Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Смит

– То есть они хотят… уничтожить нас всех? Или просто поразвлечься? Или взять власть над городом и превратить нас в марионеток?

– И того, и другого, и третьего одновременно. Они могут развлекаться, пока кто-то другой передает их дело в высшую инстанцию в другом измерении. А развлечение для них – да, это истребление целого города. И еще – мне кажется, что Шиничи не собирается выполнять условия нашей с ним сделки, поскольку ему хочется чего-то большего, чем весь город, – а значит, рано или поздно они могут передраться друг с другом.

– Твоей с ним сделки?

– Предмет сделки – ты. Ты принадлежала Стефану. Я хотел тебя заполучить. Он тоже хочет тебя заполучить.

Неожиданно Елена почувствовала, словно вверху живота у нее разлилась ледяная вода, она почувствовала дрожь, которая началась в этом месте и стала распространяться по всему телу.

– В чем состояла эта сделка?

Дамон отвернулся.

– Об этом говорить неприятнее всего.

– Дамон, что ты натворил? – закричала, почти проорала она. – Какую сделку ты заключил? – Теперь все ее тело била крупная дрожь.

– Я заключил сделку с демоном. Да, я знал, кто он такой, когда заключал с ним сделку. Это произошло той ночью, когда на твоих друзей напали деревья и когда Стефан выгнал меня из своей комнаты. Вот все это… В общем, я был зол, он понял это и раздул мою злость. Да, он использовал меня, он манипулировал мной – теперь я все это понимаю. Тогда-то он и заговорил про сделку и все эти условия.

– Дамон… – дрожащим голосом начала Елена, но он перебил ее и заговорил быстро-быстро, как будто хотел поскорее разделаться с трудной задачей, довести ее до конца, пока его не покинула решимость:

– Наконец мы договорились: он помогает мне убрать с дороги Стефана, ты достаешься мне, а ему на пару с сестрой достается Кэролайн и весь город. Прежняя сделка Кэролайн с Мисао, в чем бы она ни заключалась, объявляется недействительной.

Елена ударила его по лицу. Она сама не поняла, как ей удалось высвободить руку из укутывавшего ее пледа и сделать это молниеносное движение, но она его сделала. Она смотрела, как с его губы скатывается капелька крови, и ждала, пока он ответит ей тем же – или пока к ней вернутся силы, и она сможет убить его.

33

Но Дамон сидел и не делал ничего. Потом он облизал губы… и все. Ни слова, ни движения.

– Ты подонок.

– Да.

– Значит, Стефан не уходил от меня.

– Да. В смысле ты поняла все правильно.

– Тогда кто писал в моем дневнике?

Дамон ничего не ответил. Он отвернулся.

– Ох, Дамон. – Она не знала, что ей делать – поцеловать Дамона или встряхнуть его. – Как ты мог… ты хоть соображаешь, – она сказала это сдавленным, угрожающим голосом, – что я пережила после того, как он исчез? Как я каждую секунду думала, что он взял и решил подняться и уйти от меня? Пусть он даже собрался вернуться…

– Мне…

– Не вздумай говорить мне, что тебе очень жаль! Не вздумай говорить мне, что ты понимаешь мои чувства, – ты не понимаешь! Как ты посмел? У тебя и чувств таких нет!

– Мне кажется… у меня было что-то подобное. Впрочем, я не собираюсь оправдываться. Просто хочу напомнить, что у нас мало времени – я не могу блокировать Шиничи вечно.

Сердце Елены было разбито на тысячу осколков, и она чувствовала, как каждый из этих осколков врезается в нее. Все остальное было неважно.

– Ты солгал. Вы обещали, что вы никогда не причините друг другу вреда. Ты нарушил слово…

– Я знаю. Вообще говоря, этого не должно было случиться. Но это началось той ночью, когда деревья зажали Бонни, Мередит и… Марка…

– Мэтта!

– Той же ночью, когда Стефан задал мне трепку и показывал свою подлинную Силу, – все произошло из-за тебя. Он делал это для того, чтобы я держался от тебя подальше. До этого он надеялся, что тебя удастся спрятать. А той ночью я почувствовал себя… преданным. Не спрашивай меня, почему так, – при условии, что много лет перед этим я задавал трепку ему и заставлял его есть грязь всякий раз, когда мне этого хотелось.

Елена попыталась понять, почему так, – пыталась, несмотря на потрясение. И не могла. Но не могла она и не замечать чувства, которое вдруг обрушилось на нее, как ангел в цепях, и вцепилось в нее.

Постарайся посмотреть своими глазами. Смотри вовнутрь, а не наружу. Ты знаешь Дамона. Ты уже видела, что у него внутри. Сколько оно уже там живет?

– Ох, Дамон. Прости меня! Я знаю ответ. Дамон… Дамон. Боже мой. Я увидела, что с тобой не так. Ты одержим сильнее, чем все эти девушки.

– Эта тварь сидит у меня внутри?

Елена кивнула, сидя с закрытыми глазами. Слезы текли по ее щекам, и она почувствовала приступ тошноты уже тогда, когда заставила себя это сделать – собрать свою человеческую силу и посмотреть другими глазами, как она когда-то научилась, – внутрь человека.

Малах, которого она увидела внутри Дамона перед этим и которого описывал Мэтт, был огромным для насекомого – он был величиной с человеческую руку. Но сейчас она почувствовала, что в Дамоне сидит что-то… гигантское. Чудовищное. Что-то, что заполнило его без остатка. Прозрачная голова монстра скрывалась за красивым лицом Дамона, его хитиновое тело было величиной с торс вампира, а выгнутые назад лапы располагались внутри его ног. На секунду ей показалось, что она сейчас упадет в обморок, но потом она взяла себя в руки. Глядя на эту зловещую фигуру, она задавалась вопросом – Что На Моем Месте Сделала Бы Мередит?

Мередит не стала бы терять голову. Она не стала бы врать, но придумала бы, как помочь.

– Дело плохо, Дамон. Но должен быть какой-то способ вытащить его из тебя – и, чем скорее, тем лучше. И я найду этот способ. Пока он в тебе, Шиничи может заставить тебя делать все, что ему угодно.

– Хочешь услышать, почему, как мне кажется, он вырос таким большим? Той ночью, когда Стефан вышвырнул меня из своей комнаты, все хорошие мальчики и девочки разошлись по домам, и только вы со Стефаном пошли прогуляться. Полетать. Попорхать в воздухе.

Елена почувствовала, что холодеет.

– Вы пошли в Старый лес. Ты все еще была ребенком-духом, не знающим добра и зла. Но Стефан мог бы лучше понимать, что кое-чего делать не стоит – на моей территории. Вампиры серьезно относятся к вопросам территории. В том месте, где я отдыхаю. Прямо у меня на глазах.

– О, Дамон! Нет!

– О, Дамон! Да! Вы обменивались кровью, вы были слишком увлечены этим делом и не заметили бы меня, даже если бы я вдруг выпрыгнул и попробовал оторвать вас друг от друга. Ты была одета в белоснежную ночную рубашку с высоким воротником и была похожа на ангела. Я хотел прикончить Стефана на месте.