Серая чума - Александр Рудазов

Нет различий и в религии — в обеих странах верят в Единого. Впрочем, церковь никогда не имела в них большого влияния — жрецы Единого не лезут в политику. В отличие от Европы с ее тремя сословиями, духовенство никак особо не выделяется и не пользуется повышенными правами. Жрец — это просто одна из профессий. Почетная, уважаемая, обладающая парой-тройкой незначительных привилегий (вроде права не снимать головной убор в присутствии короля), но не более того.

Однако, несмотря на схожесть, история взаимоотношений Ларии и Рокуша пестрит кровавыми пятнами. Они воевали бесчисленное множество раз и столько же раз мирились. То Лария нападает на Рокуш, то Рокуш — на Ларию. То ларийцы в союзе с кентаврами прут грабить восточных соседей, а то рокушцы в союзе с теми же кентаврами обрушиваются на запад. А порой ларийцы и рокушцы объединяются и нападают на кентавров — а чего они, понимаешь, две лишних ноги заимели?! Сразу видно — сволочи!

Пожалуй, единственное, чем рокушцы отличаются от ларийцев — очень серьезным отношением к прическам. Для них это отнюдь не просто украшение. Это обозначение социального статуса. Так, все представители знати носят длинные волосы, небольшие усы и остроконечные бородки. Военные (происхождение неважно) стригутся коротко, но усы отращивают длинные, как у таракана, и тщательно за ними ухаживают. Крестьяне обрезают волосы «под горшок», носят густые усы и лопатообразные бороды. У мастеровых такие же волосы и усы, но бород нет совсем. Жрецы носят длинные волосы и крошечные бородки, но усы сбривают. Купцы — бреются наголо, на лице ни волосинки. Ростовщики и банкиры — тоже лысые и безусые, но бородки есть. И так далее. Крошечная разница в форме или длине усов — уже другой статус, другая профессия. Женщины, например, до замужества заплетают волосы в косу, а после — распускают. Каждый рожденный ребенок обозначается тоненькой косичкой, так что женщина со множеством косиц — это многодетная мать.

Конечно, рокушцы с большим почтением относятся к прическе. В Рокуше мальчики не дергают девочек за косички — даже просто прикоснуться к чужим волосам считается недопустимым. Облысение — кара Единого, болезнь страшнее чумы (кроме «бизнесменов», они и так плешивые). Дворяне вызывают друг друга на дуэль, дергая за волосы, — проигнорировать такое оскорбление не посмеет даже самый робкий.

Хотя есть и еще одно различие — фамилии. Почти все рокушские фамилии оканчиваются на «ан» или «ен». А если окончание другое — десять против одного, что это эмигрант или потомок эмигранта.

Час назад карета съехала с дороги, заехала в небольшую рощицу и остановилась близ глубокого лога. Здесь протекал ручей, не было ветра, и вообще — идеальное место для привала. Креол заявил, что коцебу уже близко, и ждать его будем здесь.

Сейчас маг сидел в позе лотоса, а перед ним висел обсидиановый посох. В черном шаре виднелось изображение чьего-то лица — злобного, оскаленного, искореженного, словно отражение в кривом зеркале. Но Креол беседовал с ним, и жуткий призрак ему отвечал. Судя по выражению лица архимага, он был ужасно доволен своими переговорами… хотя в чем заключалась их суть, никому не говорил. Они с этим призраком одновременно свершили некий жест… и из посоха начали просачиваться флюиды, спустя несколько минут собравшиеся в небольшую шкатулку. Креол приоткрыл ее, достал несколько листов бумаги, просмотрел их и удовлетворенно кивнул.

Принцесса Гвениола сидела у ручья, тщетно пытаясь навести красоту без горничных и модисток, пользуясь только косметичкой Ванессы. Конечно, у нее ничего не получалось, она злилась, пыхтела, фыркала и не переставала ломать голову над сложнейшей проблемой. А именно — где бы в срочном порядке раздобыть фаворита? Ведь она — принцесса Ларии. А по неписаному ларийскому этикету любой знатной незамужней зеньорите обязательно нужен фаворит. Причем вовсе не для того, чтобы использовать его по прямому назначению — заниматься ЭТИМ до свадьбы совершенно недопустимо (хотя этот запрет почти никогда не соблюдается). Вот ПОСЛЕ свадьбы любая ларийская зеньора непременно заводит совершенно официального любовника — женщина с одним только мужем считается ущербной.

Но фаворит — это совсем другое дело. Обычно его роль сводится к кавалеру, сопровождающему на общественных мероприятиях. Потанцевать с дамой на балу, поухаживать за ней на званом обеде, вовремя подать перчатки или веер, помочь сесть на лошадь во время конной прогулки, прочесть стихи собственного сочинения, если дама заскучала (многие поэты недурно зарабатывали, продавая «авторское право» на свои вирши), набить лицо фавориту другой дамы…

Конечно, прямо сейчас фаворит ей не то чтобы очень нужен. Но скоро они окажутся во Владеке, в столице Рокуша! Да, в плане светской жизни Владека порядком уступает Симбаларю… но нищим выбирать не приходится. К тому же на месте Симбаларя сейчас одни только развалины.

Значит, надо его срочно достать. Показаться в большом городе без фаворита… бр-р-р, даже думать не хочется о таком ужасе. Весь этикет летит к Демону! Остается решить один простой вопрос — кто?

В глазах принцессы заблестели оценивающие нотки. Здесь и сейчас присутствуют четыре существа мужского пола — вроде бы, выбор более чем достаточный. Но… ее губы невольно начали кривиться. Индрак отметается сразу — даже баронесса Варлурия, прославившаяся своей эксцентричностью, не доходила до фаворита-дэвкаци. Лод Гвэйдеон… лет тридцать назад был бы идеальным вариантом. Даже сейчас очень даже недурен. Но увы — разница в возрасте слишком уж велика, могут не так понять. Логмир… нет, еще бабушка-королева предостерегала внучек никогда не брать в фавориты людей с кожей неправильного цвета. Правда, кроме этого она предостерегала против духов в квадратных пузыречках и носовых платков желтого цвета… да и вообще под старость основательно впала в маразм. Но все же не годится пренебрегать бабушкиными наставлениями. К тому же Логмир — простолюдин, так что это шокинг.

Значит — Креол. Он удовлетворяет трем основным требованиям — молод (о его истинном возрасте принцесса не подозревала), знатен и хорошо смотрится. Итак, теперь остается только пойти и обрадовать этой новостью счастливого избранника.

— Зеньор маг! — окликнула его принцесса.

Маг даже не шевельнулся. Он продолжал беседовать со своим посохом — сейчас они с этой жуткой харей над чем-то в унисон хохотали.

— Зеньор маг, вы меня слышите?! — повысила голос Гвениола.

— Женщина, ты не видишь, что я разговариваю? — холодно ответил Креол.

— Я тоже желаю с вами поговорить! Смею полагать, мое дело несколько важнее, чем пустая беседа с… с кем-то там!