Мечты сбываются (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

Упрощенная модель магии, надо полагать, с тех незапамятных времен «создания мира». С большим удовольствием почитал бы хроники того времени, когда представители всех ста направлений магии были живы и здоровы и готовились вцепиться друг другу в глотки. Наверняка тогда и храмы всех божеств действовали, и можно было бы выцепить, хотя бы намеком, какому Техносу приносить в жертву роботов. Я бы не отказался от стандартной базы заклинаний, например, а то по большому счету все узнанное о техномагии сводилось к одному. Чем лучше ты представляешь работу механизма, тем лучше ты сможешь его воплотить при помощи техномагии. Поэтому многие фишки, обыденные — некогда обыденные — для меня, местным представлялись этаким откровением.

Там, где ты не представляешь работу, всегда можно обойтись воображением, только работать будет на порядок хуже, тянуть энергию, ломаться и так далее. Или вообще не заработает, иногда даже воображение не помогает. Но сейчас вот мое воображение направлено в другую сторону. Точнее говоря, вперед и вниз, на идущую впереди Симону.

Неделя прошла, и роботы давно починены, и оборона укреплена, и у нас появилась масса свободного времени. Пока были на контракте, со свободным временем было все плохо, зато после получения гражданства стало слишком хорошо. Не надо было постоянно тренироваться или возиться с Халком, что в моем случае одно и то же, не стояли над душой инструктора или ведомство Этторе, казалось бы. Но мы по привычке продолжали тренироваться, я еще сильнее налег на разработки, и какой там отпуск, постоянно в делах и заботах. Сейчас, в сущности, тоже следовало бы обкатывать и облетывать «бумер», да лепить из «терминаторов» тройку-пятерку мега-автоматов, чтобы брать размерами.

Но внезапно все свободное время оказалось уделено Симоне.

Ее тощий вид, с едва ли не торчащими наружу ребрами, ножками-спичками, грудью едва ли первого размера, и росточком едва ли в метр тридцать, как уже говорил, вызывал ассоциации с жертвой концлагерей. Да и я сам уже далеко не мальчик, чтобы возбуждаться на любое обнаженное тело, но Симона внезапно отнеслась с пониманием к проблеме. Спустила с меня штаны, вцепилась, как голодный в тарелку супа, и притом довольно умело. Не успел я опомниться, как она уже скакала на мне, смешивая стоны с кряхтением.

Говорят, что после тридцати в женщинах просыпается самая страсть, и Симона на все сто соответствовала этому заявлению. Она была готова всегда и везде, при этом не стеснялась использовать не только магию — одна только поза «шестьдесят девять» в вертикальном положении чего стоит — но и мозги. Не знаю уж, чего там в этих самых мозгах перемкнуло, но она всерьез нацелилась на меня и, соответственно, всерьез подошла к проблеме создания возбуждающего образа.

Возможно, в другое время, в другой обстановке, это не прошло бы, но здесь у нас образовалось много свободного времени. Слишком много. Она как клещ вцеплялась в любую оговорку, вытаскивала пласт информации, пробовала новые позы и образы, тут же или подготовившись, и, собственно, сейчас вот продолжение банкета. Платье из разряда «демонстрируем обнаженное тело в неожиданных местах», легкий, наилегчайший парфюм, уж не знаю, где она его раздобыла, и обещание большого сюрприза. Завтра выдвигаемся вглубь материка, совать руку в осиное гнездо, и Симона тут же объявила, что это повод для ужина с продолжением.

Зачистив Медхайв, Водные и их солдаты озаботились также вопросами санитарии и гигиены. В процессе изъятия ценностей вся еда изымалась, а все, что могло испортиться, загнить и завонять, выбрасывалось на улицы. Затем маги прогнали пару волн по улицам, смывая весь мусор в море и дальше, как можно дальше от города. Трупы аккуратно захоронили за пределами стен, собак и кошек перебили или выгнали, а всякий там домашний скот и без того пасся за пределами города. Также была организована «полевая» канализация, взамен уничтоженной, и город еще раз дополнительно отмыт от мусора, фекалий и прочего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В результате Медхайв превратился в нечто странное. Чистый город, но без жителей, но со стоящими на перекрестках дозорными или автоматами. Выбитые местами двери и узкие окна, вносили легкий диссонанс в картину, но не более того. Водные, насколько я понял, не собирались терять наличный состав от болезней или дизентерии, и поэтому поддерживали чистоту, как могли. Медиков было мало, подкреплений войсками не ожидалось, и Водные берегли каждого солдата, во всяком случае, мне так показалось.

В прошлый раз Симона выводила меня в город потрахаться в местном дорогущем борделе, в котором пираты не только спускали пар, но и всю добычу за одну ночь. Персонал то ли разбежался, то ли солдаты его перебазировали поближе к временным казармам, но мне все равно не слишком понравилось. Вся эта вычурная роскошь и зеркала, и, самое главное, мысль о том, что тут и до меня побывали толпы, не слишком-то способствовали процессу.

Теперь, правда, далеко идти не пришлось, буквально полквартала от моего временного жилища на краю города.

Весь этот район неофициально считался нашим, принадлежащим магам Середки. Не знаю уж почему, но Марио не стал селиться рядом с Водными, просто ткнул рукой, мол, занимаем район и все. Причем наши районы находились в противоположных концах города, что наводило на параноидальные мысли. Тем не менее, маги Воды не возражали, мы аккуратно зачистили район, расставили железных караульных и сигнализацию, и зажили более-менее спокойно. Пытались пролезть какие-то террористы — партизаны, но были пойманы и уничтожены.

Симона, периодически демонстрируя отсутствие нижнего белья и делая вид, что это все ветер, вела меня, как внезапно стало понятно, к собственному временному жилищу. Да, мы все поселились отдельно друг от друга, каждый под своей охраной и сигнализацией, и все по настоянию Марио. Чтобы, значит, враги не накрыли нас одним ударом. Зато можно было ходить друг к другу в гости, петь серенады под балконом и заниматься прочими романтическими благоглупостями в исполнении Симоны.

— И в чем тут пышность и оргия? — не удержался я от глупого вопроса.

— Увидишь, — Симона обернулась, изобразив похотливую улыбку.

Честно сказать, никогда за мной женщины не бегали и не добивались меня, пытаясь проложить путь к сердцу одновременно с двух сторон: едой и сексом. И поэтому поведение Симоны настораживало, и опять же вызывало приступы паранойи. Если бы не просьба-приказ Марио, хотя надо заметить в последние дни Симона добилась определенных успехов. Ее вид уже не вызывал подсознательного отвращения и желания накормить, и поинтересоваться, из какого детского дома она сбежала.

Сняв охранное заклинание, Симона сделала приглашающий жест в сторону зала.

Вид накрытого стола с горячими блюдами, разлитым по бокалам вином и какими-то ароматными свечками, вызвал у меня противоречивые чувства. Во-первых, хотелось побиться головой об стену, с мыслью о том, что творческое переосмысление моих слов Симоной — это кошмар. Во-вторых, проснулась паранойя, заявившая: «А кто все это приготовил?» Симона была со мной, не отходя ни на шаг, последний час, так что вопрос был более чем актуален.

Да и в прошлые визиты не видел, чтобы кто-то посторонний был в особняке Симоны.

Все мы, кто вошел в первую тройку рангов, становились немного подозрительны и параноидальны, но у тех из нас, кто постоянно выезжал «в поле» это все развивалось в геометрической прогрессии. Не говоря уже об интуиции и нежелании оставлять спину без защиты. И чтобы после такого Симона пустила кого-то в свое жилье, да доверила готовить еду?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сама Симона, в закрытой накидке, появилась спустя несколько минут, с хитрой улыбкой.

— Ну что же ты стоишь, дорогой? Еда остынет! И вино попробуй!

— И кто все это готовил? Только не говори, что ты в развалинах одного из домов нашла забитую хозяевами служанку, которая охотно согласилась помогать тебе и выполнять все прихоти, лишь бы свалить из этого места.

Симона очень мило покраснела и приложила палец ко рту.