Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания. - Филип Фармер

Отросток сложился кольцом и обвил его кисть. Вольф резко высвободился и довольно легко отсек ножом футов двенадцать ллоти. Приблизившись к берегу, Вольф положил добычу на край обрыва и начал подтягиваться сам, как вдруг почувствовал, как что-то обхватило его ступню. Он глянул вниз и увидел у основания щупальца пасть.

Пасть была беззубой, но смыкалась достаточно сильно, чтобы удержать его ногу. Вольф вцепился руками за обрыв и выдохнул:

— Помогите мне!

Теотормон сделал к нему несколько шагов подпрыгивающей походкой и остановился. Вала стояла в стороне, глядела на щупальце и улыбалась. Лувах выхватил из ножен поломанный меч и прыгнул в воду. Вала засмеялась и нырнула следом. Потом вернулась, взяла у Вольфа кинжал и вместе с Лувахом принялась трудиться над щупальцем в нескольких футах от пасти. Наконец они отрезали отросток и Вольф выбрался на сушу, волоча за собой вцепившуюся в ногу пасть с куском щупальца.

Отрезанную плоть можно было есть, лишь поколотив о ствол дерева для размягчения, но даже после этого мясо на вкус напоминало жесткую резину. Как бы то ни было, желудки их заполнялись.

Некоторое время спустя они вновь тронулись в путь по равнине, соблюдая при продвижении все меры предосторожности.

Достигнув первого холма, подножие которого обросло пучками волос, путники остановились. Теперь они уже ясно видели свою цель. На вершине холма, в полумиле от них, возвышалась пара золотых гексагонов.

Вольф размахнулся и швырнул ветку, обломанную Валой при падении с дерева, в самое скопление волосков. Все пространство мгновенно пришло в движение, причем поверхность колыхалась гораздо более энергично, чем в тех местах, где волоски покрывали равнину не так густо.

— О, Лос! — воскликнул Аристон. — Мы погибли! Нам никогда не добраться до Врат! — Он погрозил кулаком небу и прокричал: — Отец, я ненавижу тебя! И ненавижу тот день, когда ты меня заманил сюда! Ты думаешь, что остановил нас там, где тебе угодно, но, клянусь Лосом и Хромым Энитерманом — мы еще доберемся до тебя!

— Вот это характер! — заметил Вольф. — Я уже на мгновение решил, что ты собираешься заскулить, как больная собака. Выскажись, братец, выскажись, возможно этот старый ублюдок и услышит тебя!

Тяжело дыша и все еще сжимая кулаки, Аристон заявил:

— На проклятия у меня смелости хватит. Но все-таки хотел я бы знать, что же нам делать?

— Есть какие-нибудь идеи? — поинтересовался Вольф, оглядывая спутников.

Всевышние покачали головами.

— Где же вся та дьявольская одаренность и ум, который полагается иметь детям Уризена? — осведомился Вольф, — или лгут истории, воспевающие ловкость каждого из вас, когда вы хитростью и силой захватывали неприятельские крепости? В чем же дело теперь?

— Все они храбрецы и умники, — заметила Вала, — когда вооружены до зубов. А теперь, я думаю, они все еще не оправились от шока, что так легко попались в ловушку отца, да еще лишились своих аппаратов. А без них они утратили то, что делало их Богами. Теперь это просто людишки, да притом жалкие.

— Мы так устали! — воскликнул Ринтрах. — Мои мускулы гудят и ноют от напряжения. Я так ослаб, словно нахожусь на планете с двойной силой тяжести.

— Мускулы, как же, — буркнул Вольф.

Развернувшись, он повел отряд назад к дереву.

Он работал, не покладая рук, несмотря на жгучую боль в спине, пронзающую его всякий раз, как он обламывал ветку — раны от когтей при каждом движении причиняли мучительные страдания. Другие дружно помогали ему, и вскоре у каждого в руке набралось по пучку веток.

Путешественники вернулись к краю густо поросшего волосами пространства и принялись бросать ветки в скопления волосков. Они кидали не одновременно, а соблюдая строгую очередность. Поверхность-шкура зарокотала, как море во время урагана. Волны, кратеры, рябь искривили ровное пространство.

Однако, по мере того, как продолжали раздражать волоски, буря стихала. И к тому времени, как запас веток подошел к концу, поверхность почти не реагировала на них. Последняя палка вызвала лишь мелкие углубления и быстро опавшую дрожь.

— Похоже, она устала, — объявил Вольф. — Однако поверхность может ожить довольно скоро. Поэтому предлагаю идти немедленно.

И он быстро зашагал вперед. Шкура заколыхалась и сгорбилась, отвечая на раздражение волосков: в поверхности появились широкие углубления, вогнутые до трех футов.

Вольф обошел их, затем побежал и не останавливался, пока не достиг подножия холма. Этот холм, подобно первому, который они прошли, казался наростом, огромной бородавкой на шкуре. Хотя склоны его вздымались почти отвесно, все же они были достаточно сморщенными, чтобы можно было цепляться за складки руками и ставить ноги. Все добрались до вершины без неприятностей.

— Честь выбора снова предоставим тебе, Вала. Какие Врата? — спросил Вольф.

— До сих пор она не слишком-то преуспевала в этом вопросе, — заметил Аристон. — Почему все время выбирает Вала?

Вала, как тигрица, повернулась к нему.

— Если ты думаешь, брат, что можешь сделать выбор лучше — выбирай! Но в доказательство своей правоты тебе придется первым пройти Врата.

Аристон тотчас отступил, пробурчав:

— Ладно, ладно. Не стоит нарушать обычай.

— Ах, уже обычай! — воскликнула Вала:— Так вот, я выбираю левые Врата!

Вольф не колебался. Он был слаб и безоружен и знал, что на этот раз может попасть прямиком в крепость Уризена, но все же решительно шагнул под арку.

В течение минуты он не мог понять где он очутился и что происходит. Голова его закружилась. В воздухе мелькало нечто странное.

Глава 13

Он стоял на огромном вращающемся цилиндре. В поле зрения вплывали все новые и новые цилиндры, крутящиеся над ним со всех сторон на фоне бледно-розового неба.

Над каждым из цилиндров сияли по три розовато-лиловых луча, начинавшихся футах в двенадцати над центром основания. Время от времени лучи освещались красными, оранжевыми, черными, белыми, пурпурными огоньками, вспыхивавшими, как сигнальные ракеты. Огоньки подскакивали по лучам, словно их дергали за невидимые веревочки, и, доходя до точки, расположенной, примерно, в двенадцати футах от основания другого цилиндра, взрывались яркими вспышками и гасли.

Вольф закрыл глаза, чтобы побороть головокружение и боль. Когда он снова открыл их, остальные уже прошли сквозь Врата.

Аристон и Тармас упали на металлическую поверхность, изо всех сил прижимаясь к ней. Теотормон сел, будто боясь, что вращением его потащит прочь и вытолкнет в пространство между цилиндрами. Только Вала, казалось, ничуть не удивилась. Она спокойно улыбалась, хотя мужество ее, быть может, было показным. Но даже если и так, она была достойна восхищенья.