Английский для миллионеров (СИ) - Корсарова Варвара

— Семейный альбом? — пролепетала Лялечкина. — В рамочке у кровати?

— Именно так! — и тут Петр окончательно всех добил — он взял Марианну за руку и поцеловал ей ладонь. — Слушай, поехали домой? Что-то я устал как собака.

— Поехали… — неуверенно пробормотала Марианна и покосилась на Лялечкину. У той глаза натурально вылезли на лоб, а челюсть отвисла — как в мультфильмах! И это зрелище так обрадовало Марианну, что она повторила веселее:

— Едем домой! Вон, и Даша с Валентиной нам уже сигналят!

— А ты так и не поела, — заботливо сказал Петр. — Надеюсь, дома нам что-нибудь приготовили. Можно открыть шампанское. Нам есть, что отпраздновать.

Не прощаясь, он повернулся спиной к Лялечкиной и повел Марианну прочь, тесно прижимая спутницу к себе.

— Петр Аркадьевич, так мне что мужу передать? — слабо вякнула вслед Лялечкина. — Пусть готовит для вас документы? Ну, по сделке?

Петр на миг задержался и бросил через плечо.

— Не стоит, — любезно сказал он. — Я уже нашел другого поставщика. Но я обязательно позвоню вашему мужу и расскажу, как вы пытались ему помочь.

Лялечкина ойкнула, а потом пискнула что-то невнятное.

Даша и Валентина первыми вышли на улицу, а Марианна с Петром задержались в гардеробе. Сначала Марианна потеряла пояс от плаща, а потом долго не могла попасть в рукав. Петр покорно держал для нее плащ, а потом потерял терпение и помог надеть, и застегнул ей верхнюю пуговицу.

— Прости, что так вышло, — выдавила, наконец, Марианна, отводя глаза в сторону. — Что ты узнал об этой истории от Лялечкиной.

— Я узнал не от нее, — прохладно ответил Петр. — Я все узнал примерно через неделю после того, как ты появилась в доме. Я всегда тщательно проверяю сотрудников. Позвонил в школу, расспросил общих знакомых. Сопоставил данные и получил четкую картину произошедшего.

— Ты все знал! — ахнула Марианна. — И промолчал!

— Кто бы говорил.

— Но почему?! Почему ты не сказал?

— Ждал, скажешь ли ты.

— Я… пыталась. У меня не хватило духу. Ты бы меня выгнал. Вот скажи, принял бы ты меня на работу, если бы я на собеседовании все выложила?

— Нет, не принял бы.

— Вот видишь…

— Да, пожалуй, в тот момент я бы тебя прогнал, — он устало потер переносицу, а потом вдруг улыбнулся совсем по-мальчишески. — Но потом, думаю, нашел бы тебя и пригласил на свидание. И начал ухаживать, как полагается.

— Правда?! — недоверчиво удивилась Марианна.

— Скорее всего. А вот расскажи ты мне все неделю, две недели назад… я был бы счастлив.

— Ты на меня не сердишься?

— Сержусь.

— Ну да, — расстроилась Марианна. — Я же тебя обманула. А у тебя принципы… и высокая мораль.

— Я не поэтому сержусь. А потому, что ты не доверяешь мне. И продолжаешь держать дистанцию. Марианна… — он взял ее за руку. — Ты все еще сомневаешься. Ты опасаешься меня, да?

— Да, — призналась она.

Он несколько секунд изучал ее пылающее лицо непроницаемым взглядом, а потом вздохнул.

— Вижу, нам есть над чем работать, — сказал он наконец.

Марианна слабо улыбнулась.

— Можешь составить план, — предложила она. — Поставить цели, задачи, и определить риски. И решить, стоит ли работа того…

— Я подумаю над этим, — он серьезно кивнул, но глаза его смеялись. — Идем, Даша заждалась.

Глава 38

Почти всю дорогу до дома, через городские и загородные пробки, добирались молча.

Даша, уставшая до изнеможения, задремала на заднем сиденье. Марианна сочувственно смотрела на ее припухшие глаза, на обиженно изогнутую нижнюю губу, и умилялась.

Бедный ребенок! Сегодня ей пришлось несладко. Но Даша держалась молодцом. Показала, что есть у нее кое-что от отцовского характера, и не все папины слова она пропускает мимо ушей.

Переднее сиденье рядом с Петром заняла Валентина. Она рассеянно смотрела в окно и думала о своем.

Помалкивал и Петр. Марианна знала, что он не любит вести бесед за рулем, но сейчас его неразговорчивость отчего-то показалась ей тревожной. И вроде хорошо все закончилось сегодня, и были озвучены недомолвки, но все равно в голову разное лезет…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Нервы у нее не в порядке, вот что. Будешь тут расслабленной, когда за последние два месяца случилось столько всего! Работу потеряла, с квартиры выгнали, и почти воровкой побывала, и с привидением столкнулась… но и новую работу нашла, и любовь всей жизни заодно!

… На последнем пункте в груди кольнуло сильнее. Марианна вздрогнула и посмотрела на Петра в зеркале. Тот щурился, всматриваясь в дорогу, резко выкручивал руль и хмурился.

Марианна тихонько вздохнула. Петр, любовь ее жизни, показался ей в этот момент красивым, как кинозвезда. Четкий, скульптурный профиль, прядь волос падает на суровую бровь, взгляд как у снайпера, наметившего цель. Ну как таким не восхищаться…

Но его характер!

…Нет, и характером его она тоже восхищается. У Петра есть все то, чего не хватает ей самой. Просто она не привыкла… не подстроилась еще. Вот поэтому и теряется, и переживает, когда наталкивается на острые его углы. Ничего, привыкнет. Научится смягчать эти самые углы. Со временем все станет проще. И Петр изменится, и она изменится.

И опять сдавило в груди. А если Петр не изменится? Если не будет у них этого времени? Может, она обманывает себя?

Она помотала головой, чтобы отделаться от дурных мыслей.

— Остановимся на минутку, — вдруг сказал Петр. — Надо заскочить кое-куда.

Он припарковал машину у старого дома, под вывеской, на которой красовалась надпись дореволюционным шрифтом — «Антиквариат и филателия».

— Посылку заберу, — объяснил Петр скованно. — Марки… недавно заказал.

Марианна улыбнулась. Как мило он смущается, как будто стыдится своего мальчишеского увлечения!

— Можно с тобой?

— Конечно. Это хороший магазин, уютный. Тебе понравится.

Марианне и правда понравилось. Магазин прятался в подвале, за кованой дверью, над входом висел колокольчик, а витрины ломились от любопытных товаров. Здесь были и позеленевшие монеты в бархатных коробочках, и старые кинжалы, и фарфоровые колхозницы и рабочие, и расписные тарелки… Марианна рассматривала все это добро разинув рот.

Владелец тоже был как из старинной книжки — худенький, лысый, в очках и вязаном жилете, и разговаривал очень учтиво.

Жаль, экскурсия продлилась недолго. Петр забрал посылку — тонкий кожаный альбомчик, и купил дочери подарок — старинную куколку в капоре и кринолине.

— Вряд ли Даша будет в восторге, — сказал он с сомнением. — Кукла милашка, но нормальная, без чертовщины. Ни клыков, ни стервозной улыбки.

— Она будет в восторге! Классный подарок.

— Выбери и себе что-нибудь, — предложил Петр. — Жаль, тут нет украшений, но может, вот эта чайная пара с Биг-Беном?

— Нет, спасибо. Вот когда будет у меня своя квартира с кухней и буфетом, куда эту красоту поставить, тогда подумаю.

— Ты собираешься купить квартиру? — настороженно спросил Петр.

— Да. Коплю на первый взнос для ипотеки. Но постоянной работы у меня сейчас нет…

Марианна прикусила язык. Зря она это сказала! Еще подумает Петр, что она на что-то намекает!

И вот кстати — нет у нее постоянной работы! Надо понимать, ее функции гувернантки для Даши завершены? И что же будет дальше? Нужно съехать из дома Петра? Петр ничего об этом пока не говорил.

Она искоса посмотрела на него — ну-ка, скажет ли что-нибудь сейчас?

Но Петр ничего не сказал.

— Идем, — позвал он ее. — А то скоро час пик, сто лет будем до Лопухово добираться…

***

Их встречали все обитатели усадьбы. На крыльце стояла взволнованная Катерина, из-за плеча поварихи нежно улыбалась Олечка. Артур выбрался из беседки, где сидел с ноутбуком, и радостно прокричал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну как? Можно поздравлять победительницу?

— Нельзя! — звонко ответила Даша. — Я продула! Слила конкурс подчистую!

Катерина всплеснула руками, Олечка охнула и прикрыла ладошкой рот. Садовник Иваныч сочувственно покивал из кустов, где занимался своими садовыми делами.