Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная… - Сергей Глезеров

Виды дачи Бадмаева. Рисунки с фотографий 1900-х годов сделаны в 1997 году правнучкой П.А. Бадмаева – Марией Дмитриевой

Внук Бадмаева, ученый-химик Н.Е. Вишневский, вспоминал: «По четвергам на Поклонной собиралась молодежь… Играли в городки, в теннис. Потом всех звали к обеду. За стол садилось человек двадцать… Вся атмосфера на Поклонной была очень доброжелательной… По учению врачебной науки Тибета, окружающее нас пространство – тоже лекарство. Вот дед и стремился создать атмосферу всеобщей доброжелательности».

На Поклонной горе Бадмаев вел прием больных (кроме этого у него работала клиника на Литейном), здесь же находилась аптека тибетских лекарственных трав и больница-санаторий. Большинство составных частей лекарств – травы, плоды деревьев – привозились из Бурятии, а некоторые из Монголии и Тибета. Кроме того, на Поклонной постоянно стажировались врачи Медико-хирургической академии. Здесь же Бадмаев работал над переводом на русский язык древних рукописей по врачебной науке Тибета «Жуд-Ши», зародившейся три тысячи лет назад в Индии.

Лечение у Бадмаева являлось достаточно дорогим по тем временам, тем не менее к нему обращались за помощью люди всех сословий. С бедных он брал мало. Говорят, еще в 1930-х годах по могилу Бадмаева на Шуваловском кладбище приходили его бывшие пациенты и приносили цветы. А трамвайная остановка на Поклонной горе вплоть до войны называлась «Дача Бадмаева».

Лечились у Бадмаева и представители власти. Его не раз приглашали в Зимний дворец, стремились попасть к нему и люди из придворного круга, в том числе и совсем одиозные личности. Не остался он в стороне от «распутинской эпопеи», причем сначала выступал на стороне его противников, потом – его сторонников. В 1911–1912 годах он некоторое время поддерживал епископа Гермогена и иеромонаха Илиодора в их борьбе против Г.Е. Распутина. Когда Синод постановил выслать Илиодора в отдаленный монастырь, Бадмаев на целую неделю спрятал Илиодора у себя на даче на Поклонной горе. В дальнейшем Бадмаев сблизился с Распутиным. По некоторым сведениям, Распутин бывал у Бадмаева на Поклонной горе. Именно связь с Распутиным стала одной из причин того, что в дни февральской революции дачу Бадмаева, окрещенную «осиным гнездом», сожгли, поскольку она казалась одним из символов свергнутого режима.

П.А. Бадмаев с женой Н. Васильевой. Около 1880 года. Фото из семейного архива потомков П.А. Бадмаева. По семейной легенде, приехав в Петербург из Бурятии, Бадмаев жил в доме графа Васильева. Однажды в считанные дни ему удалось поставить на ноги своими лекарствами заболевшего отца графа. Благодарность графа была безмерна, и он предложил Бадмаеву на выбор все, что тот пожелает. «Ее хочу», – сказал Бадмаев, и положил руку на плечо 17-летней дочери графа…

Мало кто тогда ведал, отмечал внук П.А. Бадмаева писатель Б.С. Гусев, что во время революции 1905 года Бадмаев спрятал в доме на Поклонной горе группу бежавших студентов-революционеров, обратившихся к нему с просьбой не выдавать их в руки полиции. Бадмаев распорядился переодеть этих студентов в форму аптечных работников и посадить их к огромным медным ступам толочь лекарства. Полиция обошла усадьбу на Поклонной горе и никого не нашла. А вскоре Петр Александрович помог студентам деньгами, и их переправили через границу в Великое княжество Финляндское…

Впрочем, в феврале 1917-го не только «чернь», но и многие представители общественности относились к Петру Бадмаеву без симпатии. Дело в том, что он пытался сочетать врачебно-научную деятельность с политической, брал на себя смелость выдвигать прожекты государственного значения. Еще в 1893 году он представил Александру III записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке», где предлагались меры по мирному присоединению в Российской империи Монголии, Китая и Тибета. Император начертал на записке Бадмаева: «Ново, необоснованно и фантастично. С трудом верится в возможность успеха», – но выделил два миллиона на исполнение замысла. В 1900 году Бадмаев издал книгу «Россия и Китай», где продолжал развивать личные политические взгляды по «восточному вопросу».

Петр Бадмаев не скрывал своих монархических и славянофильских убеждений. Согласно показаниям бывшего царского министра А.Д. Протопопова, данным им в 1917 году Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, в 1916 году у Бадмаева собирался монархический кружок. В него, кроме самого А.Д. Протопопова, входил генерал П.Г. Курлов, посещал эти собрания и Г.Е. Распутин. Что дало потом повод A.A. Блоку написать в своей книге «Последние дни императорской власти» такие резкие строки: «Бадмаев – умный и хитрый азиат, у которого в голове политический хаос, а на языке шуточки и который занимался, кроме тибетской медицины, бурятской школой и бетонными трубами, – дружил с Распутиным и Курловым…».

Свои идеи Бадмаев изложил в нескольких брошюрах, появившихся в последние годы царской власти. В брошюре «Своевременность призыва всероссийской дружины в помощь армии и населению», изданной в 1915 году, Бадмаев предлагал создать «Всероссийскую дружину» для помощи русскому воинству, а в брошюре «Конец войны», вышедшей в 1916 году, развивал антинемецкие взгляды и противопоставлял лютеранство православию – естественно, в пользу последнего. Идущую войну Бадмаев считал борьбой русского народа против врага православных. Врагом он считал лютеранскую религию.

Известно также, что, кроме медицины и политики, Бадмаев занимался предпринимательской деятельностью. В 1894 году в Чите он учредил торговый дом «П.А. Бадмаев и К0», открыл в Восточной Сибири несколько магазинов и создал большие скотоводческие хозяйства. В Чите появилась его типография, где в 1895–1896 годах Бадмаев издавал газету «Жизнь на Восточной окраине» на русском и монгольском языках, пропагандировавшую политику царского правительства на Дальнем Востоке среди китайцев и монголов. Когда в 1896 году Бадмаев обратился к Николаю II и С.Ю. Витте за дополнительной субсидией для своего торгового дома, то получил отказ. После чего он стал выступать противником финансово-политической деятельности С.Ю. Витте, а торговый дом пришлось ликвидировать.

Справедливости ради надо сказать, что и врачебная деятельность Бадмаева вызывала различные оценки среди авторитетов российской медицины того времени. Многие медики выступали против того, что Бадмаев считал европейскую медицину отсталой по сравнению с тибетской, а отсутствие в его книгах «О системе врачебной науки Тибета» (1898) и «Главное руководство по врачебной науке Тибета» (1903) конкретных рекомендаций по приготовлению лекарственных средств насторожили серьезных ученых, врачей и членов медицинского совета Министерства внутренних дел.

Широкую огласку в обществе получило выступление против Бадмаева доктора медицинских наук И.С. Крайделя. Он доказывал, что Бадмаев подверг безграмотному лечению профессора консерватории К.К. фон Арка, страдавшего раком желудка. Крайдель также обвинил Бадмаева в том, что тот незаконно выдает свидетельства о смерти неудачно леченных им больных, используя для этого услуги дипломированного врача. Бадмаев пытался через суд добиться опровержения статей Крайделя, но потерпел неудачу: судебное разбирательство 10 января 1904 года в Петербургской судебной палате завершилось оправданием Крайделя. На суде огласили документ медицинского департамента, согласно которому Бадмаеву запрещалась врачебная практика и выдача справок о смерти. Однако, несмотря на запрет, Бадмаев не прекратил врачебную деятельность.

Все эти факты, взятые вместе, объясняют то, что после февраля 1917 года Бадмаева, в числе других представителей «царского режима», арестовали и выслали из Петрограда. Одновременно с бывшей царской фрейлиной A.A. Вырубовой и И.Ф. Манасевичем-Мануйловым его доставили в Гельсингфорс, на бывшую императорскую яхту «Полярная звезда», где подвергли допросу. «Царского лекаря» новые власти хотели отправить сначала в Свеаборгскую крепость, но затем отпустили и разрешили вернуться в Петроград. Однако особняк на Поклонной горе все-таки конфисковали. Остался небольшой деревянный дом на Ярославском проспекте, в восьмистах метрах от горы, принадлежавший Бадмаеву еще до революции. После октября 1917 года Бадмаева подвергали неоднократным преследованиям, ему довелось стать узником нескольких тюрем – «Крестов», тюрьмы на Шпалерной улице, Военной тюрьмы и первого в Советской России концентрационного лагеря, находившегося на территории бывшей Чесменской богадельни.

Дочь Бадмаева врач-хирург А.П. Гусева отмечала в своих записках, что Бадмаев действительно являлся сторонником абсолютной монархии, но не преследовал при этом корыстных целей. «Он был предан России и доказал это. Имея неоднократную возможность покинуть ее в тяжелые годы Гражданской войны, он остался в России и испил горькую чашу крушения своих иллюзий, надежд». Однако пребывание в тюрьмах и лагере подорвало здоровье Бадмаева, и в июле 1920 года он скончался. Похоронили Бадмаева 1 августа на Шуваловском кладбище, вблизи алтаря Спасо-Парголовской церкви.