?

Невероятным усилием воли Дерек взял себя в руки и взглянул на докторов. Они бестолково топтались на месте с завязанными по распоряжению Кадара глазами. Неожиданно на него нахлынула злость на все эти восточные обычаи, запрещающие мужчине, даже лекарю, смотреть на чужую женщину, несмотря на то, что без этого он не сможет ей помочь.

— К черту все! Мне все равно, кто увидит ее, лишь бы он вылечил Шахар.

— Все это поняли, Джамиль, — как можно спокойнее попыталась произнести Рахин. — Но будет разумнее, если ты уйдешь в другую комнату. Лекари будут нервничать, если ты станешь следить за их действиями.

Мать была права. Дерек кивнул и последовал за ней. Теперь, когда они остались одни, он решился задать мучивший его вопрос:

— Ты знаешь гарем лучше, чем я. Кто из женщин может желать смерти Шахар?

Рахин растерянно посмотрела в окно, возле которого остановился Дерек. Мраморный дворик был пуст. Только струи фонтана шептались о чем-то своем, переливаясь в лучах заходящего солнца. Как давно Джамиль не спрашивал ее ни о чем! Как приятно, что именно к ней он обратился в эту трудную минуту! Но именно сейчас она ничем не может ему помочь. А сын расстроен этим несчастьем до такой степени, что изменилось даже все его поведение.

— Твои женщины не так сильно ожесточены ревностью, как бывает в других гаремах, Джамиль. Откровенно говоря, даже не знаю, что тебе ответить. Самая злобная из всех — Наура. Но если бы она и задумала кого-то отравить, то в первую очередь Шилу. Наура мечтает о положении первой кадин, твои ласки для нее не главное.

— Кто еще мог бы пойти на такой страшный шаг?

— Мара лишилась своего положения, когда Шахар перевели на двор фавориток. Но не думаю, чтобы она пошла на убийство ради возвращения своих апартаментов. К тому же Мара знает, что лишь она во всем гареме может оказать тебе особые услуги. Рано или поздно потребность в них возникнет, тогда Мара неизбежно вновь возвысится.

— Кто еще? — повторил прежний вопрос Дерек.

— А своих собственных врагов ты не принимаешь в расчет?

Какой-то момент Дерек задумчиво смотрел в сторону, потом спросил:

— Ты имеешь в виду моего главного врага?

— Да. То, что ты очень доволен новой наложницей, не является секретом и за пределами этих стен. А теперь представь себя на месте заговорщиков. Они понимают, что с ее появлением во дворце выманить тебя из него стало еще труднее. Зато им теперь ясно и то, что ты способен на безрассудство, если с ней что-то случится. Большая беда может сделать тебя настолько неосторожным, что ты пойдешь, например, на ее похороны.

— Хорошо, — оборвал он невыносимые для него рассуждения. — Твоя точка зрения мне ясна.

— Конечно, Хаджи-ага распорядится обыскать весь гарем, — продолжила Рахин. — Если нам удастся найти яд… — Она сделала паузу, задумавшись на секунду, затем уверенно закончила:

— Сомнительно, что кто-то может быть настолько глупым, что заранее не избавится от такой улики.

Дерек углубился в собственные мысли. Наконец сказал:

— Я хочу, чтобы ее как можно скорее перевели в мои апартаменты.

Рахин, пораженная этим распоряжением, даже дотронулась до его руки, вынуждая посмотреть ей в глаза.