В сердце Антарктики - Эрнест Генри Шеклтон

К северу от нас, низко спускаясь над ледником, лежат непроницаемые кучевые облака, но некоторые наиболее высокие горы ясно видны. Мы только что оставили позади целое море изломанного давлением льда. Впереди, слава богу, открылся свободный путь к полюсу!

23 декабря. Находимся на высоте 2688 метров и все еще продолжаем подниматься вверх по волнам льда, образовавшимся от давления. Наше «плато» после утреннего перехода по довольно хорошей поверхности начало снова подниматься высокими гребнями. Это все еще не плоскогорье! Сегодняшние трещины были куда опаснее всех, какие нам приходилось преодолевать. Рыхлый снег совершенно скрывает их, так что не видно ни малейшего следа; замечаешь трещину, лишь когда в нее проваливаешься. Постоянно то одного, то другого приходилось вытаскивать из пропасти за лямки, которыми мы тянем сани. Только эти лямки и спасают от гибели в ледяной могиле.

Мы вышли в 6 часов 40 минут и шли до 18 часов с обычной часовой остановкой для завтрака. Лошадиный маис теперь не разбухает в воде: температура так низка, что вода замерзает. В результате маис, когда его поешь, начинает разбухать внутри. Мы все время уж очень голодны. Разговоры большей частью вращаются вокруг того, чего каждый хотел бы поесть.

Несмотря на трещины, мы прошли сегодня 20,9 км и сейчас находимся под 85°41’ ю. ш. Температура в полдень была —14,5 °C, а в 18 часов —18,3 °C, но по ночам она много ниже. Дувший весь день сильный юго-восточный и юго-юго-восточный ветер щипал нам носы и потрескавшиеся губы. Уайлд отморозил себе лицо. Надеюсь, завтра кончатся эти затруднения, и мы скорым шагом отправимся к полюсу.

24 декабря. Сегодня день для нас получше, пожалуй, это самый ясный день с тех пор, как мы вошли в «Южные ворота». Вышли в 7 часов, двигаясь по волнообразным складкам льда, причем время от времени то один, то другой из нас проваливался сквозь тонкую снежную кору трещин. В 10 часов 30 минут я решил взять более западное направление. Вскоре попали на гораздо лучшую поверхность и смогли пройти до полудня 8,2 км, так как дорога улучшилась. После завтрака мы разгрузили вторые сани и пошли дальше лишь с одними. Дул сильный южный ветер со снегом при температуре —22,2 °C. Лица наши покрылись коркой льда и то и дело обмораживались.

Во второй половине дня дорога стала лучше, трещины и провалы исчезли, но мы все еще идем в гору и с вершины одного из гребней увидели новую горную цепь, расстилавшуюся на юго-юго-восток до 86° ю. ш. В 18 часов крайне усталые, с закоченевшими ногами, остановились лагерем. Из одежды лишь то, что на нас надето, все лишнее оставили в складе. Между тем постоянный подъем заставляет выносить гораздо более низкие температуры, чем я предполагал.

Сегодня находимся на высоте 2772 метра над уровнем моря, а местность впереди нас все еще поднимается. Надеюсь, что скоро дойдем до ровного места: идти с грузом на такой высоте чрезвычайно тяжело. Пока нет никаких следов той особенно твердой поверхности, которую встретил капитан Скотт во время своего путешествия по северному плато. По-видимому, здесь имеются правильные слои снега, не слишком разметенные ветром. Через несколько дней, вероятно, лучше узнаем условия этой снежной поверхности.

Завтра Рождество, и мысли невольно обращаются к дому и ко всем домашним развлечениям, связанным с этим временем. Хотелось бы слышать шум праздничной толпы на лондонских улицах, а вместо этого мы лежим здесь в маленькой палатке, где-то на самом краю света, одинокие, вдали от проторенных путей. Но в мыслях мы переносимся через эти безмерные пространства льда и снега, через безграничные океаны к тем, кто думает о нас в это время. И, слава богу, мы приближаемся к цели. За сегодняшний день прошли 17,9 км.

25 декабря. Рождество. Мороз сегодня был от —25° до —26,7° C. Сильный колючий южный ветер и снежная метель. При этих условиях шли с 7 до 18 часов по самому крутому подъему, какой нам пришлось до сих пор встречать, местами пересеченному трещинами. Сейчас, когда я это пишу, мы находимся на высоте 9500 футов над уровнем моря и на параллели 85°55’ ю. ш.

Вышли после хорошего завтрака и вскоре попали на рыхлый снег, по которому полозья саней, сильно потрепавшиеся за время пути, двигались с большим трудом. К полудню сделали только 8,3 км. Астрономическое определение дало 85°51’ ю. ш.

После завтрака я сфотографировал наш лагерь, украшенный флагами, и всех своих спутников. Было очень холодно, температура —26,7 °C, ветер пронизывал насквозь. Всю вторую половину дня мы непрерывно поднимались. В 18 часов увидели впереди новую горную страну, простирающуюся к юго-востоку, большей частью покрытую льдом. Она относительно бедна снегом, но на склонах хребта ясно обозначены глетчеры. Хребет этот оканчивается на юго-востоке отдельной огромной горой в виде башни – мы и назвали ее «Замком». Позади этих гор виднеются другие с более пологими склонами и закругленными формами. Они уклоняются к юго-востоку, так что по мере продвижения на юг угол, под которым мы их видим, расширяется, и скоро мы их совсем потеряем из виду.

К 18 часам, когда мы расположились лагерем, ветер стал ослабевать. Трудно понять, почему здесь при постоянных ветрах такой рыхлый снег. Можно предположить, что мы все-таки не достигли еще действительного уровня плато, и снег, по которому теперь идем, сдут со склонов плоскогорья южными и юго-восточными ветрами.

Ради праздника у нас сегодня великолепный обед. Прежде всего была похлебка из лошадиного маиса с пеммиканом, в которую добавили немного консервированного бульона с сухарями. Затем на воде от какао я заварил немножко плум-пудинга, подаренного Уайлду одним из его друзей. Вместе с каплей коньяка из медицинского запаса все это было такой роскошью, какой мог бы позавидовать сам Лукулл![94] В заключение мы выпили по кружке какао, выкурили по сигаре и насладились ложкой мятной настойки, присланной одним из шотландских друзей. Сегодня наелись досыта, но это в последний раз перед многими и долгими днями.

После обеда обсудили свое положение и решили еще более сократить рацион. От места, где мы сейчас находимся, до полюса и обратно остается примерно 500 географических миль (975 км). Провизии у нас на месяц, сухарей же только на три недели. Придется растянуть недельный паек на 10 дней. Будем съедать утром по одному сухарю, в полдень – три и вечером – два. Ничего не поделаешь. Завтра оставим здесь все, за исключением самого необходимого. В смысле одежды мы достигли уже крайних пределов, но теперь решили обойтись даже и без запасных полозьев в надежде, что старые полозья выдержат. Приходится рисковать! Мы вдали от всего мира, и сегодня особенно много думалось о доме. Но не раз эти мысли прерывались падением в скрытую от глаз трещину. Ладно, мы увидим всех наших близких, когда окончим свой труд!