Я - истребитель-3 - Владимир Поселягин

— Нужно их опознать и похоронить по человечески. Там из моей охраны были парни.

— Сделаем, товарищ подполковник.

Разглядывая торчавшие из воды верхние части японского разведчика, спросил:

— А это что?

Разведчик слегка наклонился набок, из воды торчала рубка и стволы орудий. На берегу виднелись люди, как в нашей форме, так и противника.

— Открыли огонь по нашим, пришлось ответить. Зенитки их как метелки. Пару очередей, и на тридцать метров вглубь леса как косой срезали. Страшные молотилки.

— Нужно подать сигнал, чтобы вышли мои спутники. Капитан Лапотников и с ним американская гражданка мисс Эрхарт.

— Сделаем, хотя думаю, товарищ подполковник после этого боя они сами выйдут, не могли они не слышать орудийных выстрелов.

— Посмотрим.

Остров в Тихом океане.

Захваченная советскими моряками секретная немецкая база.

Карцер. Утро.

Первым очнулся Грохтердт, русский, который представился Александром, продолжал находиться в беспамятстве.

Сморщившись и потерев затылок, нащупав там немаленькую шишку, майор попытался вспомнить, что происходило некоторое время назад. В каземате было плохо слышно, но толчки они ощутили отчетливо. Сперва, майор думал, что это налет, но когда расслышал пулеметные очереди совсем рядом и разрывы гранат, понял, что это идет наземный бой за базу. Буквально через десять минут после того как начался бой за пещеры, раздался сильный взрыв и все померкло.

Грохтердт предположил, что местная охрана привела к действию систему самоуничтожению, скорее всего не всю, а только подземную. Наверняка противник штурмующий базу сумел добраться до общей сети, не дав активировать ее.

— Алекс? — потряс он за плечо соседа лежавшего рядом с нарами. Видимо его скинуло во время толчка на каменный пол.

— У-у-у, — застонал тот, держась за голову

Майор помог соседу сесть на нары, и быстро ощупал-осмотрел. В каземате было темно, ранее тускло светивший плафон на потолке был мертв, поэтому все приходилось делать на ощупь.

Русский вроде пришел в себя, и сидел, держась за голову, поэтому оставив его, Грохтердт подошел к двери и на ощупь определил, что ее повредило взрывом, пролезть в получившуюся щель вряд ли получиться, но попытаться расширить, попробовать можно.

Русский в этом деле был не помощник, поэтому майор занялся расчисткой сам. Дверь была деревянная, оббитая по краям железом, от удара ее расщепило и выбило одну из досок.

Ухватившись за соседнюю и засадив занозу, майор стал ее раскачивать, пока не вырвал из гнезда, вывернув гвозди.

— Алекс, я смог проделать проход, нужно выбираться отсюда.

— Хорошо, иду. Ты не в курсе кто победил? Стрельбы не слышно.

— Нет, я выглянул в коридор, он завален. Черт, там тело одного из охранников.

— Мертв?

— Да, но рядом с ним оружие. Думаю, оно нам может пригодится.

— Сомневаюсь, и в том и в другом случае победившие сперва будут стрелять, а уж потом разбираться, кто это вылез.

— Возможно ты и прав, но я все-таки прихвачу карабин.

Майор помог выбраться в коридор соседу, и подскочил к убитому солдату, подхватив лежавший на полу карабин.

— Шайсе, — воскликнул он и отшвырнул оружие в сторону: — Разбит затвор.

В коридоре тускло, явно на аккумуляторах работал один из светильников, давая возможность видеть часть коридора. Наклонившись, майор снял с убитого пояс и застегнул на себе.

— Там где завал выход как я понимаю. А что с противоположной стороны?

— Не знаю, я сам на острове всего несколько дней.

— Четыре дня назад приплыли на подводной лодке?

— Да, вы в курсе?

— Можно и так сказать. Видел, как субмарина прошла мимо моего острова.

— Понятно. Думаю нужно осмотреть соседние помещения, кажется, из-за соседней двери пахнет чем-то съестным.

В пяти метрах от них, действительно виднелась дверь, за ней дальше по коридору еще несколько. Дальше коридор поворачивал. Ранее тут видимо была большая пещера, строители с помощью кирпичей сделали несколько помещений, включая карцер. Отлетевший кусок штукатурки показывал светлые кирпичи под ним.

Дверь не имела запора, только задвижку. Откинув ее, майор распахнул дверь и с интересом заглянул. Он не ошибся, это действительно был продовольственный склад. На стеллажах находились банки с консервированной едой. Там были тушенка и сосиски в маринаде. На крюках висели копченные окорока. Был даже хлеб.

Вытащив из ножен штык-нож, майор вскрыл две банки и протянул их соседу. После чего вскрыл еще две и, срезав ломоть с одного из окороков, приступил к трапезе.

Никифоров, а это был он, вытаскивал из банки скользкие сосиски и заедал их хлебом обнаруженным в запечатанном в пакете.

После того как они удалили голод, Никифоров предложил осмотреть следующие помещения. Звон, в голове немного стих, и уже не мешал ходить и двигаться.

— Тихо, — воскликнул майор и поднял палец прислушиваясь.

Им обоим почудилось шум обвала.

— Я думаю, кто-то расчищает проход, — пробормотал Никифоров, прислушавшись.

— Согласен. Кто бы это не был, думаю нам лучше уйти подальше. Может тут есть другой выход? Ведь должен был тут кто-то выжить?

— Возможно, что победили твои соотечественники, а возможно, что и союзники. Я останусь у обвала, когда расчистят до такой возможности, чтобы можно было общаться, я узнаю кто это. Если союзники, то хорошо. Если ваши, последую за тобой.

— Хорошо.

Прихватив несколько банок, майор скрылся в конце коридора. Опираясь на найденную в коридоре клюку, ее отобрали, когда сажали в карцер, Никифоров направился к завалу. Теперь уже отчетливо было слышно шум работ. Даже иногда проскальзывали голоса, но разобрать чьи они, он не смог. Присев на один большой камень, Никифоров стал ждать.

Буквально через двадцать минут верхний камень скатился вниз, и в щели показалась чья-то рука. Вот она ухватила нижний камень и, раскачав его, столкнула вниз под ноги Никифорову, еще более расширив проход.

— Полундра, потолок трещинами пошел! — заорал кто-то с другой стороны. Рука почти мгновенно пропала.

— Эй! Я свой! Майор Никифоров! — заорал он, когда понял, что свои моряки отступают. Он быстро связал черный рукав, с проглядывающей под ней тельняшкой и русский говор.

Остров в Тихом океане. Залив. Утро.

Тарахтя мотором, шлюпка доставила меня на берег. Трупы погибших немцев и японцев уже убрали. Своих сложили отдельно. Как сообщил Зайцев, потери только убитыми составляют более пятидесяти человек. Слишком много на мой взгляд.