Вор вне закона - Константин Алов

— Поднимай выше, — Нодарик расплылся от самодовольства. На контору "Глубокого Бурения". Еще Андропов санкционировал в отношении воров политику кнута и пряника. Пряник — это я. Но не все воры это понимают.

— А кнут?

— На зоне это шерстяные и пресс-хаты, а на воле — Чингиз и его отморозки.

— Гениально! — все-таки рассмеялся Крюков. — По твоему получается, что если больного не угробит яд, то наверняка добьет лекарство!

Нодарик распрощался и ушел. Крюков тоже собрался уходить, но тут к нему подсел хозяин ресторана Ося Блюм. Крюков давно знал его, они были почти друзьями.

— У меня проблема, — признался Блюм. — Крыша прохудилась. До недавнего времени я формально под Бычиной крышей ходил. Парень он был туповатый, но свое место понимал, в дела не лез. С хулиганами по мелочи разбирался, вышибалы его у меня на дверях дежурили. И без проблем. А тут Бычу грохнули, явился какой-то Чингиз и сразу потребовал замом своего человека устроить. Значит я Митрофаныча выгнать должен ни за хрен? Я этому Чингизу толкую, что Быча работать не мешал, а этот гад смеется. Быча, говорит, добрый был, он тебе работать давал. А я еще добрее. Я тебе жить разрешаю.

— Не расстраивайся, — утешил его Крюков. — Разберемся с твоим Бычей. Но ты должен мне помочь. Ведь Чингиз у тебя часто бывает? Что, если мы его послушаем?

— Да никаких возражений! — обрадовался Блюм.

Через друзей из технического отдела Крюков той же ночью оборудовал любимое место Чингиза в тихом углу ресторана прослушивающей аппаратурой. И следующий же день принес первые результаты.

Чингиз встретился с хозяином, которому принадлежала партия оружия, предназначенного для продажи чеченцам. Они обсудили технические подробности отправки груза. В их разговоре несколько раз проскользнуло название Балтийского валютного банка. Эта беседа утвердила Крюкова в правоте его версии.

Позже Чингиз там же встретился с Фомой. Вероятно он считал ресторан местом, исключающим возможность прослушивания.

В разговоре Чингиз был резок.

— Ты мне нужен только потому, что для воров ты какой-никакой авторитет. Я для всех — отморозок, за мной воры никогда не пойдут. А за тобой пойдут. Хотя бы те же лаврушники и их апельсины скороспелые. А других нам и не надо.

— Правильные воры меня никогда непризнают, — буркнул Фома.

— И не надо, — осклабился Чингиз. — Мы их уберем. Почти убрали. Лях, сука, глаза мозолит. Квали с Канарисом что-то тянут. Да и с Нодариком тоже надо что-то делать. Ты Ляху ствол из которого Авто замочили передал?

— Пробовал, — отмахнулся Фома. — Не взял он его. Скинул.

— Уже не надо. Мы его по другому подставлять будем. Другим концом, — проговорил Чингиз.

* * *

Криминальный аторитет Нодари Картлишвили был убит, когда выходил из дверей бани. Произведя роковой выстрел, Квали оставил на крыше, с которой стрелял, автомат с отпечатками пальцев Сильвера. Так велел ему Чингиз. Затем он позвонил самому Чингизу.

— Дело сделано. Готовь бабки, я отваливаю. Меня все уже знают как Чарли Чаплина. Тут еще мент на хвосте повис как репейник. Крюков его фамилия.

— Так не пойдет! — запротестовал Чингиз. — А Лях?

— А пошел ты со своим Ляхом! — разозлился Квали. — Я больше не работаю!

— Остынь! Слушай внимательно, — попытался успокоить его Чингиз. — Получишь Ляха вместе с твоим ментом Крюковым. Замочишь обоих. За каждого двойная цена.

Потом Чингиз набрал номер Сильвера.

— Ты помнишь того грузина со шрамом, из-за которого срок мотал? Так вот, он тебя подставил. Сегодня ты сможешь найти его в одном месте. Записывай.

* * *

Лях с бывшими сотрудниками "Кара-банка" Петром и братом Бобра Анатолием ехал на стрелку к Хорю. Встретиться они договорились на лесной дороге неподалеку от Новогорской плотины.

Они не доехали каких-нибудь несколько километров. Дорогу их машине взмахом жезла перекрыл инспектор дорожно-патрульной службы.

— В чем дело? — недовольно спросил сидевший за рулем Петр.

— Попрошу отъехать на площадку! — строго сказал инспектор. — И попрошу без вопросов. Проверка документов.

За спиной инспектора маячила фигура милиционера с автоматом. Пришлось подчиниться.

— Попрошу пересесть в нашу машину, — продолжил инспектор.

К ним широким шагом приближался гигант. Лях узнал его издалека. Это был Канарис. Он кивнул ГАИшникам

— Спасибо, ребята. Вы помогли задержать опасных насильников.

С Канарисом подошли несколько человек с автоматами. Они дождались, пока дорожные инспектора сядут в свою машину и уедут.

— Какая встреча, майор! — усмехнулся Лях.

— Бери выше, я уже полковник. Вылезайте и пошли.

Всех троих заставили выйти из машины и отвели в лес. Канарис не стал ждать продолжения, а сел в свою машину и укатил.

— Копай, — грузин со шрамом кинул под ноги Ляху лопату.

— Мужика нашел? — отвернулся Лях.

— Шеф, можно я его маленько поуродую? — спросил помощник грузина.

— Не торопись. Он мне нужен целым, осклабился тот в ответ.

Грузин со шрамом повернулся к пленникам, печально вздохнул и выстрелил сначала в Петра, а потом и в Анатолия. Потом подумал и прикончил своего помощника.

— А меня почему не убиваешь? — спросил Лях.

— Ты мне нужен для другого. Тебя убью не я, — признался Квали.

* * *

Из машины Канарис позвонил Крюкову.

— Крюков? Ты, я знаю, почему-то меня не любишь, но я тебе хочу сообщить, где сейчас один особо опасный сукин сын прячется — Лях. Слыхал о таком? Он и есть заказчик у того киллера, грузина со шрамом. Сейчас он пасется на лесной дороге. Запиши адрес. И пусть это останется между нами.

Через полчаса машина Крюкова вырулила на просеку. Она остановилась возле брошенной машины банкиров. Хлопнула дверь. Крюков вышел из машины и огляделся. Ляха он увидел не сразу. Тот стоял, плотно прислонившись к дереву.

Квали тщательно прицелился. Ему был хорошо виден силуэт опера. Он выдохнул и надавил на спусковой крючок. Выстрел прозвучал глухо.

Квали переломился пополам и упал в канаву. Привязанный к дереву лях и Крюков с удивлением посмотрели в его сторону. Над упавшим выросла коренастая фигура Сильвера.

— Ты?!

— А вы кого ждали? Деда Мороза?

* * *

Они стояли втроем друг против друга, как когда-то в детстве. Но теперь они не были друзьями.

— Значит, Геша, воров помаленьку отстреливаешь? — с горечью обратился к Сильверу Лях. — Поклон тебе. Вон, Крюк спасибо скажет. Он нагнется, а ты лизни.

— Да, Леша, отстреливаю! — с не меньшей горечью воскликнул Сильвер. — Потому что я за вашу воровскую идею как мудак ломом пер, через кандеи и пресс-хаты. А мне за это место в обиженке! А ведь каждая собака знала, что я за пацанское братство страдаю!

— Значит, свою жопу на чужие жизни разменять решил? — ехидно спросил Лях.

— Эх, ты! — Сильвер развернулся и заехал Ляху в челюсть.