Записки старого биолога. О том, как нужно жить и когда умирать - Илья Ильич Мечников

увенчалась полным успехом. Только через шесть месяцев путем новой операции тонкая кишка снова была соединена с толстой, благодаря чему испражнения начали выходить естественным путем. При этих условиях толстая кишка была совершенно устранена от выполнения своих отправлений в течение полугода, что не только не пошатнуло здоровья старой женщины, но дало ей возможность совершенно вылечиться и даже прибавить в весе. Исследование процессов пищеварения в тонкой кишке и изучение обмена питательных веществ, сделанные Макфадиеном, Ненцким и госпожой Зибер, показали, что все пищеварительные отправления были нормальны, в кишках не наблюдалось загнивания, этого источника отравления человеческого организма[300].

Шестимесячный период времени уже достаточен, чтобы судить о роли органа, устраненного от исполнения его функций. Но если бы мы пожелали иметь точные сведения о более продолжительном промежутке времени, то для этого стоит обратиться к очень интересному случаю из практики доктора Моклера[301]. После операции, произведенной в 1902 г. одной молодой особе, у нее образовалось противоестественное выводное отверстие, так что испражнения совсем перестали выходить через задний проход.

Через десять месяцев Моклер оперирует больную и устраняет ей толстую кишку: оставляя сообщение между противоестественным выводным отверстием и толстой кишкой, он в то же время отрезает нижний конец тонкой кишки и соединяет его прямо с нижней частью толстой кишки (S. romanum). В течение нескольких дней после операции испражнения стали проходить через задний проход благодаря тому, что тонкая кишка непосредственно сообщалась с толстой поблизости от прямой кишки. Но такое состояние продолжалось недолго; испражнения начали заходить в «устраненную» часть толстой кишки и выделяться через противоестественное выводное отверстие, что причиняло большое неудобство больной. Так как надежда на прекращение этого не осуществлялась, то через 20 месяцев после предыдущей операции Моклер решился на новую. На этот раз он отрезал толстую кишку у места соединения с тонкой. Таким образом, кишечник был разделен на две части; одна из них сообщалась с естественным задним проходом, в то время как другая, включающая в себя почти всю толстую кишку, открывалась противоестественным выводным отверстием. При этих условиях пищевые остатки проходили непосредственно в конечную часть толстой кишки, а оттуда в прямую и не могли попадать в восходящую часть толстой кишки и выделяться через противоестественное выводное отверстие. Путем этой последней операции была удалена, помимо приблизительно 1 м тонких кишок, большая часть толстых, т. е. слепая кишка, восходящая, поперечная и часть нисходящей толстой кишки.

Благодаря любезности Моклера я имел возможность наблюдать больную в течение десяти последних лет. Я убедился в том, что после мнимого устранения толстой кишки пищевые остатки тем не менее заходили в нее и выбрасывались через противоестественное выводное отверстие. Пищевые остатки накоплялись в толстых кишках до такой степени, что споры трюфелей встречались в испражнениях, вышедших через противоестественное выводное отверстие, еще через три недели после того, как больная ела трюфели. Только после последней операции, т. е. после полного отделения толстой кишки, испражнения стали выходить исключительно через заднепроходное отверстие. Через противоестественное выводное отверстие выходило некоторое количество слизи, заключающей микробы. Даже через 3 года после операции это явление еще продолжалось; это доказывает, что толстые кишки, несмотря на то что через них больше проходят испражнения, сохраняют свою выделительную способность; помимо этого, все остальные их отправления вполне упразднены. Однако, несмотря на устранение деятельности толстых кишок, больная вполне поправилась и теперь совершенно здорова. Она более 8 лет занимает должность служительницы в моей лаборатории, хорошо питается; только ей приходится испражняться два или три раза в день. Испражнения ее очень мягки, часто почти жидки, особенно после употребления плодов.

Один очень смелый лондонский хирург, Лэн, отчасти под влиянием идей, высказанных в наших «Этюдах о природе человека», решился в случаях продолжительного упорного заболевания толстых кишок вырезывать последние целиком, вшивая нижний конец тонкой кишки в прямую кишку. До сих пор им сделано уже больше 100 подобных операций. Он описал 39 случаев[302], в значительном большинстве которых удаление толстых кишок повлекло за собою полное выздоровление. Кишечные отправления стали совершаться ежедневно, иногда по несколько раз; общее питание, цвет кожи и самочувствие улучшились замечательным образом. Многие из оперированных заявили, что чувствуют себя как бы вновь ожившими. Ввиду этих результатов один из моих сотрудников, доктор Коэнди, ездил в Лондон и самолично убедился в благотворных результатах операции Лэна, которая все-таки еще принадлежит к числу очень тяжелых, вследствие чего к ней следует прибегать лишь в самых исключительных случаях.

Факты, добытые английским хирургом, блистательно подтверждают тезис о бесполезности и вреде толстых кишок для человеческого организма. Нужно думать, что не за горами то время, когда он будет признан большинством компетентных судей. Возражения, раздающиеся иногда против него, не имеют достаточного основания. К. К. Толстой[303] думает, например, что толстые кишки у человека служат для переваривания пищи и что они необходимы как резервуар для пищевых отбросов, без которого человеку пришлось бы «беспрестанно выводить их из себя». Предположение это не опирается ни на какое доказательство и стоит в прямом противоречии с хорошо установленными фактами. Люди, не имеющие всех или большей части толстых кишок, не опоражнивают кишечного канала более 2–3 раз в сутки. Не будет ли возможным, не затрагивая толстых кишок, действовать непосредственно на заключающихся в них микробов, стараясь разрушить их противогнилостными средствами? Эта мысль уже довольно старая. Со времени установления теории самоотравления кишечного происхождения Бушар[304] пробовал лечить болезни, вызываемые им посредством дезинфекции кишечного канала beta-нафтолом. Но он нашел, что это антисептическое средство, как и многие другие, недостаточно разрушительно для микробов и может даже вредить организму человека.

Штерн[305] в своем обстоятельном труде показал, что антисептические средства, как каломель, салол, beta-нафтол, нафталин и камфора, применяемые в количествах, безвредных для человека, неспособны сколько-нибудь обеззаразить пищеварительный канал. Позже Страсбургер[306] заметил, что после употребления нафталина в количестве, достаточном, чтобы сообщить испражнениям заметный запах этого вещества, кишечные микробы вместо того, чтобы исчезнуть, увеличивались в числе; наоборот, после принятия пищи, составленной из молока с примесью около 1/4 г на 1 л антисептических веществ, количество кишечных микробов значительно уменьшилось. Наилучших результатов Страсбургер достиг, употребляя таноколь. У двух лиц, принимавших ежедневно от 3 до 6 г таноколя, наблюдалось значительное уменьшение микробной массы, установленной по способу этого ученого. Одним словом, Страсбургер пришел к выводу, что попытки разрушать кишечные бактерии химическими веществами не имеют много шансов на успех. Нельзя отрицать, что при известных обстоятельствах возможно ограничить до некоторой степени развитие бактерий, особенно в толстых кишках, но это средство недостаточно и может вызвать