Барон-дракон - Огнева Евгеньевна

Потом по телевизору увидел Леху. Леха постарел. Вадим едва его узнал. Но говорок коренного волжанина остался прежним. На голове - бандана в цветочек. И плевать ему, что парус на его яхте из полиэтилена, что на соседней красавице океанских статей отдыхает девушка в бикини, которой

Клудия Шифер в подметки не годится, а у него за спиной только жена мелькает. Он вышел на регату.

Я тебя возьму!

Не взял. Разве в этом дело?

Так ли уж важно, победил ты или нет? Взял порог, или он тебя выплюнул на берег мокрой, покоцанной кошкой? Может быть правильнее, главнее вообще выйти на бой, не зная, победишь или нет; даже, останешься жив или нет; сделать шаг на удачу, наугад, не представляя, во что твой шаг обернется, или заранее зная, что шаг этот - заведомая глупость, которая ничего тебе не принесет, кроме запоздалых сожалений?

Вадим открыл глаза. А что, собственно произошло? Да - ничего. Все что могло случиться важного, случилось месяц назад. Остальное - сон наяву. Переживет. Завтра приедет Марго, вникнет в его настроения, и в соответствии с ними, предложит новые правила игры.

Они же просто играют. Не пошла старая игра, она придумает новую, что бы ему было комфортно, чтобы не отвлекался на посторонних баб, а попутно, чтобы копеечку приносил. И не хилую, надо сказать, копеечку.

Или она действительно затеяла отъезд? Нажилась двойной жизнью, набегалась туда сюда и решила все бросить, чтобы остаться с любимым?

Другое дело, он ей никогда больше не поверит. Будет слушать, кивать, соглашаться, делать вид, а перед глазами - строчки и цифры.

Вадим глянул на часы. С посещения подруги минуло полтора часа. Время летело - не заметишь.

А зачем оно мне? У меня его навалом. Могу поваляться на диване, могу посмотреть в мир или, например, послушать, о чем соседи думают. Нет, пожалуй, соседские думы мне никчему. Пожалуй, я лучше гляну, чем близкая женщина занимается. Табу? Какое табу? Никто не видел никакого табу.

Не было его. Была блажь дракона, решившего, что он человек.

Андраг сосредоточился. Расстояние до резиденции Васьковых отнюдь не маленькое. Никакой уверенность, что получится. И что? Не пробовать? Вадим криво усмехнулся. Он попробует, он теперь все перепробует.

Марго плакала, примостившись на изящной табуреточке в кабинете господина мужа. Г-н

Васьков, опустив голову, восседал за столом. Из-за нахмуренных бровей выползало на лоб, заслонив все остальные черты, белое родимое пятно. Ресницы на этой половине - тоже белые - хлоп, хлоп.

Карандашик по столу - стук, стук.

— Ты уверенна, что он не проболтается?

— Уверенна.

— А я - нет.

— Он сказал, что это останется между нами. Я ему верю.

— Ты же сама говорила, что он все время врет.

— По мелочам - да. По крупному, он меня ни разу не подвел.

— Но в ваши отношения вмешалась…

— Он ее прогнал. При мне. Он не может к ней вернуться после того, что наговорил.

— Слушай, брось! Я не понимаю, кому ты тут морочишь голову, мне или себе. Мне глубоко наплевать, кто там тебя трахает и в каких позах. Но мне не все равно, что будет с деньгами. Когда ты открывала вашу фирму, ты гарантировала, что все пойдет гладко, иначе я не отстегнул бы тебе такой процент. Согласен, первые два года ты ничего от меня не получала. Ты в праве была возмущаться, но потом-то я восполнил эту прореху с лихвой. И что, теперь, когда пошли настоящие деньги, все ставить в зависимость от настроений алкаша?

— Если, - задохнулась Марго, - хоть волосок упадет с его головы…

— Что ты сделаешь? - ехидно спросил муж.

— Все расскажу Марату.

Как не вовремя! думал господин Васьков. Как же не вовремя! До окончания многоходовой комбинации, в которой не последнюю роль играла фирмочка Марго, осталось совсем немного.

Можно сказать - завершающий аккорд, и жена остается в семье, и деньги ее тут же, и ненавистный алкоголик, отправляется в отвал. Марат. Ой, Марат… Ибрагимович… Или удасться оттянуть?

Марго умна, хватка у нее просто таки акулья. Она чего доброго и в самом деле заставит своего любовника молчать некоторое время. Не долго, разумеется. Когда речь идет о таких деньгах - мертвый встанет, слепой прозреет, а дурак - соответственно - поумнеет. А поумнев, ее же, а через нее и г-на Васькова начнет шантажировать. Однако тут может найтись неплохой резерв для маневра.

— Маргарита, согласись, я к тебе хорошо отношусь. Я несмотря ни на что тебя люблю. Ты имела возможность в этом убедиться. Но под ударом на данный момент оказались не только мы.

Марат… Тень подозрения, и от нас с тобой не останется мокрого места. Ты можешь гарантировать невмешательство твоего… героя в дела хотя бы еще месяц? Делай что хочешь, но что бы он молчал.

Через месяц я закончу все дела. Тогда он может со своими подозрениями идти хоть в минфин, хоть

ФСБ. Мы будем уже в столице. Кстати, если он будет себя хорошо вести, можешь забрать его туда с собой.

Маленькая и несчастная Марго всхлипывала, сидя на стульчике. Г-н Васьков вышел из-за стола и потянулся к темному хрустальному кувшину. Тот оказался пуст.

— Принести тебе вина? Или воды?

— Воды.

Он вышел. Женщина перестала всхлипывать. Глаза сухо заблестели. Она выпрямилась, ударила себя кулачком по колену.

Она все сможет. Только бы уговорить Сашу, дать ей немного времени! У него своя игра, про которую Марго знает, больше, чем он думает. Нужно только немного времени. Она доведет до конца свою комбинацию, тогда и деньги, и семья, и положение в обществе, и Вадим останутся при ней. Она никому ничего не отдаст. На Марата тоже есть управа. Он давно ее обхаживает… Но

Вадима она не отдаст! Она его любит. Он останется при ней.

Дальше можно было не смотреть. Сейчас г-н банкир принесет жене воды. Она выпьет, успокоится. Они договорятся, как договаривались все эти годы. И - в светлое будущее. В столицу.

Можно не беспокоиться, ничего г-н Васьков любовнику своей жены не сделает. Марго не позволит.

Умница, красавица, горячая, нервная любовница - женщина - одна на миллион, как выразился

Марат Ибрагимович. Ему тоже немного отломится, она уступит.

"Аляска" легким теплом легла на плечи. Поверх шапочки можно нахлобучить капюшон - никакой ветер не проймет. Ботинки, правда, слабоваты, но Вадим не собирался долго гулять, только немного пройтись перед сном. Надо успокоиться. Что, собственно, произошло?

Ни-че-го!

Державшийся две недели лютый мороз, отпустил. С утра бледно синее небо зарябило мелкими, подметенными облаками, на смену которым уже в сумерках раннего вечера пришли настоящие метельные тучи. Оно как дожидалось. Стоило пройти до конца дома и вывернуть на проспект, как ударил шквал. В лицо полетел снежный заряд.