Диаспора - Борис Иванов

Сделав на обороте какого-то документа соответствующие расчеты, Гвидо понял, что уголовного дела не избежать — приблизительные итоги шести лет работы Свена на «Эмбасси» не шли ни в какое сравнение с предполагаемыми шалостями госпожи Нуньес с ее представительскими расходами... Утешало только то, что в непосредственном подчинении у военной разведки чертов химик не состоял. Шишки должны были посыпаться на биомедицинский отдел дока Кульбаха, официально проходящий по линии Академии военной медицины. Надо было топить жертву быстро и решительно, пока блохи с ее шкуры не перескочили на его — подполковника Гвидо Дель Рея — мундир.

Как только стало ясно, что жертва надежно запуталась в расставленных силках, оба члена комиссии взяли ее в оборот, и в оборот нешуточный. Допрос затянулся далеко за полночь. Дважды в кабинет вызывали сервисный робот с кофе и бутербродами и один раз врача — не для флегматичного Свена, а к испытавшему легкий приступ стенокардии инспектору. Узнав много нового относительно того, во что можно превратить «черный нал» — тут же, не покидая борта «Эмбасси-2», и по каким каналам соответствующий эквивалент может с этого борта перетечь в пределы Федерации, Гвидо не добился от подследственного только одного — хоть малейшего свидетельства о вербовке Свена мафией и его участия в передаче Каю пресловутого оберега. Хотя это и облегчало судьбу лаборанта Мальстрема, кабинет комиссии он покинул в наручниках.

— Осел этот ваш профессор Кульбах! — констатировал посеревший от трудов праведных Блант. — Теперь лишится должности из-за того, что не приглядывал за персоналом... Кульбах — осел, а Мальстрем — жулик! Но не предатель — вот что обидно!

— Вы тоже в этом уверены? — с некоторым удивлением осведомился Гвидо. — Мне показалось, что...

— И совершенно напрасно показалось, — сухо прервал его Блант. — Если вы думаете, что главная моя цель — хоть как-нибудь закруглить дело, сдать первого попавшегося придурка вместо настоящего преступника и подпортить вашу карьеру, то вы ошибаетесь!

Он бросил на Гвидо пристальный взгляд, чтобы убедиться, что тот достаточно серьезно относится к его словам..

— То есть так бы оно и было, работай мы где-нибудь на Террамото, с милыми аборигенами, самый страшный замысел которых — это прикупить грамм-другой оружейного плутония для перепродажи повстанцам. Повторяю: точно так бы и было — там. Потому что я — именно тот, за кого вы меня принимаете: провинциальный карьерист, приставленный присматривать за работой профессионалов, в делах которых не смыслю ни уха ни рыла, но подноготную каждого из которых знаю, как свои пять пальцев!

Тут его голос дрогнул.

— Но в нашем случае дело не может окончиться сдачей гладкой отчетности! Мы с вами — в зоне межцивилизационного противостояния. А это сумеречная зона... Здесь каждый неверный шаг — это шаг на тот свет! Здесь ворочают тоннами «пепла» и гигатонными зарядами. И трансгалактические крейсера присматривают друг за другом...

Он нервно потер руки:

— Нас просто ликвидируют, если не будут уверены в нас хоть на один процент! Пришлют сюда «чистильщика» или активируют уже внедренного и выкосят под корень! И вас, и меня, и всех здесь, включая лабораторных кроликов доктора Кульбаха! Ради того, чтобы уклониться от такого финала, стоит позабыть о кабинетных играх...

Вид тертого бюрократа, перепуганного до готовности расстаться со своей сутью, порядком позабавил Гвидо. «Поздно же ты хватился, дружок, — подумал он. — Тебе не приходилось хлебать дерьмо на Фронтире или сигать с парашютом в чащу джунглей Гринзеи. Там ставки были не меньше...» Слегка садистское желание посыпать соль на раны заклятого товарища по несчастью заставило его меланхолически заметить.

— К сожалению, у нас в распоряжении только две возможности решить наши проблемы Вы не хотите сделать перерыв или, может, выпьете психоэлеватор?

— Пейте элеваторы сами! — отмахнулся Блант. — Мои дед и прадед — австрийцы из Вены — выпили за свой век больше крепкого кофе, чем воды. Я в Вене не был, но пошел в них — в моих предков — я кофе жив...

Он помассировал грудь и снова махнул рукой:

— Закажите еще пару чашек, и — за дело!

К рассвету они закончили собирать свой странный урожай. Дурная Трава оказалась абсолютным рекордсменом — в ее сумке лежали двенадцать Камней. Микис и Рога набрали по четыре. Картежник немного приотстал — его вклад в добычу группы составили всего два Камня. Однако, как понял Кирилл по общему настроению, ночь эта была удачной. Глаза всех членов пестрой компании горели азартом. У одних — чистым и трепетным, у других — тревожным и темным.

— Вот что, — определила Трава, когда они, все семеро, спустились в полумрак глубокой пещеры. — Ты и ты, — она указала на Листера и Смольского. — Пока давайте-ка ваши стволы сюда...

Она похлопала по каменной глыбе, на которой устроилась в позе усталой, но настороженной птицы. Смольский нервно закашлялся. Листер пожал плечами, поставил бластер на предохранитель и аккуратно положил его куда было велено.

— Так вы что? — с досадой в голосе осведомился литератор, следуя его примеру. — Считаете нас за... Пока требовалось вас охранять, вы нам доверяли...

— Ничего личного, — бросила Трава. — У нас договор. Мы вас сводим с людьми, которые вам помогут здесь... устроиться. Вы нам уже помогли малость... Только вот... Камни, они всегда располагают... к разным фокусам. В общем... соблазн есть. Он вас подвести может...

Кирилл сбросил с плеча свое оружие и протянул его Траве. Та коротко отмахнулась.

— Тебя не касается. Ты — другой породы...

Рога кинул взгляд на застывшую в гримасе обиды физиономию Анатолия и на отрешенно-безразличную мину Листера. Перевел взгляд на Микиса, которого Трава вообще как будто не брала в расчет. Тот, похоже, скис окончательно.

— Ладно, господа, не кисните, — примиряюще прогудел он. — Просто лучше и вправду не подставляться под соблазн... На Траву зла не держите — у нее свое чутье... А ты, — он ткнул пальцем в обмякшее подбрюшье Микиса, — молодец! Ты подумай еще... Может, тебе здесь с нами лучше по Ларданару побродить годок-другой, чем назад, на Фронду, лыжи вострить... А? Потом деньжат добудешь и в Диаспоре запросто пристроишься. Нюх у тебя — что надо...

Взглянув на Палладини еще раз, он безнадежно махнул рукой и кивнул всей компании, привлекая внимание:

— Ладно, а теперь...

Он осторожно стал раскладывать собранные Камни в небольшой кружок. Похоже, дело это было весьма ответственное. Сакральное.

Все остальные присели вокруг, наблюдая. Одни — с любопытством неофитов, другие — с пониманием знатоков.