Священная книга Тота ВЕЛИКИЕ АРКАНЫ ТАРО - Владимир Шмаков

Пресуществление в состав человека в противовес отождествлению, совершающемуся мгновенно, происходит в течение более или менее долгого промежутка времени, простирающегося подчас на многие и многие годы, а иногда и вовсе не успевает завершиться до смерти человека. Действительно, как много отдельных мыслей, идей и впечатлений, которые даже много времени спустя после их первоначального возникновения остаются странными, чуждыми и непонятными! Огромное большинство людей только тем занимается, что спорит, а между тем, наличие спора есть прямое доказательство того, что ни тот, ни другой человек не понимают данного вопроса. Вполне очевидно, что огромная масса восприятий человека не проникает в глубь его существа, носит вполне поверхностный характер и отнюдь не является сознанными потенциями его Атмана. Разум человека служит передаточной инстанцией между непосредственными восприятиями и проявленной сущностью человека, которая есть его состав.

«В действительности мысль людей преобразуется не влиянием разума. Идеи начинают оказывать свое действие только тогда, когда они после очень медленной переработки преобразовались в чувства и проникли, следовательно, в темную область бессознательного, где вырабатываются наши мысли».

«Поле интуитивных восприятий и впечатлений через чувствительность (impressions sensibles), о котором мы не можем иметь сознания, есть поле, лишенное пределов: ясные представления занимают лишь точки в бесконечно малом количестве, которые сознание освещает. Отсюда выходит, что на бесконечной карте мира мысли лишь только некоторые редкие места освещены, и мы по ним только должны созерцать и сознавать нашу собственную природу».

Мозг, как внешнее орудие разума, является непосредственным хранителем отдельных впечатлений, которые получает человек и которые он частью мог еще и не перевести в свое внутреннее сознание. Со смертью человека, с разрушением мозга, теряется навсегда все не пресуществленное в его внутреннюю сущность; вот почему древними индусами за знанием чисто рассудочным, за «знанием ока», отрицалась реальность; только внутреннее, вполне прочувствованное знание, которое строго проанализировано человеком во всех своих частях, истинная мудрость, «знание сердца», почиталось истинным и неотъемлемым богатством человека.

Сумма всех внешних усилий, действующих на всякий фактор или равна нулю в случае покоя, или же сводится к некоторой равнодействующей, величина которой находится в функциональной зависимости с движением. Действительно, по началу д’Аламбера, мы всегда можем привести движение к состоянию покоя путем добавления соответствующих сил. Самый процесс возникновения движения может быть понимаем как непосредственный результат увеличения или уменьшения действующих на тело с некоторой стороны усилий, благодаря чему наступает нарушение равновесия, которое тело в силу принципа равновесия начинает исправлять путем создания некоторого движения, эквивалентного потерянной или приобретенной силе системы. Принцип равновесия может быть формулирован в простейшей форме в следующих словах: «Каждое тело во вселенной находится в равновесии под влиянием действующих на него усилий; как только это равновесие нарушается, возникает движение, эквивалентная сила которому дополняет до нуля геометрическую сумму всех других действующих на тело сил». Эти элементарные вполне очевидные положения приводят нас к чрезвычайно важным выводам.

Известно, что понятие о времени представляет собой в своей абстрактной форме вполне реальный принцип, имеющий место во вселенной как некоторый вид протяжения,[562] но в то же время его масштаб относителен и зависит от каждого отдельного индивидуума. Из изложенного выше непосредственно явствует, что если человек движется во времени, то он постоянно теряет свое равновесие, но, вместе с тем, вечно его восстанавливает. В чем же состоит эта потеря равновесия? Разумеется, в получении впечатлений из внешнего мира и приобретении все новых и новых элементов, входящих в человеческое сознание. Это и показывает, что движение человека во времени есть следствие общения человека с внешним миром, а скорость этого движения есть непосредственная функция интенсивности этого общения.

Другой причиной относительности временных масштабов является степень совершенства так называемого «мгновенного сознания». Чем более человек развит, тем легче он ориентируется во всякой новой представшей перед ним проблеме, тем скорее осваивается с ней и приходит к возможности того или иного вывода. Различие этой способности быстрого ориентирования и составляет важнейший атрибут понятия о мгновенном сознании, под которым я разумею тот объем представлений и соотношений между ними причинных и последовательных по времени или по месту в сознании, которые человек в одно мгновение, т. е. в наименьшее, еще сознаваемое им количество времени, может одновременно обхватить. Вполне понятно, что чем совершеннее у человека его мгновенное сознание, тем большее количество сведений он может почерпнуть в единицу времени, а потому оно и определяет относительный вообще, но абсолютный для данного человека временной масштаб. Действительно, будучи лишены восприятий извне, мы вовсе теряем представление о течении времени.

Состав человека есть результат всех влияний и воздействий, имевших место между ним и вне его лежащим миром. Всякая новая встреча, новое столкновение, а вследствие этого и новое отождествление нарушают то равновесие, которое установилось перед этим между элементами в составе человека. Это нарушение тотчас же вызывает соответствующее движение, вызывает развитие бинерных свойств и качеств, и, наконец, общую переориентировку элементов, благодаря чему равновесие вновь устанавливается на некоторое время — до новой встречи, до новых отождествлений, до новой переориентировки. Итак, человек по отношению к внешнему миру всегда представляет из себя замкнутую систему, выведенную лишь на дифференциально малую часть из этого состояния.

Когда происходит какая-либо встреча, человек соприкасается с новым фактором не всем своим составом, а лишь только той сравнительно ничтожной его частью, которая наиболее с ним гармонирует. Под действием объекта или непосредственно силой Атмана в составе создается полный аналог этого объекта, и вот здесь наступает критический миг: с одной стороны мы имеем налицо объект, с другой стороны общий весьма сложный состав, в котором часть элементов ориентирована так, что их совокупное расположение с его связями и взаимоотношениями представляет из себя как бы полное отображение объекта Это явление подобно тому, как под действием магнита элементарные частицы железа ориентируются в определенном направлении, но после устранения магнита они вновь возвращаются в первобытное состояние. Так и в рассматриваемом нами процессе отождествления и растворения имеется некоторая критическая точка. Если объект уйдет из сферы влияния на состав до достижения этой критической точки, элементы сознания вновь раздифференцируются на инертные атомности, никакого растворения не произойдет и при повторном действии объекта процесс будет происходить точно так же, как если бы этот процесс имел действие только впервые. Наоборот, если процесс переориентировки успеет достигнуть критической точки, все совершенно изменяется. Для того, чтобы понять какую-либо идею, необходимо выявить в своем сознании все ее составляющие отдельные элементы и соотношения. Если хоть что-нибудь будет пропущено, идея как таковая не будет постигнута, а будут разобраны лишь отдельные частные группы элементов. Под критической точкой в процессе отождествления высшего с низшим я подразумеваю тот момент, когда все элементы объекта вызвали свое отображение в массе состава, и притом в той последовательности и при тех взаимных соотношениях, которые имеют место в объекте в действительности Как только критическая точка достигнута, совокупность ориентированных элементов состава как бы фиксируется и закрепляется точно так же, как если бы намагниченное железо было сразу превращено в сталь. С этого момента в составе человека выявляется вполне отображение объекта познания, которое и становится Адамом Кадмоном соответствующих элементов и утверждается в независимом бытии.

Вполне понятно, что во время критической точки наступает полное равновесие между составом и объектом, перейдя которое, объект впервые растворяется в составе. Итак, будем ли мы рассматривать один какой-либо объект или целую систему, будем ли мы их брать в состоянии покоя или в состоянии движения, — всегда принцип равновесия имеет свою силу. Мы пришли также к тому, что равновесие всегда предшествует каждому действию и сохраняется после его завершения. Два фактора, входящие между собой в соприкосновение, всегда помогают друг другу переориентировать свой состав так, чтобы в частном аспекте, где происходит их взаимодействие, наступило равновесие