Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль

Теперь, прежде чем продолжать дальше, мы вернемся к сэру Артуру, когда он вышел от графа де Шато-Мальи.

Выйдя от графа, сэр Вильямс сел в карету и велел кучеру везти себя к своему другу виконту де Камбольху.

Ученик, по всей вероятности, ждал своего учителя и был дома.

– Черт возьми, дядя, – проговорил он при виде сэра Артура, – вы очень аккуратны.

– О, yes! – ответил англичанин, затворяя собственноручно за собой двери… – Ты видел Шерубена?

– Да.

– Ну, что?

– Она выслушала его признание.

– Ну?

– Ну, и ничего.

И Рокамболь рассказал подробно сцену, случившуюся накануне у Маласси.

– Вы видите, – добавил он, глубоко вздохнув, – мы ни на шаг не подвинулись вперед.

– Ты находишь?

– Да.

– Ты ошибаешься, пустейший человек. Рокамболь привскочил на своем месте.

– Друг мой, – проговорил сэр Вильямс, разваливаясь в своем кресле, – ты положительно обманываешь все мои лучшие надежды и ожидания.

– В чем это, дядя?

– Да хоть бы в том, что ты глуп.

– Очень вам благодарен за ваш комплимент.

– Мне сегодня некогда упрекать тебя, мой милый друг, а потому перейдем прямо к делу. В какой день Дай Натха приняла яд?

– Третьего дня.

– Так, он действует только на седьмой день, следовательно, у нас еще целых пять дней?

– Но, дядюшка, – проговорил Рокамболь, – Шерубен в две недели не мог ничего сделать с маркизой, что же он сделает в эти пять дней.

Сэр Вильямс только пожал плечами.

– Странно, – сказал он, – ты до сих пор смотришь на всех женщин, как будто все это одни лоретки.

– Я согласен, дядя, что я еще глуп, а вы – гениальный человек.

– Перейдем к другому, – перебил его сэр Вильямс.

– Позвольте, – возразил Рокамболь, – я хочу поговорить еще с вами о Шерубене.

– Что такое?

– Он видел Баккара.

– Когда?

– Вчера вечером… ее, кажется, невозможно склонить.

– Тем лучше! Она мне мешает.

Тогда Рокамболь рассказал про свидание Баккара с Шерубеном.

Сэр Вильямс слушал серьезно и задумчиво.

– Да, – прошептал он наконец, – мне бы очень хотелось узнать, что у нее на сердце.

– Шерубен будет это знать.

– Сомневаюсь.

– Это все, дядя.

Неутомимый гений зла приподнял голову.

– Нет, мне надо поговорить с тобой еще о Фернане и Леоне.

– Что мы сделаем, если Леон возьмет ребенка? – спросил Рокамболь.

Адская улыбка осветила на мгновение лицо сэра Вильямса.

– Я давно уже сердит на Вишню, – проговорил он, – и с удовольствием отдам ребенка в воспитательный дом.

– А отца?

– Это будет другое дело… я ведь тебе говорил уже давно, что мечтаю о небольшой трагикомедии между Леоном и Фернаном, Леон силен как черт, дать ему в руки нож – и он будет готов зарезать быка… Мне понравилась1 бы встреча между ними у Тюркуазы.

– Недурно!..

– Ночью, без огня, они оба, ослепленные ревностью, встретились бы в комнате женщины, которую оба любят до безумия… но, – вдруг резко прервал себя сэр Артур, – дело еще не в этом.

– Так в чем же?

– Тюркуаза поедет завтра утром.

– Да.

– Разве только Леон не явится к ней… тогда мы подстроим другую комбинацию.

– Куда же она едет?

– Сейчас узнаешь… ты будешь ее почтарем.

– Я?

– Ну конечно.

– Но Леон узнает меня.

– Нет… я тебе помогу переодеться и замаскировать хорошенько себя.

– Хорошо… куда я повезу голубков?

– Сейчас узнаешь, – ответил ему сэр Вильямс и принялся развивать перед ним план своих действий.

Когда Леон Роллан выбежал из дому, то он побежал прямо на набережную с той целью, чтобы броситься в воду. Но его удержал от этого ливрейный лакей Тюркуазы, следивший все время за его действиями.

– Вас ждут, – сказал он, удерживая Роллана за руку, – что вы делаете?

Лакей, не выпуская его руки из своей, шел с ним рядом. Леон не думал уже более о жене и забыл окончательно, что произошло сейчас у него дома. Во мраке его сердца и ума горела только одна блестящая звездочка – Тюркуаза.

Лакей нанял фиакр, посадил в него Леона и крикнул кучеру, чтобы он вез как можно скорее в улицу Виль л'Евэк.

Не прошло и четверти часа, как они подъехали к отелю Тюркуазы, ворота которого были отворены настежь.

Выходя из фиакра, Леон не мог не заметить во дворе дорожную карету, запряженную четверкой лошадей, с двумя почтарями на козлах. При стуке въехавшего во двор фиакра в окнах отеля замелькали огни.

– Готова барыня? – спросил лакей, сопровождавший Леона, у другого.

Леон, шатаясь, следовал за ним.

В это самое время Тюркуаза. закутавшись в шубу, торопливо спускалась с лестницы.

Лакей быстро подбежал к ней и шепнул ей что-то на ухо.

– Один?

– Да.

– А ребенок?

– Его нет с ним… он хотел утопиться… я едва спас его… он просто в отчаянии.

– Хорошо, – проговорила она и, подбежав к Леону, нежно взяла его за руку.

– Наконец-то! Ну едем же! – прибавила она, подвигаясь к карете.

– Дитя мое! – прошептал он.

Тюркуаза поняла, что все погибнет, если она будет медлить и не примет решительных мер.

– Прощайте! – проговорила она. – Навсегда!.. И она села в карету.

Эти слова окончательно помутили рассудок несчастного Роллана.

Он вскрикнул и бросился к ней.

Лошади тронулись крупною рысью и увезли с собой преступного отца и его обольстительницу.

Но Леон скоро опомнился, ночная прохлада освежила его больную голову, oн начал обдумывать свое положение, то, что бросает своего ребенка и жену, и вдруг вскрикнул:

– Нет, я не могу ехать, я негодяй, пустите меня, я не хочу бросать своего сына.

Молодая женщина спокойно отворила дверцу кареты.

– Остановитесь, почтарь, – приказала она. Карета остановилась.

– Я не могу оставить вас одного среди этой пустой местности. – сказала она, – мы уже отъехали пять лье от Парижа.

– Я ворочусь пешком, – повторил еще раз Леон Роллан.

– Нет, я довезу вас… почтарь, назад, – крикнула она.

– Сударыня, – ответил почтарь в рыжем парике, – мы проехали больше пяти лье и уже близко от станции… а мои лошади не довезут обратно.

– В таком случае везите до станции… мы возьмем там свежих.

Леон молчал.

Через четверть часа они остановились влево от дороги, у уединенного домика, с виду очень похожего на провинциальную харчевню.

– Эй! лошадей!.. – закричал почтарь в рыжем парике.

Дверь домика отворилась, и из нее вышел человек, в котором можно было сейчас же узнать Вантюра – управляющего госпожи Маласси.

Он был одет трактирщиком и держал в руке фонарь.

– Лошадей? – ответил он. – Теперь нет, а часа через два будут… Все в разгоне… Сейчас только что проехал англичанин и заплатил за двойные прогоны лошадей… Понимаешь?