Боевая единица - Артём Каменистый

Нельма покачала головой – она давно зареклась удивляться поведению этой девушки, но та всё равно иногда преподносила сюрпризы.

– Что-то я не видела. Или ты водным паром жажду утоляешь?

– Мне достаточно нескольких глотков.

– Понятно. Думаю, для утоления голода тебе достаточно понюхать хлебную корку.

Из шеренги воспитанниц, склонившихся над канавкой, послышался смешок.

– Кому там так весело? А? Вот дуры, им хоть конец света, всё равно ржать будут. Ну что ты возьмёшь с этих кобыл! Бенуа, это ты веселилась?

– Никак нет!

– Прекрати врать, достаточно палец показать, чтобы услышать твой лошадиный хохот. Матвей?

– Да.

– Ты бутылку не выбросил?

– А чего я её выбрасывать буду? В хозяйстве всё пригодится.

– Вот и набери её, нечего с собой пустую тару носить.

– Сделаю, работа невеликая.

– Норкина?

– Я!

– Тебе знаком это туннель?

– Никак нет!

– Ты же из технической службы, должна всё знать.

– Нет, здесь мне работать не доводилось. Я прокладывала кабели, но на других участках. Впрочем, схему помню; мы рядом с сопряжением резервной ветки, если не пропустим нужный поворот, то через километр или полтора выйдем к туннелю, который ведёт к Ковчегу.

– Лилит, это правда?

– Да. Но дальше сопряжения я не была, сам основной туннель на том участке не видела.

– Странно, впервые слышу, что ты что-то здесь не видела.

– Слишком далеко от Клетки, вы же понимаете, мне нельзя от неё настолько удаляться. И думаю, что состояние туннелей должно быть хорошим. Слишком далеко от наземного комплекса, вряд ли здесь сильно бомбили.

– Ладно, там уж я не растеряюсь и без вас. Ну что, кобылы, напились? Не пора ли нам продолжить прогулку?

Чапай потряс решётку руками. Он не пытался её выломать: это было почти невозможно, да и замок не открыть даже с помощью телекинеза – тюремщики об этом позаботились. Рыцарь попросту пытался привлечь внимание стража, сидящего напротив камеры. Мордатый парень в камуфляже дружинника хрипло поинтересовался:

– Тебе что, пальцы поломать? Это я за минуту организую.

– Выпусти меня, – требовательно произнёс Бровкин. – В этой камере держать заключённых свыше трёх часов запрещено.

– А я ложил на твои запреты, – равнодушно ответил детина. – Начальство приказало, я выполняю. Приедет машина, заберёт тебя в замок. Там тебя встретят ласково, может, даже бить сильно не будут. Так что сиди, жди.

– Парень, ты не прав, – осуждающе произнёс Чапай. – Я ведь не просто дерьма кусок, я рыцарь. Знаешь, что будет, если выяснится, что над рыцарем издевались подобным образом?

– Что?

– Поставят тебя на высоком крыльце, нагнут и отвесят крупнокалиберного пинка. И покатишься ты далеко-далеко... за горизонт прежней, красивой жизни. И что дальше? Кому ты будешь нужен, если тебя попрут из Ордена? Да никому! У тебя ни профессии, ни мозгов, ни стажа, ничего нет. Квартира, и та служебная, придётся её освободить. Будешь выть на луну и сосать лапу, да ещё хорошо, если лапу. Так что выпусти, мне надо умыться, и в туалет не мешало бы сходить. Ну куда я отсюда убегу, сам подумай?

– У тебя ведро есть, вот и пользуйся. Хватит мне мозги полоскать.

– Как я могу полоскать то, чего у тебя в помине нет?

– Поговори у меня ещё! – охранник ухмыльнулся и ехидно поинтересовался: – Господин рыцарь, а правда, что вас вышибли из Монастыря в шестнадцать лет как потенциального гомосексуалиста?

Чапай покачал головой:

– Это педики меня оттуда выгнали, не потерпели нормального человека в своих рядах. Я им всю гармонию портил.

– Да? Ты и по Монастырю в такой одежде ходил, господин натурал? Неудивительно, что тебя вышибли по такому подозрению.

– Важна не одежда, а её наполнение, хотя откуда тебе это знать, сын олигофрена?

– Ну-ну! Попросишь у меня ещё что-нибудь. И убери свои грабли от решётки, пока дубинкой не схлопотал.

– Ну, смотри, парень, – зловеще предупредил Чапай. – Мои враги рано или поздно начинают жалеть, что вовремя со мной не подружились.

– Ничего, я буду исключением.

– Ладно, мальчик, надейся на лучшее, но готовь свою задницу к худшему.

– Рог, ты что, уснул?

– Нет, я молюсь.

– Неужто Богу?

– Я всем богам молюсь, потому как только на них и надеюсь.

– А я вот думаю.

– Оригинальное занятие, от тебя не ждал, – хохотнул Рог.

– Хватит ржать, орангутанг небритый, я серьёзно.

– На себя в зеркало посмотри, макака стриженая.

– А что я там не видел? Красавец-мужчина в рассвете сил. Рог, ты ничего подозрительного не замечаешь?

– Практически нет. Если не считать того, что мы уже седьмой час сидим перед магистратом в грузовике, исписанном сатанинскими надписями, с полным кузовом демонов, и делаем вид, что притормозили здесь на пять минут. Лично мне кажется, что это несколько подозрительно, и я дико удивлён, что охрана даже не пыталась нами интересоваться. И это при том, что мы расположились под знаком «Стоянка запрещена».

– Это как раз понятно, гаишников здесь нет. И можно отмазаться, скажем, что поломались и ждём запчасти.

– Согласен, гаишников здесь нет. Только вот и грузовиков здесь нет. Да и отмазка слабая, надежды на неё мало. Это какая должна быть система охраны, если никто не обращает внимания на «КамАЗ», стоящий тут целый день с водителями в кабине?

– Вот и я о том же. Спит охрана, крепко спит. Тебе не кажется это странным?

– Фауст, а ты думаешь, о чём я молю богов? Чтобы она не проснулась, вот о чём!

– Да нет, я вот думаю, что дело нечисто. Охрана магистрата ослаблена.

– Да ну, вон какие лбы на входе стоят. Да и вокруг здания разные Кинг-Конги шастают и в машинах сидят. Нет, ты не прав, охраны здесь полно.

– Охрана охране рознь. Это шавки, если среди них и есть волкодавы, то их по пальцам можно пересчитать. Нет здесь нормальной охраны, точно тебе говорю.

– А толку? Нам и этих хватит. Если почуют, кто мы такие, всё, столби участок и заказывай венки.

– Не скажи. Не всё прекрасно в королевстве Датском...

– Где?!

– Рог, дурака не включай. Всё ты понимаешь. Проблемы у этого шакальего Ордена, офигенные проблемы.

– Фауст, не умничай, тебе это не идёт. Дурак я или нет, но точно знаю: если нас выщемят, то проблемы будут не у Ордена, а у нас с тобой. И вообще, сходил бы ты чего пожрать принёс.

– Бутерброды ещё остались.

– От этих бутербродов мухи сдохнут, они древнее моей прабабушки. Не пойдёшь, я сам схожу.

– Ладно, сиди. Хоть ноги разомну.

– Ну, как там? – поинтересовалась Нина.