Двойник. Арка 2. Том 2 - Дмитрий Янтарный

жизнь за властью и карьерой гонялся, за то, что не успел семьёй обзавестись. И говорил он очень много всякого, разного. Только успевай нужные вопросы задавать. Советники бы узнали, что он мне рассказывал — на плаху бы сослали без суда и следствия. А так — я научился такому, чему ни один этот университет не научит. Так что ни разу не зря потерянное время это было.

— Так ты поэтому тогда говорил тому… человеку, что режим с верительными отменён? Ну, когда мы первый раз встретились? — уточнил я.

— Конечно, — кивнул Экиэраш, — старик тот хоть и на пенсии был — да кое-какие люди к нему всё равно в гости приходили, так что в курсе свежих новостей он был почти всегда, ну и я вместе с ним. Так что о том, что мастер Кичандаш прибыл в Столицу, я тоже знал. А потом буквально через три дня после того, как он Столицу покинул и тебя искать отправился, преставился мой старик. Я его последнюю волю исполнил: похороны организовал, да после них отправился в Краспаген и передал бумаги на дом какой-то неизвестно сколько юродной племяннице, которая за четыре года и не навещала его ни разу. Себе я не взял ничего, кроме небольшой суммы денег. И совершенно не жалею об этом. Этот старик дал мне такое богатство, которое больше никто в этом мире не смог бы дать.

— Я даже не знаю, что нам и предложить-то, — выслушав весь этот сокрушительный монолог, я растерянно развёл руками, — ну, могу к Нейетти в университет вернуться преподавать. В преддверии войны спрос на магов наверняка вырастет. Так что это всем должно быть выгодно.

— К Нейетти тебя тоже не отпустят, — покачал головой Экиэраш, — мне жаль, но это так. А вот мастер Кичандаш — вполне возможно, что и сгодится в преподаватели. И не смотри на меня с таким скепсисом, Дамиаш. Я знаю, о чём ты думаешь, но ты просто понятия не имеешь, как у него болит за всех таисианов душа. Ведь ради своей расы он однажды и взялся практиковать магию крови — прекрасно осознавая все последствия этого решения. Так что он, хоть и со стиснутыми зубами, но усмирит свою гордость и пойдёт преподавать. Да и ректор Нейетти, думаю, его не обидит.

Тебе же, с позволения, мой совет: после всей этой истории сразу подойди к советникам и спроси, где ты был бы больше всего полезен. Потому что если ты этого не сделаешь — тебя всё равно путём окольных интриг выковырнут из посольства и вынудят пойти туда, куда надо власть держащим.

— Экиэраш, ты уж меня, конечно, извини, — хмуро сказал я, — но это больше походит на то, что это вы меня стремитесь как можно быстрее вытолкать из посольства. Мол, открыл ты его нам, спасибо тебе большое, а дальше уж мы сами, а ты ступай своей дорогой.

— Дамиаш, да как ты можешь так говорить? — укоризненно сказал Экиэраш и даже привстал со своего стула, — да даже если забыть, как ты нам всем помогаешь; если смотреть с точки зрения одной лишь выгоды — нам выгоднее, чтобы ты как раз оставался в посольстве. Чтобы советники его не трогали и молча финансировали, даже если по первой этот орган и будет… убыточным. Но мы же давно живём в этом мире, мы привыкли реально смотреть на вещи, которые здесь происходят. Ну не дадут тебе, мастеру магии воды, спокойно просиживать штаны в посольстве. Ну это так, прими это.

— Ладно, — мрачно сказал я, — отдыхайте. А я, с вашего позволения, откланяюсь. Голова разболелась — может, если посплю, то пройдёт…

Когда я лёг на кровать в своей комнате, на душе отчего-то чувствовалась досада. Сравнить это можно было с ощущением, когда меня в моём мире коллеги поздравляли на работе с днём рождения. Да, событие. Да, все похлопали и сказали несколько красивых слов. После чего молча вернулись к работе. Так и здесь. Сделал ли я многое? Конечно, сделал. Но жизнь-то идёт дальше. И, возможно, для того, чтобы удержать мои достижения, кому-то в будущем придётся прилагать в десятки раз больше сил. Наверное, Кичандаш прав. Я, и в самом деле, так наивен, что это уже не лечится. И вот этот совершенно внезапно проснувшийся комплекс недооценённости — прямое тому подтверждение. Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас стоит немного поспать…

* * *

На следующее утро Кичандаш уже ждал нас в таверне. Риаши, накрывая на стол, поставила тарелку и ему.

— Риаши, да не стоило, — непонятно отчего смутился таисиан.

— Ешь, давай, — сурово сказала Риаши, — раз уж собрался в Столицу — значит, нормального мяса ещё долго не поешь. Потому что люди как начали криво готовить мясо — так и готовят до сих пор так, что в его в рот взять невозможно. Лучше бы и дальше траву с корешками жевали. Слава Аорташу, режим с верительными отменили. Теперь нашим парням не надо по два года в людских городах служить да тамошние помои есть.

— Ничего, — тут сурово возразил уже Кичандаш, — зато знавали, каково оно: далеко от семьи да от сородичей. Ценить потом это начинали. А то когда тебе каждый день на тарелку лучший кусок мяса — так и зажраться недолго, особенно, если не воспитывать.

Уверен, Риаши и Кичандаш могли бы ещё долго препираться, но, к счастью, с завтраком в этот момент разобрались все. Вся моя команда, включая Экиэраша, выглядели довольно бодро, хотя, судя по шуму, они ещё изрядно посидели за разговорами. Вот только я уже почему-то чувствовал себя среди всего этого чужим. Как будто что-то начинало меня отдалять от всех, даже отторгать. Может, Аорташ уже начал проводить какие-то свои манипуляции? Чтобы не было так больно и обидно умирать, когда придёт время расставаться с душой?

— Хватит использовать такую глупую формулировку, — раздался голос в моей голове, — никто у тебя твою душу не забирает. Просто ты начнёшь жизнь заново. Все души это делают.

Кичандаш, убедившись, что все готовы, подхватил свой заплечный мешок и скомандовал следовать за ним. Направлялись мы, как и ожидалось, к озеру, на площадке рядом с которым когда-то и состоялся мой с ним поединок.