Улан. Трилогия - Василий Панфилов

- Можно и по скотине, - с сомнением ответил Прохор, - но зачем?

- Да просто замедлить и помешать, ничего больше. Чем дольше они провозятся, тем проще будет их "ощипать".

В помощь "Варягам" Грифич дал два драгунских полка, приказав им стоят на подстраховке. Пусть кавалерию и выбили, но не всю.

Обстреливали обоз до самого вечера, с самых дальних дистанций. Вёлся и ответный огонь - нарезного огнестрельного оружия у турок хватало. Но есть разница - стрелять по скоплению людей или по редко стоящей цепочке улан, которые ещё и прячутся за вязанками хвороста?

- Алла! - И несколько сотен турецких кавалеристов предприняли безнадёжную контр-атаку, вырвавшись из рядов повозок.

- Ура! - И охраняющие стрелков драгуны смяли мусульман, втаптывая их в землю. Преследовать и лезть под пули не стали - так, отразили и хватит...

Движение обоза замедлилось настолько, что до вечера он прошёл не более пяти километров, причём часть повозок, оставшуюся без волов и лошадей, тащили люди.

- Бездари!

- Что ж ты так, княже, - укоризненно спросил Тимоня.

- Да это же жуть какая-то, - "пожаловался" Владимир, - мы же столько лет воюем с ними. В том числе и пехота против конницы - и успешно! И ничего не переняли!

- Наставник, ты увлёкся, - засмеялся Павел.

- Ну есть немного, - ворчливо отозвался Рюген под смешки окружающих.

- А что ты не хочешь их атаковать сегодня? Можно было бы хорошо проредить? - Задал резонный вопрос Наследник.

- Сейчас они злые, драться будут ожесточённо. Ну а ночью сами себя "накрутят" и тогда пужливее будут. Ну и видишь же, что я их к воде не подпускаю. Какие-то источники они проходят, но напоить всех не получится, так что напьются только воины познатней и верховые кони, а остальным не хватит.

- Ну а как иначе? - Удивился цесаревич, - сама логика подсказывает... Ааа! Опять твои штучки! А завтра в атаку пойдём, а у них уже единства нет - будет орать "нас предали", если ударим достаточно сильно.

- Где-то так, - улыбнулся Грифич.

Ночью отошли на десяток километров и встали лагерем, но вот лёгкая конница не спала и всю ночь изображала нападение на турок, обстреливая их из ружей и лёгких луков. Свою лепту внесли и "Волки", сумевшие прокрасться в лагерь и поджечь кое-какие припасы. Утром, когда ещё не начало рассветать, они отчитывались Рюгену:

- Поразительный бардак, - кратко охарактеризовал ситуацию в турецком лагере старший группы. - Сир, ты же знаешь, что я на Балканах воевал...

Утвердительный кивок и "Волк" продолжает:

- Так вот - воевать турки умеют ничуть не хуже нас, а если малыми группами, так порой и лучше. Но их беда в том, что нормальных командующих у них очень мало и войска разобщены. Ну а здесь... Сир, я так и не понял, что делал Иваззаде Халил-паша на посту командующего**! Настолько бездарного управления войсками я ещё не встречал.

- Карусель, - коротко скомандовал Грифич, когда на рассвете они приблизились к туркам. МетОда была давным-давно отработана - кавалерия скачет вокруг и уланы-карабинеры издали выбивают врагов, заодно отслеживая "слабые" места. Ну а скачущие следом драгуны проводят "разведку боем", врываясь в видимые бреши. Получилось? Замечательно, можно будет пострелять и поработать клинками. Нет? Тоже ничего страшного - любое нападение вынуждает врагов группироваться и замедляться, делать какие-то ошибки.

Сам Померанский в "карусели" участвовать не стал и не пустил Павла:

- Не твоё это. Видишь, никто из молодых не участвует? Всё потому, что не умеют пока мгновенно оценивать обстановку.

Подросток засопел курносым носом, но спорить не стал - молодые и правда не участвовали в этом.

- Ты лучше возьми подзорную трубу, да смотри - потом экзамен мне сдавать будешь.

Цесаревич оживился и принялся наблюдать, Вольгаст же незаметно перевёл дух - воспитывать будущего императора было сложной задачей.

- Пушки, пушки разворачивают! - Возбуждённо начал Наследник.

- Хорошо. Это значит, тормозить начали, - пояснил Владимир, - а в полевых сражениях турки никогда не умели толком использовать артиллерию.

Так оно и вышло: выстрелы прогремели зря - кавалеристам просто не было необходимости стоять под дулами орудий и они спокойно отъехали чуть в сторону. Однако ради стрельбы ряды войска разомкнулись и после залпа осталось внушительная прореха.

- Труби "Атаку", - с горящими глазами приказал Рюген и после сигнала полки устремились в брешь, не защищённую войсками.

Далеко пройти не удалось - помешали повозки, но орудийную прислугу вырубили начисто, испортили часть орудий и пожгли часть пороховых запасов.

- Ну!

- Молодцы! - Грифич хлопнул подъехавшего Рысьева по плечу, - настреляли сегодня уже под тысячу, да сейчас тысячи три нарубили.

- Нарубили-то больше драгуны, - честно признался полковник, - мои скорее пушками занимались.

- Да все молодцы, грамотно сработали. Видишь? - Обратился аншеф к цесаревичу, - снова пример отменного управления полками. Скомандовал "Атаку" я, выбрав правильный момент, но дальше командовал Прохор - и командовал хорошо.

Судя по всему, после атаки в турецком войске начались какие-то проблемы и командующий начал пробиваться к Днестру, не слишком считаясь с потерями.

- Да почему они так-то лезут? - Удивлялся Наследник, всё-таки сходивший в несколько отчаянных атак.

- Да бог их знает, - флегматично отозвался Грифич, - но скорее всего опять начались крики "Нас предали" и тому подобное, вот и пришлось идти на соединение со своими, пока разбегаться не начали. Ну и к воде поближе, а то сам знаешь - сколько её нужно на охлаждение пушек. Слышишь? Уже скотина не поеная ревёт, да и людям не хватает.

Десять тысяч джюнджюлы, да к вечеру было уничтожено ещё около двенадцати тысяч вояк из всевозможных подразделений... А между тем, к воде турок так и не пустили. Мелкие водоёмы, попадавшиеся на пути, мгновенно выпивались и наблюдатели уже зафиксировали драки за воду, причём не на кулаках... Войско же турок за весь день прошло меньше семи километров - и это несмотря на отчаянные попытки.

Утром обнаружилось, что войско врага заметно поредело - турки поодиночке и небольшими отрядами покидали лагерь всю ночь. В принципе, шанс уйти у них был хороший - Померанский не считал нужным пускать кого-то на преследование. Напротив - особо горластые знатоки турецкого языка начали подъезжать и орать:

" - Самые умные из вас уже ушли по домам и мы не стали преследовать их. Идите домой и вы - или хотите умереть? Вас предали..."

Тема предательства повторялась и повторялась и в лагере начали возникать стычки. Дисциплинированные воины пытались остановить их, но они нужны были ещё и для охраны границ обоза... А обоз этот постоянно атаковали русские кавалеристы, стараясь не столько убить, сколько просто замедлить продвижение.

И снова агитация:

" - Большинство из вас - обычные крестьяне и горожане, взявшие в руки оружие, но зачем вы его взяли? Мы не нападаем на турецкие города и вашим детям и жёнам ничего не угрожает. А погибни вы, кто позаботиться о ваших детях? Возможно, они пойдут на невольничий рынок за долги...

Кто ведёт вас в бой? Среди них нет ни одного полководца - только пашИ, стремящиеся набить собственные кошели, пусть даже за каждую серебряную монету ему придётся погубить одного правоверного. Нас же ведёт Грифон, славный своими подвигами и бережно относящийся к солдатской жизни.

Он не раз говорил, что турки - хорошие воины, но даже львы, возглавляемые баранами, не опасней овечьего стада..."

Отряды и отрядики уходили из турецкого войска, стычки между "верными" и "предателями" были постоянными. Беглецов Померанский демонстративно не преследовал и даже несколько раз драгуны помогли им уйти, отбившись от "верных". К трём часам пополудни охранять обоз осталось около пятнадцати тысяч человек и аншеф скомандовал атаку.

- Вырезать всех, - хладнокровно сказал он, - нужно показать, что мы не трогаем тех, кто нам не сопротивляется, но при сопротивлении - смерть.

Возглавлять атаку он не стал и не пустил Павла:

- Слишком опасно. Сейчас там такая каша, что тебя могут убить просто случайно и никакое мастерство и телохранители тебя не спасут.

Откровенно говоря, Наследник и сам не рвался в бой - за эти дни он успел не раз скрестить клинки и несколько успокоиться.

Резня... А по другому её и не назовёшь... Резня длилась чуть больше часа - только потому, что возникло несколько очагов сопротивления, когда опытные командиры более-менее умело составили повозки для защиты. Но приказ Рюгена был жёстким - расстреливать таких издали, на баррикады не лезть.

- Как-то буднично было..., - удивлённо произнёс цесаревич, проезжая через лагерь, - легко.

Тут он чуть не слетел с коня от мощного подзатыльника Наставника.

- Думай, о чём говоришь, - прошипел он, - одних убитых почти тысяча, да раненых сколько умрёт. Легко...