Добыча золотого орла - Саймон Скэрроу

При одной мысли о такой возможности на лице ветерана отразился ужас – ведь это означало лишиться всего, что было его жизнью. А заодно и добычи, и наградных, и спокойной, обеспеченной старости в какой-нибудь провинциальной колонии после почетной отставки по полной выслуге. Макрон не знал другой жизни, кроме солдатской. Что бы он стал делать, изгнанный из армии без пенсиона? Попрошайничать? Наняться в телохранители к какому-нибудь развратному бездельнику из сенаторских сынков? Все, что рисовало ему воображение, сулило одни лишь страдания. Разрушение привычного уклада, а следом неизбежная деградация до уровня полного ничтожества.

Катона в отличие от старшего друга услышанное не столько испугало, сколько заставило задуматься. Он был молод, но успел повидать в жизни всякого – например, больше смертей, чем еще недавно мог себе вообразить, – а доказательством приобретенного им опыта могли служить многочисленные шрамы. Возможно, он уже достаточно пожил этой жизнью, и ему стоит поискать что-нибудь получше? Что-нибудь менее опасное и более выгодное? Такое жизненное поприще, на котором у него будет меньше шансов угодить в могилу молодым…

– Уволить? – Веспасиан поднял брови. – Ну уж нет, вы слишком ценны для Рима, чтобы вот так вами разбрасываться. Слишком ценны. Если я и научился чему-нибудь, будучи легатом, то одному: если просто хороших командиров в армии недостает, то выдающиеся командиры – это очень большая редкость. Рим не может позволить себе терять таких людей. Правда, боюсь, что служба во Втором легионе для вас действительно закончилась. Вас нужно перевести в другой легион.

– В какой, командир? – спросил Катон.

– Ну, точно не в один из тех, что входят в армию командующего Плавта. Вы так прославились, что слухи неизбежно будут следовать за вами по всей провинции. Таким образом, вам необходимо переназначение. Вам придется покинуть Британию. Отправитесь в Рим вместе со мной. Посмотрим, что я смогу устроить для вас с помощью высшего военного совета при императоре. Нарцисс кое-чем мне обязан и, думаю, поспособствует.

– Так ты тоже покидаешь Британию, командир? – воскликнул Катон, не в силах скрыть удивления. – Почему?

– Мое пребывание в должности закончилось, – без обиняков ответил Веспасиан. – Я получил уведомление вскоре после твоего бегства и уже через несколько дней сдам командование Вторым легионом. Командир, который сменит меня, прибудет со дня на день.

– Но почему, командир? После всего, чего ты достиг…

– Сдается мне, я утратил доверие командующего, – ответил Веспасиан с усталой улыбкой. – Кроме того, в Риме полно сенаторов, которые прямо-таки в очередь выстроились за возможностью стяжать толику воинской славы. У меня нет особого влияния при дворе Клавдия, а у них есть. Да и должен ли я на самом деле тебе все это растолковывать?

– Никак нет, командир.

– Вот и хорошо. – Веспасиан кивнул. – А теперь меня ждут другие дела; многое нужно уладить и утрясти, подготовиться к передаче командования. Ну а у вас есть несколько дней, чтобы в связи с расставанием со Вторым легионом привести в порядок ваши дела. Рассчитайтесь со всеми долгами, получите все, что вам причитается, попрощайтесь с товарищами. Вы свободны, можете идти.

Глава 42

Спустя десять дней Катон с Макроном сидели на грубой деревянной скамье напротив торгового корабля, которому предстояло переправить их и легата через море на побережье Галлии, в Гесориакум. «Аякс» был пришвартован к причалу в Рутупии. Одетые в простые туники, они сидели в тени и смотрели, как капитан покрикивает на грузчиков, таскавших доставленное им с материка вино. Рабы, понятное дело, всячески старались продырявить одну из амфор и вволю напиться, но опытный капитан уже много раз перевозил подобный груз, знал все их уловки и громко обещал, что сдерет шкуру с того, кто посмеет повредить сосуд. Его охрипший голос состязался с резкими криками чаек, круживших над гаванью, подчищая с воды все, что годилось на корм.

Прошло больше года с тех пор, как они последний раз побывали в этом порту, откуда началось вторжение. Катон был тогда оптионом в центурии Макрона, стеснительным, неуверенным юношей, сильно сомневавшимся в том, что он доживет до зимы. Рутупия представляла собой центр снабжения, через который в течение первого сезона кампании шло постоянное пополнение запасов продовольствия, оружия, снаряжения и личного состава. Сотни судов теснились в узком канале, ведущем в открытое море, ожидая своей очереди на место у причала. Тысячи рабов были заняты на разгрузке припасов, питавших, позволяя ей двигаться вперед, прожорливую римскую военную машину, перемалывающую все на своем пути.

С той поры возникли передовые базы, расположенные намного выше по течению Тамесис, где император Клавдий присоединился к своей армии перед тем, как она выступила в поход на северо-восток и нанесла Каратаку поражение под стенами его собственной столицы Камулодунума. Теперь военное значение Рутупии было невелико, зато возле порта образовался настоящий городок с немалым гражданским населением. На месте огороженных складских площадок выросли крытые пакгаузы, к которым примыкал импровизированный форум, где местные купцы заключали сделки с торговцами, прибывшими из Галлии, чтобы воспользоваться преимуществом нового рынка, открывшегося для товаров империи.

– Трудно поверить, что все это произошло так быстро, – промолвил Катон.

– Ну не удивительный ли прогресс? – ухмыльнулся Макрон. – Еще несколько лет, и все будет выглядеть так, будто Рим был здесь испокон веку. Пожалуй, здесь вполне можно будет поселиться после отставки.

– Ты серьезно?

Макрон ненадолго задумался:

– Нет. Климат дерьмо, да и выпивка тоже. Нет, дайте мне со временем крохотную аккуратную ферму где-нибудь в Кампании. Этакий дядюшка со своей скромной винодельней в Геркулануме… Вот такая отставка – это по мне. Тихое местечко где-нибудь у моря, в котором самую большую угрозу для жизни и здоровья представляют собой несвежие устрицы.

Катон заставил себя улыбнуться. Макрону оставалось служить меньше десяти лет, самому же Катону предстояло провести «под сенью орлов» двадцать три года – конечно, при условии, что оба они проживут так долго и дождутся отставки по выслуге. Что на действительной службе удается далеко не всем, ибо, даже если бойца щадит вражеское оружие, его вполне могут добить тяготы и невзгоды походной жизни.

Оба приумолкли, озирая городок в окружении сельских угодий, отчетливо осознавая, что скорее всего никогда больше этой земли не увидят. Первым прервал молчание Катон:

– Как по-твоему, что с нами будет?

Макрон поджал губы.

– Полагаю, зачислят в новый легион. Надо молиться о том, чтобы выпало нести службу в тихом гарнизоне, в какой-нибудь мирной провинции. Например, в Сирии. – Глаза Макрона затуманились, словно в этот миг его взору предстала сокровенная мечта. – Да, Сирия – это было бы чудесно…

Катон, по опыту зная, что если его друга понесло, то он еще довольно долго будет предаваться счастливым грезам, подозвал проходившего виноторговца и велел налить обоим по чаше. Торговец, смуглый малый, говоривший с греческим акцентом, хмыкнул, когда они достали из вещевых мешков походные котелки.

– Солдаты, да?

Катон кивнул.

– Новоприбывшие? – с надеждой спросил торговец. – Я могу показать вам лучшие питейные заведения – лучшие места с лучшими девчонками.

– Нет, мы отплываем, – Катон кивком указал на пристань. – На этом корабле.

– Жаль. В последнее время легионеров прибывает немного, для торговли это нехорошо.

Наливая им по порции из своего кувшина, торговец окинул их взглядом.

– Надеюсь, вы не отставлены по здоровью?

– Нет, просто переводят на другое место.

– Ну, вы, похоже, первые. До сих пор здоровых солдат переводили только сюда. Вам повезло, что покидаете этот остров целыми и невредимыми.

– А то.

После неудачной попытки заманить их в бордель прямо за углом и «с исключительно разумными ценами» виноторговец удалился.

Тем временем капитан, покончив с разгрузкой вина, стал принимать на борт обратный груз – по большей части кипы мехов и несколько больших клеток с огромными, мохнатыми охотничьими псами, сонно таращившимися сквозь прутья, когда их заносили на палубу, а потом в трюм. Стояла середина октября, и воздух уже тронуло прохладой, но на лице капитана от напряжения выступили капли пота. Заметив на пристани двух римлян, он поманил их к себе.

– Видишь, – промолвил Катон, – нас зовут.

Они подняли на плечи вещевые мешки, пересекли полосу причала, осторожно поднялись по узкому трапу и спрыгнули на палубу.

– Ну, конечно, вы можете прохлаждаться на берегу сколько угодно, – раздраженно проворчал капитан. – Будто мне нет нужды ловить прилив и все такое.

– Я думаю, он очень спешит, – Макрон подмигнул Катону, который медленно поставил свой вещмешок и распрямил спину. – Да только ты все едино никуда не поплывешь, пока не прибудет еще один пассажир.