Водопад страсти - Мэри Влад

– А Мария может помочь?

– Мария первая станет хлопать в ладоши, когда узнает, что Дерек снова Босс. Мы с ней так и не нашли общий язык. Дерек уже все варианты перебрал, уж поверь. Он дотошный, копает до основания и даже глубже. Вываливал на меня информацию почти час. Потом я не выдержал, встал и ушёл.

– Он сильно расстроен.

– Дерек ощущает себя в ловушке. Никогда он не хотел быть Боссом. И сейчас не хочет.

– Из-за Лоренцо?

Эдриан кивает.

– Да, мой… хм… наш отец был с ним не слишком мягок.

– Не слишком мягок?! Он измывался над ним! – чуть не вскакиваю со скамейки. – Я видела записи. Это… это…

– Чудовищно. Да, знаю. Мне кажется, Дерек так и не простил его.

– Ему до сих пор кошмары снятся, – поджимаю губы.

– У всех нас есть черти под кроватью. У тебя ведь тоже.

– Ты о чём?

Эдриан выбрасывает окурок, задирает голову и долго изучает тёмное небо.

– Ты пришла на могилу Эльзы, но к своей семье ты прийти не можешь, – говорит он наконец. – Останки отца ты развеяла по ветру, а твой брат похоронен не так. Не было ни гроба, ни плиты. Наскоро вырытая яма. Туда и бросили то, что от него осталось. Забросали землёй и воткнули куст каких-то цветов, чтобы скрыть разрытую землю.

– Я догадывалась, знаю ведь, что делают с телами предателей. Я смогла с этим справиться, простила тебя. И я могу съездить на могилу к маме, не переживай за меня, теперь со мной всё в порядке.

– Тогда почему ни разу не съездила?

Подавляю вздох. Эдриан обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

– Стыдно?

Молчу.

– Не стоит, принцесса. Ты выживала, а потом привыкла. У всех людей руки запачканы. У кого-то кровью, у кого-то навозом. По этой земле лишь грешники ходят. Нет кристально чистых. Не найдёшь.

– Мои родители были хорошими людьми, я хочу в это верить, – шепчу. – Хотя бы в это.

– Для тебя они были такими, это само собой. А вот для других – не факт. Мы нашли информацию на всю твою семью. Твоя мама таскала с работы печенье и ещё кое-какую еду. На записях видно. Люди скажут «воровство», а я скажу, что это вклад в семью. Понимаешь, о чём я? В глазах других людей она была воровкой, в ваших с Майклом глазах – самой лучшей мамой на свете, а в глазах твоего отца – любимой женщиной, которая приносила детям лакомство. Было бы у вас достаточно денег, она бы покупала печенье, а не крала. Однако деньги тоже не всегда честно достаются. А что такое честно? Опять же – можно с разных сторон смотреть. И ведь все приведут разные доводы, как ни крути. Говорят, правда у каждого своя. Так ли это? Кто знает. Уж точно не нам с тобой судить. Вообще, судить – это неблагодарное занятие. Одно дело факты: предал – расплачивайся. Другое дело – судить об абстрактном. Там ни у кого правды нет.

– Тебе точно нужно стать консильери, – улыбаюсь. – Ты зубы заговоришь кому угодно.

– Умею, да.

– А про папу что-то нашли?

– Скучно он жил. Даже печенье ни разу не спёр, хотя в то время работал в продуктовом магазине.

– Значит, хорошие честные люди всё же есть.

– А что такое «хорошо» и «честно», принцесса? И кто судит? Ведь после работы он приходил домой с пустыми руками. Это было для вас хорошо? Было для вас честным то, что вы жили бедно, а кто-то из ваших одноклассников – нет? Или вам всё-таки нравилась еда, которую приносила ваша мать? Вы были сыты, разве для вас это было плохо?

– Нет, мы радовались. Мама редко приносила вкусняшки, но, когда приносила, мы устраивали почти что праздничный вечер.

– Да, – Эдриан чуть сжимает мою руку. – Вы были счастливы, а кто-то на складе не досчитался пары пачек печенья. Видишь, как всё относительно.

И ведь он прав. Я и сама часто думала об этом. Для людей, не входящих в нашу семью (я имею в виду семью Савиано), я ужасный человек, а вот члены клана считают меня верной и полезной. Да, так было не всегда, однако теперь я больше не жена в опале, и я приношу в семью хороший доход, это ценится. А вот моя мёртвая семья вряд ли приняла бы новую меня с распростёртыми объятиями. Они бы увидели во мне шлюху, убийцу, стерву – кого угодно, но не ту милую безотказную девушку, которой я когда-то была.

Воспоминания о прошлой жизни режут по живому, поэтому съезжаю с темы:

– Как у тебя с Александрой?

– Почему ты о ней спрашиваешь? Ты в курсе, что ли?

Вот блин! Съехала и сразу же вляпалась. Он ведь не знал, что я подслушивала. Эльза была права, мне рот нужно нитками зашить.

– Александра сказала?

– Нет, я… – заливаюсь краской. – Я слышала вас. Дважды.

Он смеётся.

– Ты неисправима, Нора.

– Я не специально, честно. Так получилось. А теперь мне любопытно. Расскажешь?

– Да нечего рассказывать. Она всё так же меня ненавидит, но секс у нас теперь регулярный и космический. Это всё.

– Не хочешь с ней закрутить?

– Слишком рано думать о чём-то таком, да и Алекса ясно дала понять, что кроме секса я от неё ничего не получу.

– А ты сделай так, чтобы она передумала. Если хочешь, конечно. Изабель была бы за тебя рада, – кладу голову ему на плечо. – И Эльза тоже.

– Думаю, им плевать. Они мертвы, Нора. Уже не в этом мире.

– Я тоже скучаю. Скучать по близким – это нормально.

Он кивает. Так странно – сидеть в обнимку и болтать о разных вещах. Прям как брат с сестрой. Эта мысль кажется мне такой нелепой, что начинаю смеяться.

– Я сказал что-то весёлое?

– Нет, я