Новейшая история России - Владимир Шестаков

Кампания по борьбе с «низкопоклонством и раболепием перед иностранщиной и современной реакционной культурой буржуазного Запада» приобретает новые оттенки после того, как профессора Н. Клюева и Г. Роскин направили рукопись своей монографии по проблемам лечения рака для публикации в США. Академик В. Ларин, передавший рукопись американским издателям, был обвинен в шпионаже и приговорен к 25 годам заключения. По всей стране была проведена широкая кампания осуждения участников этой истории как космополитов. Закрытое письмо ЦК ВКП(б) от 16 июля 1947 г. «О деле профессоров Клюевой и Роскина», в котором говорилось о наличии среди некоторой части советской интеллигенции недостойных для наших людей низкопоклонства и раболепия перед иностранщиной и современной реакционной культурой буржуазного Запада, стало отправной точкой широкого идеологического похода против интеллигенции.

С лета 1947 г. партийное и советское руководство принимает жесткие меры по предотвращению публикаций материалов, якобы представляющих государственную тайну. Началось глушение заграничных радиостанций, запрещаются браки с иностранцами. В министерствах и ведомствах «в целях содействия воспитанию работников государственных органов в духе советского патриотизма и преданности интересам Советского государства» вводятся суды чести. Власть рассчитывала обрести новую, и притом острую, форму воспитания всей советской интеллигенции. С весны по осень 1947 г. суды чести были избраны в 82 министерствах и ведомствах, включая аппарат ЦК ВКП(б). Скрытое сопротивление партийной и государственной бюрократии парализовало работу судов, и к лету 1948 г. Сталин утрачивает к ним интерес. Тем не менее суды чести вместе со всей кампанией за повышение бдительности создают в конце 40-х гг. в стране общественно-политическую атмосферу, отчасти напоминающую ситуацию накануне «большого террора».

В это время все направления культуры находятся под пристальным вниманием и контролем цензуры. «Вождь народов» лично определяет список лауреатов Сталинских премий как в области науки и изобретательства, так и в области литературы и искусства. Сталин непосредственно организует философскую дискуссию и разгром генетики, тщательно редактируя доклады по этим вопросам Жданова и Лысенко, пишет руководящие материалы по политической экономии и языкознанию.

Идеологические кампании 1948–1952 гг. стали для многих советских граждан временем прозрения. Попытка властей заставить творческую интеллигенцию работать в «духе партийности» окончательно лишает их иллюзий относительно возможностей либеральной трансформации сталинского режима.

Вслед за «исторической» победой над биологией в августе 1948 г., приведшей к «облысению» биологии и запрету генетики как буржуазной науки, ЦК КПСС пытается развернуть идеологические погромы и в других областях науки. В декабре 1948 г. на конференции по идеологическим вопросам в астрономии была заклеймлена релятивистская космология, основанная на общей теории относительности, как не согласующаяся с основными положениями диалектического материализма.

Для полного разгрома «реакционного эйнштейнианства» лучше всего годилась квантовая механика. Философские взгляды ее творцов весьма далеки от диалектического материализма. Однако отвергать полностью релятивистскую и квантовую механику в середине XX в. было немыслимо, поэтому власти хотели воспользоваться дискуссиями в среде самих физиков и осудить «идеалистическую интерпретацию квантовой механики». Следующей на очереди стояла физика. Образцом для разгрома должна была стать августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 г. Погром, учиненный в биологии, был интерпретирован партийными идеологами как «победа мичуринской биологии», основанной на марксистском материалистическом миропонимании, над «идеалистическим лжеучением менделизма — морганизма». Для борьбы с идеализмом в физике с декабря 1948 г. началась подготовка Всесоюзного совещания физиков. Цели планируемого совещания были далеки от научных. На нем не предлагалось, как в 30-е гг., рассмотреть состояние физической науки. Официально объявленной целью предстоящего совещания была борьба с идеализмом в физике. Оргкомитет совещания заранее заслушал все запланированные доклады. Однако желание организаторов отрепетировать готовящийся спектакль дало обратный результат. Ведущие физики страны, присутствовавшие на заседаниях оргкомитета, упорно отстаивали науку от идеологического погрома.

Судя по той борьбе, которая развернулась при подготовке этого совещания, задумывалось фактически полностью отвергнуть достижения теоретической физики XX в. — фундаментальные принципы, лежащие в основе теории относительности и квантовой механики.

Новым мощным фактором в давлении на физиков и физику стала разгоревшаяся в стране в феврале 1949 г. кампания по борьбе с космополитизмом, инициированная идеологами коммунистической партии и возведенная в ранг общегосударственной политической акции.

Борьба с космополитизмом началась в театральной критике и литературоведении, а затем эта идеологическая репрессивная кампания охватила все области культуры и науки.

Литературные критики руководствовались своими профессиональными критериями при оценке художественных произведений, что не соответствовало идеологическим критериям партноменклатуры.

По стечению обстоятельств или по прямому указанию вождя акция против литературных критиков приобрела явный антисемитский характер. В считанные февральские дни 1949 г. она перекинулась на писателей, композиторов, архитекторов, актеров.

Эту черносотенную акцию, растянувшуюся на четыре долгих года и закончившуюся вместе со смертью ее вдохновителя и организатора — Сталина, сопровождал очередной всплеск шовинистско-патриотической и национал-коммунистической идеологии исключительности России, доказывавшей «русский приоритет» во всех областях культуры и науки, а на деле приведшей лишь к разрыву всех международных научных связей советских ученых. Борьба с космополитизмом не обошла и февральско-мартовские заседания физиков. Ее неизбежным следствием должны были стать разоблачение «антипатриотической группы физиков», аресты физиков-космополитов и их исчезновение в недрах ГУЛАГа.

Возможно, именно эта перспектива побудила власть вообще отказаться от проведения «совещания» по физике. Власть могла позволить себе убить актера С. Михоэлса, разгромить Антифашистский комитет и уничтожить его членов, расстрелять крупнейших еврейских поэтов и прозаиков, но уничтожить ведущих физиков в условиях нарастающего противостояния с Западом было самоубийством для системы.

«Ленинградское дело». В 1949 г. наблюдается ужесточение карательной политики сталинского режима, начинается новый виток репрессий. Волна арестов грозила вновь захлестнуть страну. Однако полного повторения сценария 1937 г. не происходит. Поскольку ситуация в стране и партии носила принципиально иной характер, надобности в массовой чистке не было. К тому же массовый террор мог вновь, как в 30-е гг., серьезно дестабилизировать ситуацию. Чистки в этот период носят избирательный, «точечный характер». Их цель — на примере наказания одних предупредить, дисциплинировать весь властный аппарат. О большинстве «дел» в то время никто ничего не знал. Ходили лишь слухи и разговоры об арестах и расстрелах.

Наиболее известным делом 40-х — начала 50-х гг. стало «Ленинградское дело». Точнее, это была целая серия дел, сфабрикованных МГБ против видных партийных, советских и хозяйственных работников Ленинграда. Всего по «Ленинградскому делу» было арестовано, по разным оценкам, от двух до десяти тысяч человек. По этому делу проходили такие крупные партийные и государственные деятели, как председатель Госплана Н. А. Вознесенский, начальник Управления кадров ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов. Одно время они фигурировали как возможные преемники самого Сталина. Опасения прежних соратников Сталина, что новые выдвиженцы оттеснят их от власти, стали одной из важнейших причин фабрикации дел. Не последнюю роль в выборе цели для «точечного удара» сыграла ожесточенная закулисная борьба между Ждановым и Маленковым за второе место в партии. Смерть Жданова в конце августа 1948 г. приводит к усилению влияния Маленкова и Берии. К тому же, и это, вероятно, главная причина отречения Сталина от ленинградской команды, в условиях растущей конфронтации с Западом руководители ВПК оказались для вождя важнее идеологов.

Формальным поводом для организации «Ленинградского дела» послужило проведение в Ленинграде в январе 1949 г. без разрешения Совета Министров СССР Всероссийской оптовой ярмарки по реализации остатков залежавшихся товаров. К этому добавилось и обвинение в фальсификации результатов голосования во время городской партийной отчетно-выборной конференции. Аресты начались в конце июля 1949 г. Сначала был арестован обвиненный в связях с английской разведкой второй секретарь Ленинградского горкома Я. Ф. Капустин, а затем в августе 1949 г. в кабинете Маленкова были арестованы по обвинению в измене Родине и ведению «вредительско-подрывной деятельности в партии» А. А. Кузнецов, первый секретарь Ленинградского горкома и обкома партии П. С. Попков, Председатель Совета Министров РСФСР М. И. Родионов. Участь подследственных была решена еще до суда: министр МГБ В. С. Абакумов уже в начале сентября 1950 г. представил Сталину записку с предложением о расстреле шести человек. В ходе следствия, в котором непосредственное участие принимал Маленков, арестованных заставляли «признаваться» в преступлениях, которых они никогда не совершали. В сентябре 1950 г. состоялся судебный процесс. Как и предлагалось, Вознесенский, Кузнецов, Попков, Капустин, Родионов и Лазутин были приговорены к смертной казни, остальные — к различным срокам тюремного заключения. Но на этом «Ленинградское дело» не закончилось, так как в течение 1950–1952 гг. были осуждены и приговорены к расстрелу и длительным срокам заключения свыше 200 партийных и советских работников Ленинграда.