Виртуальный свет. Идору. Все вечеринки завтрашнего дня - Уильям Форд Гибсон

кусок сельдерейного корня, на манер соломинки или палочки для помешивания, но блондинка их даже и в рот не брала, а просто складывала на столике квадратной рамочкой, вроде как ребенок строит стены игрушечного домика или загородку для маленьких игрушечных зверюшек.

Кья посмотрела на свои пальцы, переставшие бегать по «эрмагеллановскому» одноразовому тачпэду. Снова на блондинку. И встретила взгляд лихорадочно блестящих, щедро подведенных глаз.

– Есть такое место, где всегда свет, – сказала блондинка. – Яркий, везде. Ни одного темного уголка. Яркий, как туман, как словно что-то сыплется, всегда, каждую секунду. Всех, какие бывают, цветов. Башни, что верхушки и не увидишь даже, и падает свет. Внизу они нагромождают бары. Бары, и стрип-клубы, и дискотеки. Нагромождены, как коробки от обуви, один на другом. И там без разницы, как далеко ты залезла вглубь, сколько лестниц прошла, на скольких лифтах поднялась, забейся ты хоть в самую дальнюю, самую крошечную комнатку, свет все равно тебя отыщет. Свет, который взрывается из-под двери, как порох. Прекрасный, ты не представляешь себе, какой прекрасный. Взрывается под твоими веками, если ты вдруг сумеешь уснуть. Но разве ж ты захочешь спать – там. В Синдзюку. Разве захочешь?

Кья неожиданно ощутила огромный вес самолета, устрашающую невозможность его движения сквозь промерзлую ночь, над черными, невидимыми водами Тихого океана. Невозможность, ставшую будничным фактом.

– Нет.

Тем временем «Звезданутые войны» скинули ее за невнимательность уровнем ниже.

– Нет, – кивнула женщина, – ты не захочешь. Я знаю. И никто не захочет. Но они тебя заставляют. Заставляют. В самом центре мира.

Она откинула голову на спинку, закрыла глаза и начала похрапывать.

Кья вышла из «Звезданутых войн» и убрала тачпэд в карман сиденья. Ей хотелось вопить во весь голос. Что это такое? О чем она, эта женщина?

Подошедший стюард смел сельдерейные палочки в салфетку, взял пустой стакан, вытер и поднял столик.

– Моя сумка? – сказала Кья, указывая вверх. – В ящике?

Стюард открыл лючок, достал сумку, опустил ей на колени.

– А как открыть эти штуки? – Она тронула пальцем красные, упругие кольца, соединившие замки молний.

Стюард потянулся к поясу и достал из маленького черного футлярчика маленький черный инструмент, сильно смахивавший на приспособу, которой ветеринары стригут собакам когти. Перекусываемые кольца звонко щелкали и превращались в крошечные шарики, стюард ловко ловил эти шарики в подставленную ладонь.

– Ничего, что я это погоняю?

Она открыла сумку и показала ему «Сэндбендерс», засунутый между четырьмя парами колготок.

– Выхода в сеть отсюда нет, только в первом и в бизнес, – развел руками стюард. – А так – пожалуйста. Можете, если хотите, подключиться к дисплею в спинке кресла.

– Спасибо, – кивнула Кья. – У меня есть очки.

Стюард пошел дальше.

Блондинка мерно похрапывала.

Самолет качнуло на воздушной яме, блондинка чуть сбилась с ритма и захрапела еще громче. Очки и наперстки лежали в сумке сбоку, аккуратно упакованные в чистое белье; Кья развернула их и положила на сиденье между собой и правым подлокотником. Затем вытащила «Сэндбендерс», застегнула сумку, опустила ее на пол и затолкала ногой под переднее сиденье. Ей хотелось уйти отсюда, из этой обстановки, и чем скорее, тем лучше.

Пристроив «Сэндбендерс» себе на колени, она тронула кнопку «проверка аккумуляторов». Восемь часов в самом экономном режиме, а то и меньше. Ничего, хватит. Кья размотала вывод очков, подключила его к разъему. Выводы наперстков перепутались, как это у них принято. Не спеши, сказала она себе, только не спеши. Порвешь сенсорную ленту, и сиди здесь потом всю ночь в компании Ашли сучьей Модин Картер. Маленькие серебряные колпачки, гибкие каркасики, куда засовывать пальцы, спокойно, не дергайся, вот видишь, все и получилось. Теперь повключать их. Разъем, разъем, разъем…

Блондинка что-то пробормотала во сне. Если это называется сном.

Кья взяла очки, надела их, даванула большую красную кнопку.

– И на хрен отсюда.

Так оно и было.

Она сидела на краю своей кровати и смотрела на постер «Ло Рез Скайлайн». Пока Ло не обратил на нее внимание. Он провел пальцем по своим недорослым усикам и ухмыльнулся:

– Привет, Кья.

– Привет.

Приходилось говорить почти беззвучно, чтобы вокруг не слышали, но она давно уже так умела.

– Что нового, сестричка?

– Я в самолете. Лечу в Японию.

– В Японию? Крутяк. Слышала наш Будокановый диск?[55]

– Знаешь, Ло, мне чего-то не хочется сейчас разговаривать.

А тем более – с виртуальным персонажем, пусть и самым милейшим.

– Как знаешь.

Ло сверкнул своей кошачьей ухмылочкой и застыл, снова стал фотографией. Кья окинула комнату взглядом и ощутила укол разочарования. Все было вроде и так, и как-то не так, не нужно было использовать эти фрактальные пакеты, которые все малость поганят, вот и в углах вроде как пыль, и вокруг выключателя какие-то потеки. Сона Роса, так та от этих штук вообще беленится. В нормальной обстановке Кья любила, чтобы конструкт был чистехонький, чище, чем сама комната после большой приборки, и теперь ей остро захотелось домой, к качественной картинке.

Движением пальцев она направила себя в гостиную, с лету проскочив мимо, считается, двери в материнскую спальню. Дверь была едва намечена, а за ней, внутри, не было никакого «внутри», интерьера. Гостиная тоже была так себе, приблизительная, мебель в ней Кья прямо скинула из старой, до «Сэндбендерса», системы «Плеймобил». В стеклянном кофейном столике (это ж во сколько лет я его сделала? В девять, вот во сколько) ходили кругами хило оцифрованные золотые рыбки. Деревья за окном были еще старее: коричневые, идеально цилиндрические стволы с ядовито-зелеными ватными комьями непроработанной листвы. Если посмотреть на них подольше, там, за окном, появится Мумфалумфагус и захочет поиграть, поэтому она поспешила отвести глаза.

Кья пристроила себя на «плеймобилскую» кушетку и окинула взглядом программы, разбросанные по кофейному столику. Софтвер системы «Сэндбендерс» выглядел как брезентовый мешок для воды, из тех, какими пользовались когда-то в армии (вот где лишний раз пригодился любимый ее справочник «На что похожи вещи»). Потертый бурдюк выглядел на редкость натурально, с крошечными бисеринками воды, проступающими сквозь плотную ткань. Если приблизиться совсем вплотную, оказывалось, что в этих капельках отражаются самые разные вещи: участок микросхемы, напоминающий то ли вышивку бисером, то ли шкурку на горле ящерицы, длинный, пустынный пляж под серым, пасмурным небом, горы под дождем, вода ручья, бегущего по разноцветной гальке. Хорошая фирма «Сэндбендерс», самый топ. На запотевшем брезенте чуть проступала надпись СЭНДБЕНДЕРС, ОРЕГОН, словно выгоревшая под жарким пустынным солнцем. СИСТЕМА 5.9. (У Кья были все апгрейды, вплоть до 6.3. Народ говорил, что в 6.4 полно багов.)

Рядом с бурдюком лежало ее школьное хозяйство: канцелярская папка,