Неучтенный фактор - Сергей Васильевич Лысак

входит в Карантинную гавань и сразу же направляется к свободному причалу возле «Измаила». Новосильцеву уже доложили о нашем возвращении, и сейчас он с интересом наблюдает за нами с мостика. И судя по тому, какое началось шевеление на палубах пароходов «хулиганской флотилии», и дыму из труб, все готовы к выходу в море. Ждут лишь приказа командующего.

После швартовки к причалу отправляюсь на «Измаил», где меня сразу же проводят в каюту Новосильцева. После обмена приветствиями докладываю обстановку:

– Неприятель вышел в море, Георгий Вадимович. Не менее шестидесяти пароходов, но в основном небольших с малым числом пушек. Больше трех десятков парусных линейных кораблей и фрегатов. Четыре винтовых линейных корабля, но идут под парусами. А также больше трех сотен парусных «купцов» разных размеров. Точно не смогли сосчитать. Очень много. Когда мы потеряли их из виду, все шли к мысу Калиакра. Прямо на Крым парусники сейчас идти не могут – ветер мешает.

– Понятно, Юрий Александрович… Вы были правы по поводу «цыганского табора». Обеспечить надежную охрану такому количеству «купцов» нереально. Кто-то все равно отстанет. Вот и опробуем тактику «волчьей стаи». Поскольку вступать в бой с главными силами – самоубийц среди нас нет. Вы можете немедленно выйти в море?

– Да.

– Выходите. Следуйте навстречу этому «цыганскому табору». После его обнаружения наблюдайте с безопасной дистанции. В бой не ввязывайтесь, если только неприятель сам не нападет. Мы тоже сейчас выходим. Но у «Лебедя» скорость гораздо больше, поэтому не ждите остальных. Думаю, «табор» пойдет к острову Фидониси. Характер ветров заставит. Вот мы его там и перехватим. Если же резко изменит курс и не пойдет к Фидониси, сразу же следуйте к нам и сообщите. Далеко все равно не уйдет, найдем.

– А донесение в Севастополь?

– Сейчас напишу и отправлю на «Пересыпи». Капитан парохода лично знаком с Нахимовым и Корниловым, поэтому может быстро доставить послание по назначению. А вот дальше…

– А дальше оно попадет к князю Меншикову.

– Увы, Юрий Александрович… Полагаю, на этом все и закончится.

– А может, все же проймет его светлость?

– Очень на это надеюсь. Да только весь мой предыдущий опыт говорит об обратном…

Мое знание истории тоже. Но озвучивать это я не собираюсь. Говорю только то, что может знать одесский обыватель, не допущенный ни к каким военным секретам и не вхожий в «высшее общество». Если князюшка и сейчас начнет играть на руку англичанам и французам… Ой, доберусь я до него после войны! Много интересного можно будет в его черепушке найти! Тем более, если все будет идти, как «положено», в марте следующего года его выпрут в отставку и былого влияния у него уже не будет. Жаль, что Николаю Павловичу немного осталось. Действительно ли он заболел, или к его смерти приложили руку англичане, так выяснить и не удалось. И спасти его нет никакой возможности. Даже если я буду находиться в Петербурге, то не смогу находиться рядом с ним круглосуточно. Да и кто бы меня допустил к императору. Поэтому заканчиваем Крымскую войну, выигрывая по очкам и начинаем работать с Александром Николаевичем. Он вполне адекватен. Не гений, конечно. Но и не тряпка вроде Николашки Никакого. Ладно, что-то я размечтался… Николай Павлович пока что жив и здоров. И даст бог, будет здравствовать дальше…

«Лебедь» выходит из Карантинной гавани и снова направляется на юг, к острову Фидониси. Именно туда идет англо-франко-турецкая армада. Ганс поднялся на высоту шестьдесят километров и следит за противником, поддерживая со мной ментальную связь, все время оставаясь над горизонтом. Торопиться некуда, следуем экономическим ходом, бережем уголь. Местоположение противника контролируется постоянно, поэтому искать его, рыская по морю, не придется. Слева вдалеке дымит «Пересыпь», следуя полным ходом к мысу Тарханкут и далее в Севастополь. Там стали поднимать пары заранее, едва только доложили о появлении «Лебедя», чтобы не терять время. Новосильцев при мне написал донесение, перед этим вызвав капитана «Пересыпи», и вручил ему с приказом передать лично в руки либо Нахимову, либо Корнилову.

Отставной капитан первого ранга Кедров хорошо знал обоих. Человеку было уже под семьдесят, но он по-прежнему оставался крепок и бодр. Тихо-мирно жил в Одессе после выхода в отставку, занимался внуками, и даже не думал когда-нибудь снова подняться на палубу боевого корабля. Но после обстрела Одессы сам пришел к Новосильцеву и предложил свои услуги. А тут как раз появились два турецких трофея. Поэтому вопрос с принятием на службу в «хулиганской флотилии» был решен очень быстро.

Кедров, получив запечатанный пакет, клятвенно пообещал доставить его в Севастополь как можно скорее. Если по пути встретит противника, то не станет ввязываться в бой. Доставка важной информации командованию Черноморского флота стоит на первом месте. Ну а дальше… Выпустят из Севастополя – хорошо. «Пересыпь» вернется в Одессу. Не выпустят – значит, не выпустят. Примет участие в обороне Севастополя. Очень надеюсь, что в этой истории, по крайней мере пароходы Черноморского флота, не будут затоплены в Севастопольской бухте после того, как гарнизон покинет южную часть города. Вполне можно попытаться ночью вырваться в море и уйти в Одессу. А «хулиганская флотилия» в этом поможет.

Проводив взглядом удаляющуюся «Пересыпь», связался с Гансом.

– Ганс, что там у вас творится?

– Все спокойно, Командир. Это стадо растянулось на двенадцать миль и по-прежнему идет в направлении Фидониси. Охранение транспортов с десантом отсутствует как таковое. При желании ночью можно столько щепок наломать!

– Рано. Подождем остальных. А то ломать щепки в одно рыло как-то не комильфо. Начальство наглов и франков флагманы не поменяло?

– Нет, все там же. Дандас находится на «Британии», куда он перешел после того, как мы «Трафальгар» спалили, а Гамелен на своем «Вилль де Пари». Переходить на паровые линейные корабли почему-то не хотят.

– Ну и хрен с ними, с ретроградами. Для нас это даже лучше. Ганс, сделай вот что. Сейчас пока наблюдай сверху, оставаясь на связи. А как стемнеет, попробуй подслушать, о чем Дандас и Гамелен болтать будут. Вряд ли что-то важное узнаем, но чем черт не шутит.

– Принято, Командир! Сделаем. Тут Ванька со своими предложениями лезет.

– Давай его сюда.

– Ваше превосходительство, может, сделаем, как на «Наполеоне»? Потолкаюсь среди команды, похожу по кораблю, да и подпалю ненароком.

– Нельзя, Ваня. Слишком подозрительно будет. Ты у нас резерв Главного командования. Вступаешь в дело только тогда, когда припрет. А пока не приперло. Но не исключаю вариант, что придется повторить этот трюк на рейде Евпатории, если с катерами что-то не получится.